Казна любой страны — не «бездонная бочка». Иными словами, доходы любой, даже самой богатой страны, ограничены. У кого миллиардами, у кого триллионами, но все равно ограничены. Это аксиома. Таким образом, ограничение по средствам при формировании бюджета есть у всех и всегда — от семьи до государства. Даже в Швейцарии, скажем, где среднемесячная зарплата примерно равна нашей среднегодовой, к расходованию денег очень ответственно подходят и отдельные граждане, и государство в целом. Причем в части госрасходов, все это происходит под строгим контролем общественности, как сказали бы у нас.

Вот один только пример, наделавший много шума во всем мире. Маленькая, но самостоятельная Швейцария показала всему миру, как можно умерить аппетиты «жирных котов» от бизнеса. Опросы показывают, что наши люди разделяют чувства жителей далекой альпийской республики. Чего не скажешь о бизнесменах, — пишет «Труд». На референдуме 68% швейцарцев проголосовали за ограничение зарплат топ-менеджеров. Теперь законодателям альпийской республики надо срочно править корпоративное законодательство, изменять систему материального стимулирования топ-менеджмента. После чего размеры окладов, бонусов и других вознаграждений, выплачиваемых высшим руководителям публичных компаний (акции которых торгуются на бирже), будут определять акционеры путем голосования. Нарушение может караться тюремным заключением на срок до трех лет и высоким денежным штрафом — до шести годовых окладов. Причем штрафовать собираются в том числе тех людей, которые подпишут документы на выплаты, не одобренные акционерами.

Чашу терпения переполнил факт, когда одна из фирм, показав по итогам года убытки в 2,5 миллиарда долларов, тут же выплатила в качестве бонусов за «хорошую» работу своим топ-менеджерам практически аналогичную сумму.

Там, кстати, и зарплаты чиновникам утверждают не сами чиновники, как у нас, а опять же — граждане соответствующего региона, кантона или общины. Соответственно, руководитель «муниципальной единицы» может получать и три тысячи франков в месяц (это на уровне их пособия по безработице) и тридцать тысяч (это примерно 40 000 долларов в месяц), в зависимости от того, насколько люди своего «мэра» уважают и какую часть доходов местного бюджета готовы выделить на его содержание. И зависит это именно от граждан, а не от размера города. Так, к примеру, мэр небольшого городка Роршах с годовой зарплатой в 319 232 франка далеко обошел мэра Цюриха, которая зарабатывает 269 500 франков в год, пишет швейцарская «Наша газета».

Но для того, чтобы граждане могли влиять на госрасходы, они должны их знать. И в Швейцарии все эти данные доступны для всех — это база данных. У нас же достаточно проблематично узнать, сколько реально получают «топ-менеджеры» наших убыточных предприятий и дотационных регионов. И тем более влиять ни на зарплаты чиновников, ни на распределение расходов бюджета граждане у нас не могут.

Между тем, наша страна, как мы уже знаем, далеко не Швейцария. Поэтому для нас рациональное расходование средств актуальнее на порядок. А вот этого-то у нас и нет, хотя «год бережливости» есть. Впрочем, настоящая бережливость не в том, чтобы ничего не тратить, а в том, чтобы тратить меньше, чем зарабатываешь (часть надо сберегать на всякий непредвиденный случай), и тратить с умом. А не на декоративный столик за восемь тысяч «баксов», как у нас в одной госконторе, а может, даже и не в одной. Про эту только известно стало. За эти деньги, между прочим, можно целый ФАП в агрогородке год содержать, или несколько коек в районной больнице, где у нас больные сейчас вынуждены в коридорах и подсобках иногда ютиться.

Или вот еще. Вместо ремонта оборудования «Минскэнерго» потратил больше 100 тысяч долларов на покупку джипа для вышестоящего «Белэнерго». «Могилевэнерго» купил «Ауди» более чем за 50 тысяч долларов. Еще дальше идет «Брестэнерго»: имея закредитованность в 3-4 трлн. рублей, тратит почти 1 млн. долларов на возведение купола над своим офисом, устраивает фонтан, есть и другие излишества, сообщила БЕЛТА. А потом при вдвое более низкой цене на газ, чем в Европе, наши предприятия заставляют платить за энергию больше, чем платят европейские предприятия. Какая уж тут конкурентоспособность наших товаров. И «отмазка» с «перекрестным субсидированием» не сильно проходит, поскольку население у нас платит уже тоже почти как в Европе, если брать Восточную Европу, а не со Швейцарией сравнивать, где зарплаты на порядок выше наших.

Получается, важнейшее конкурентное преимущество нашей экономики — низкие цены на энергоносители — мы профукали на купола и фонтаны. Допускаю, что не только фонтаны и подобные излишества в этом повинны, еще и оборудование у нас, вероятно, старое и энергозатратное. Ну так на его обновление и надо было бы направлять каждую свободную «копейку», а не на излишества. К ним можно переходить, когда по энергоэффективности мы превзойдем Германию, к примеру.

Или вот еще пример «из той же оперы». Председатель сельскохозяйственного производственного кооператива «Жуховичи» Кореличского района Гродненской области Дмитрий Янковский недавно приобрел служебный автомобиль Toyota Hilux стоимостью 39 тысяч долларов. Местные жители возмущены этим фактом и рассказывают, что когда обычные трактористы просят председателя купить навесное оборудование для тракторов, чтобы те могли выполнять больше работы и, соответственно, больше зарабатывать, он отвечает: «Денег нет». На дорогую машину, тем не менее, деньги нашлись, пишет «Белорусский партизан». Тут мы имеем ярчайший пример нерационального расходования средств. Не для кого не секрет, что сельское хозяйство у нас убыточно, или как в крылатой фразе Косинца, «с дотациями плюс семь, без дотаций минус семь». И вот этот конкретный джип сделает сельское хозяйство еще более убыточным. Его цена войдет в себестоимость продукции, его содержание тоже войдет в себестоимость продукции (которая и без того примерно вдвое выше, чем в Польше), но никакой продукции джип не произведет. А вот навесное оборудование себя явно бы окупило. И если это современное высокопроизводительное оборудование, то его использование позволило бы как раз снизить себестоимость продукции. То есть пусть хоть чуть-чуть, но снизить потребность нашего сельского хозяйства в дотациях. Но с малого и начинается путь к большому. Впрочем, бюрократ выбрал иной путь.

Думается, если бы граждане знали структуру расходов бюджетов — от местного до государственного — и имели возможность влиять на перераспределение средств, то приоритеты выстраивались бы более рационально, мягко выражаясь. А сейчас, когда народ от этих процессов отстранен, рациональностью расходования средств наша «вертикаль» может похвастаться далеко не всегда. Ведь дорогой джип для предисполкома или мягкая мебель «как у патриарха» в его комнату отдыха — это закапывание средств в землю. Вложение тех же денег в образование и медицину, например, это — преумножение, хотя и в отдаленной перспективе и не напрямую, а за счет повышения «комфортности» региона для жизни и бизнеса. Ну, а вложение в туробъекты, скажем, это преумножение относительно быстрое и прямое. Сам предисполкома, естественно, потратит деньги на джип и мебель. Однако, если народ будет контролировать и направлять расходы, то и жить мы со временем сможем получше. Не завтра, естественно, и даже не через год, но в перспективе сможем.

Швейцария ведь некогда тоже была весьма бедной страной, так что возможности есть у всех. Так что будем считать, что общественный контроль за расходами бюджетов всех уровней — это первый шаг на пути превращения нашей страны в «Швейцарию».