Конкурсы красоты опираются на культурные преставления о женщинах как «более телесных» в сравнении с мужчинами; в некотором смысле женщины как бы представляют само тело. Женщины чаще оцениваются по качеству их тела, внешности, что является следствием философского дуализма, противопоставления женщина/природа и мужчина/культура. «Женское» ассоциативно увязывалось с телом (что было связано во многом с физиологической возможностью женщин рожать детей), а «мужское» — с разумом/духом. Это закономерно включает категории «женского»/«мужского» в иерархические отношения, где разум/мужское — это категория доминирования, а тело/женское — категория подчинения [1].
При этом культурные нормы и экономические условия (гендерная дискриминация на рынке труда) подталкивают женщину в наибольшей мере к использованию своего тела как ресурса. Ж. Бодрийяр отмечает, что «современные структуры производства и потребления порождают у субъекта двойственную практику, связанную с разными (но глубоко взаимосвязанными) представлениями о своем собственном теле: представлениями о нем как Капитале и как Фетише (или объекте потребления)» [2].
Концепт «телесного капитала» [3] описывает процесс приписывания ценности/ значимости внешности и физическим возможностям, что позволяет приобретать разные формы капитала — будь то экономический или социальный и культурный. Соответственно красота предстает как «обмениваемый символический материал», «символическая стоимость» [4].
Так, если обратиться непосредственно в белорусскому контексту, то важно подчеркнуть, что конкурсы красоты проводятся на различного вида площадка — в учреждениях образования, на предприятиях, в СМИ (например, фотоконкурсы красоты или Мисс Байнет). На предприятиях женщины различных профессий своим телом репрезентируют образ учреждения, и даже образ профессии, в какой-то мере.
Можно перечислить целый «веер» этих конкурсов — «Мисс Потребкооперация», «Мисс Беларусбанк», «Мисс Налоговая», «Мисс-Весна» (Минский автомобильный завод), «Мисс Энергия» (Витебский ликёро-водочный завод «Придвинье»), «Мисс Медицина» (Мозырская центральная городская поликлиника), »Лавсаночка» (Могилевхимволокно), »Мисс Пинскдрев» и т. п. Даже религиозные организации не остались в стороне от конкурсов красоты. Так, например, издание «Католический вестник» объявило о конкурсе красоты, цель которого «показать красоту в скромности белорусских девушек».
В данном случае поддерживается представление о том, что современное общество предоставляет женщине уже больше прав, чем это было ранее: она может получать образование, работать. Однако власть смещается с ограничения доступа к «ресурсам» на контроль тела, другими словами женщина все еще объект для наблюдения, манипуляций.
Алексей Юрчак отмечает, что одним из методов подавления субъекта и установления над ним власти является визуальное подавление и превращение его в объект чужого взгляда, то есть его «овеществление», или «объективирование» [5].
Важно подчеркнуть, что конкурсы красоты особенно в учреждениях образования определяются как одна из форм воспитательной работы и именно поэтому поощряются руководством и регулярно проводятся. Так, основным организатором конкурса «Мисс Международного Университета МИТСО» выступает отдел воспитательной работы Университета, а в положении о конкурсе указываются следующие задачи:
— повышение интереса молодежи к нравственно-эстетическим формам общения и отдыха;
— совершенствование системы и обогащение форм эстетического воспитания;
— развитие эстетических вкусов у студентов [7].
При этом большинство конкурсов включают дефиле в достаточно обнаженном виде. В 2013 году состоялся конкурс красоты «Мисс журфак БГУ„[8], где будущие журналистки дефилировали и в купальниках и в нижнем белье. Получается, необходимым условием для будущей профессиональной деятельности журналисток должна стать и красота в том числе, ведь подобного конкурса для мужчин не проводится.
Неудивительно, что объявления о работе часто содержат необходимость «привлекательной внешности» как важного условия при приеме на работу. Так на портале tut.bудаже в первом приближении поиск выдает около 300 вакансий, где «приятная/ привлекательная внешность» считается важным условием при приеме на работу. Интересно, что если внешность обозначается в вакансиях для мужчин, то речь идет о «представительной/ презентабельной внешности».
Например, на должность бухгалтера требуется «девушка от 23 до 30 лет, опыт работы в организациях сферы услуг, ответственность, исполнительность, коммуникабельность, приятная внешность, хорошее знание компьютера и офисных программ, 1С 7, не студент, желание работать и развиваться».
При этом официальная власть также «не гнушается» использовать этот ресурс в вопросах конструирования образа страны/нации. Женское тело предстает как тело нации, которое связано не только с понятиями репродукции, но и «красоты». В дискурс о нации включается не только вопрос воспроизводства, но и непосредственно женское тело, которое может быть выразителем «стандартов» красоты, а именно «белорусской красоты». Женщины конструируются как носительницы национальной идентичности и чести. Соответственно Национальная школа красоты проводит два конкурса «Мисс Беларусь» и «Мисс Минск», которые призваны репрезентировать образ «национальной белорусской красоты», «образ страны и нации». Соответственно государство использует женщин как маркеры для обозначения этнических/национальных различий, как выразителей идентичности этнических/национальных групп.
Также важно подчеркнуть, что конкурсы красоты призваны задать некие стандарты для женского тела и субъективности. Казалось бы, что может быть призрачнее, чем понятие «красота». Однако в обществе дрейфуют разнообразные концепции того, какие параметры человеческого тела можно считать красивыми, а какие нет. При этом эти стандарты являются гендерно дифференцированными, то есть значительно различаются для женщин и мужчин.
С одной стороны, женское тело в ходе конкурсов красоты открыто демонстрируется, сексуализируется. Так, например, основные требования к участницам «Мисс Минск» — рост от 170 см, возраст 18-25 лет, отсутствие мужа и детей. Таким образом, идеальная участница конкурса это молодая, стройная, высокая, свободная девушка, которая призвана выступить «лицом Минска». Понятно, что большая часть минчанок не вписывается в подобные параметры, и более того, видимо должны рассматривать данные участниц конкурсов красоты как приближенные к идеальным.
С другой стороны, в рамках конкурсов красоты постоянно подчеркивается важность «гармонии тела и души». Исследователи подчеркивают, что в обществе худые женщины изображаются как ведущие гламурную, красивую жизнь, а толстые люди изображаются как ленивые, несчастливые, не достойные и не способные вести такой же образ жизни [6].
В случае конкурсов красоты в Беларуси женская субъективность определяется через такие понятия как «чистота», «невинность», «стыдливость». Замечательной иллюстрацией к этому может быть проводимый регулярно конкурс красоты «Мисс Минск», начиная от требований к участницам и заканчивая недавно разгоревшимся скандалом вокруг несоответствия ряда участниц этим требованиям [7]. Интересно, что конкурс, включающий откровенные дефиле в купальниках, при этом не допускает подобного за пределами конкурса, а именно участия в порнографической или эротической видеосъемке. Складывается впечатление, что проблема лишь в том, что участницы разделись без «специального» на то позволения, а сам факт раздевания в рамках конкурса никого не смущает. Другими словами, столкнулись легитимное использование властью женских тел и «самостоятельная инициатива» девушек в отношении своих тел для получения тех или иных ресурсов. Разгоревшийся скандал закономерно затрагивает более серьезный вопрос о том, кому принадлежит женское тело.
В результате подобное использование женщины и ее тела как «стратегического ресурса» непосредственно сказывается на ее возможностях в доступе к образованию, профессии и ресурсам, будь символическим или экономическим. Не смотря на гарантию равных прав, увеличение возможностей для женщин в обществе, практики подавления и дискриминации становятся более тонкими и скрытыми. И в данном случае женское тело становится площадкой для разворачивания политических манипуляций по созданию новых гендерных барьеров и иерархий.
_______________________________
Примечания:
[1] Брайдотти Р. Различие полов как политический проект номадизма // Хрестоматия феминистских текстов. СПб, 2000.
Малви Л. Визуальное удовольствие и нарративный кинематограф // Антология гендерных исследований. Мн., 2000.
Иригарэ Л. Пол, который не единичен // Введение в гендерные исследования. Ч. II.: Хрестоматия. Харьков, СПб, 2001.
[2] Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М., 2006. С. 168.
[3] Bourdieu P. Distinction: A social critique of the judgement of taste. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1984.
Wacquant L. Pugs at work: bodily capital and bodily labour among professional boxers // Body & Society, Vol 1, No. 1, 1995. http://loicwacquant.net/assets/Papers/PUGSATWORK.pdf
[4] Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2000. С. 132.
[5] Юрчак А. По следам женского образа (символическая работа нового рекламного дискурса) // Женщина и визуальные знаки. М., 2000.
[6]Sparhawk J.M. Body image and the media: the media`s influence on body image / A research paper for the master of science degree. UniversityofWisconsin, 2003.
[7] Соломатина И. «Папараць-кветка» и/или «путана»: между подчинением и свободой // Новая Европа, 10.07.2013.