Состоялась очередная встреча руководства МИД РБ с главой представительства ЕС в Беларуси. Наблюдается ли качественное изменение отношений между белорусскими властями и Евросоюзом в результате роста количества контактов официальных лиц? В чем резон для обеих сторон поддерживать столь высокий их темп?
Андрей Федоров. Действительно, возобновившееся уже более полугода назад выяснение белорусско-европейских отношений на дипломатическом уровне не затухает. Причем на самом деле такого рода контактов, скорее всего, осуществляется еще больше.
Такая интенсивность свидетельствует о сохранении у сторон желания вывести взаимодействие из нынешнего тупикового состояния. Более того, отдельные события, например, досрочное освобождение от наказания Андрея Позняка, прекращение уголовного дела против Анджея Почобута и разрешение Ирине Халип на выезд за пределы страны, можно, вероятно, рассматривать как намек на готовность белорусских властей пойти на некоторые уступки.
Вместе с тем, совершенно очевидно, что пределы этой уступчивости ими четко обозначены и крайне ограниченны. В то же время за выполнение первоочередного условия Евросоюза — освобождения политзаключенных — запрашивается самая высокая цена. Даже не зная деталей идущих переговоров, на основе общих соображений нетрудно предположить, что в качестве приоритетной цели в отношениях с ЕС белорусское руководство поставило возвращение к ситуации, существовавшей до декабря 2010 года.
Как представляется, само по себе подобное требование отнюдь не является для объединенной Европы абсолютно приемлемым. Проблема заключается в том, что одновременно с прекращением давления Брюссель хотел бы обрести хоть какую-нибудь уверенность, что спустя некоторое время все снова не вернется на круги своя. А вот этого-то официальный Минск, прежде всего, в силу сложившейся репутации, гарантировать не в состоянии.
Поэтому похоже на то, что в настоящее время дискуссия свелась к обсуждению возможности и формата участия высокопоставленных белорусских представителей в предстоящем саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе. Он пройдет в сентябре, времени остается не слишком много, так что повышенную частоту контактов можно объяснить, скорее всего, именно этим обстоятельством.
Не следует также забывать о незримом присутствии на переговорном поле третьего действующего лица, обладающего чрезвычайно сильным влиянием на одного из участников. Нет сомнений, что жесткость белорусской позиции в определяющей степени зависит от действий Москвы.
В этих условиях едва ли можно рассчитывать на достижение глобального позитивного результата. Соответственно, говорить о подтверждении одного из фундаментальных законов диалектического материализма — перехода количества в качество — пока не приходится.