Культурная политика государства — отражение его взгляда на духовный мир граждан (каким он должен быть? что его будет формировать?) и в определенной степени ответ на базовые вопросы нации (кто мы? куда мы идем?). Таким образом, именно анализ культурной политики позволяет разобраться в том, каким хотят видеть свой народ в высших эшелонах власти.

На данный момент основными для анализа можно считать два документа: это самый новый отчет за истекший период в виде ежегодника «Белорусская культура сегодня — 2010» и план на будущее в виде государственной программы «Культура Беларуси» на 2011–2015 годы.

Было: цифры без острых углов

Отчет о происходившем в культуре в 2010 году начинается с цитат из выступления А. Лукашенко на IV Всебелорусском народном собрании. Помимо разумных слов о том, что национальная культура с точки зрения государственной политики является неотъемлемой составляющей суверенитета страны, и что «без развитой духовной культуры нет государства. Культура формирует дух нации!», А.Лукашенко говорит то, что прекрасно раскрывает его понимание культурной политики: «На первый план выдвигается задача нравственного воспитания человека, сохранения и укрепления культурных и идеологических основ государства и общества».

Таким образом, А. Лукашенко формулирует культурную политику исключительно как часть идеологии: человека необходимо «нравственно воспитывать» (процесс только сверху вниз, инициатива тут не предполагается), а цель культуры — «укрепление идеологических основ» (читай «действующего режима»).

Однако даже в таком кастрированном виде культурная политика в Беларуси не работает так, как хочет этого власть. В этом смысле очень показателен ежегодник «Белорусская культура сегодня — 2010», где присутствует множество цифр — но нет ответов, что стоит за этими цифрами.

В могилевской области зафиксировано и внесено в реестр больше всего историко-кульутрных ценностей — 1067. В каком они состоянии, сколько из них разрушаются под дождем и ветром без консервации, а сколько под видом реставрации разрушаются и перестраиваются безо всякого сохранения исторического облика?

В музеи брестской области за год сходило 372 990 человек. Сколько из них реально проявили интерес к экспозициям, а сколько здесь школьников, студентов и солдат-срочников, приведенных под принуждением?

Библиотечная система Беларуси включает около 9,3 тыс. публичных и специальных библиотек с общим объемом фонда свыше 200 млн. экземпляров. В каком состоянии сельские библиотеки, сколько книг из этих 200 млн. за год хоть кто-то брал для чтения, а сколько из них — пылящиеся на полках собрания трудов Ленина и Маркса, просто записанные в каталоге?

В 2010 году на кинопроизводство из бюджета выделено свыше Br25,4 млрд. Какие на эти деньги были сняты ленты, кто их смотрел, сколько прибыли и\или наград они принесли?

Ответов на все эти вопросы ежегодник не дает. Потому что власти они не понравятся.

При этом реальная жизнь белоруской культуры — «Крамбамбуля» и «Ляпис Трубецкой», Belarusian Free Theatre и кампании «Бузьма беларусамі!», «Басовішча» и «Масакра» — вообще никаким образом не отображается в официальных итогах года. И это явно не является спецификой 2010 года: учитывая, что с тех пор не поменялись к лучшему ни власть, ни проводимая ею культурная политика, нет оснований полагать, что в ежегоднике-2011 что-либо изменится.

Культура вне политики?

Культурный ежегодник старательно обходит «политические» (по мнению атворов) темы. Однако специфика культурной политики в Беларуси проявляется в том чисиле в том, что все основные характеристики артиста (уровень и источники его заработка, социокультурный контекст, тематика творчества, общественная активность) зависят, по сути, от одного фактора — его позиции относительно действующей власти. В основе деятельности артистов так или иначе лежит политика, она определяет их положение и их аудиторию. Безусловно, такая ситуация извращает рынок, который начинает жить по своим, внутренним законам, где популярность не связана с талантом, а заработки — с популярностью.

В таких условиях попытка не касаться «политической» тематики в годовом обзоре культуры приводит к выхолащиванию текста и превращению анализа в пустую бумажку, чиновничью отписку.

Из-за отсутствие в документе упоминаний о реальной культурной жизни («Бузьма беларусамі!», Belarusian Free Theatre и т. д.), в ней отсутствуют и ответы на вопрос о действиях властей по реализации культурной политики.

Почему это происходит? Неужели причина исключительно в страхе чиновников перед «политическими» темами? Вероятно, проблема шире: действия, предпринимаемыми государственными управленцами в культуре, абсолютно не соответствуют целям, деклалируемым как госпрограммой, так и лично А. Лукашенко.

Перичисление всех трудностей, с которыми сталкиваются реальные культурные акторы в Беларуси — начиная от срывов концертов («Крамбамбуля», «Нейро Дюбель», …) и заканчивая массовыми задержаниями участников культурных событий (просмотр кино в здании Belarusian Free Theatre, концерт в кафе ДК МТЗ «Йо-ма-йо», …) — займет десятки страниц и отлично известно каждому, кто хоть немного следит за новостями. И именно это и есть действия властей в отношении культуры — закручивание гаек, запреты, попытки вывести «неформатную» для чиновничьих отчетов кульутру за рамки страны или массовой известности.

Насколько эти действия соответствуют целям государства?

Чего государство хочет от культуры?

Изначально все цели культурной политики Беларуси можно разделить на реальныеи декларируемые.

Реальные раскрыл А.Лукашенко на IV Всебелорусском народном собрании: «укрепление идеологических основ» (читай «действующего режима») и «нравственное воспитание» человека.

Укрепился ли действующая власть от того, что тысячи белорусов съездили на концерты «Ляписов» в Киев или «Крамбамбули» в Вильнюс? Скорее нет — ведь там артисты вели себя куда менее сдержанно в политическом плане, чем могли бы в Беларуси. Да и заодно белорусы еще раз посмотрели на то, как живется за границей. И рассказы по БТ про то, как в Европе плохо из-за кризиса, а в Беларуси — островке стабильности — хорошо, ими будут восприниматься после этого с большим скепсисом.

Стали ли более «нравственно воспитанными» задержанные на культурных мероприятиях люди, прибавилось ли у них уважения к труду органов охраны правопорядка? Вероятно, всё это получилось с «точностью до наоборот».

Таким образом, реальные цели культурной политики провалены, действия чиновников были властям скорее во вред, чем на пользу.

Как же обстоит дело с целями декларируемыми?

Как сказано в документе, «Государственная программа „Культура Беларуси“ на 2011–2015 годы представляет собой государственную стратегию по развитию и эффективному использованию культурного потенциала страны … направлена? на решение актуальных проблем культурного развития Республики Беларусь».

Согласно Главе 1, «стратегическим направлением деятельности в сфере культуры является укрепление позитивного культурного имиджа страны». Однако уже в Главе 3 видим «Стратегической целью государственной политики в сфере культуры является развитие и эффективное использование культурного потенциала страны, поддержка культурных инноваций», и далее там же: «Цель Государственной программы — повышение социальной и экономической эффективности функционирования сферы культуры».

Таким образом, документ декларирует различные цели, не конкретизированные (что такое «социальная эффективность сферы культуры?») и не связанные между собой (и как эта «социальная эффективность» соотносится с «поддержкой культурных инноваций»? что здесь первично, а что — вторично?).

Достигаться эти цели будут через решение таких задач, как «обеспечение сохранности Музейного фонда Республики Беларусь и общедоступности музейных предметов», «развитие системы эстетического воспитания, профессионального художественного образования, поддержка талантливой молодежи», «совершенствование научного обеспечения сферы культуры» и др.

Заметно, что эти задачи являются шаблонными, неконкретными и весьма отдаленно связанными (если связанными вообще) с целями программы.

Из всего этого очевидно, что декларируемые цели достигнуты быть не могут — по той простой причине, что в них отсутствует конкретика и они не связаны между собой.

Возможно, причина этого в том, что реальные цели культурной политики совсем другие, а декларируемых никто и не пытается достигать? В таком случае госпрограмма по культуре — просто отписка и своеобразная «декларация благих намерений»?

Однако на эту программу без конкретных целей и связанных с ними задач в 2011–2015 годах потребуются средства в сумме более USD 140 млн. (Br 1144675,3 млн.; по курсу на май 2012).

Вроде бы стоит порадоваться за культуру, однако каков же, согласно документу, будет от вложенных средств результат? «Реализация мероприятий Государственной программы … позволит создать предпосылки, условия и государственные гарантии для духовного совершенствования общества в соответствии с общечеловеческими ценностями и традиционными ценностями народов Республики Беларусь».

Весьма интересно, сколько необходимо потратить миллионов долларов на государственные гарантии духовного совершенствования общества и воспитания в духе традиционных ценностей «народов Беларуси»? Кстати, множественное число заставляет задуматься о том, ценности каких народов, живущих на территории РБ — татар? поляков? армян? — будут воспитываться теперь в белорусах в масштабах госпрограммы и зачем это нужно?

Из всего этого можно сделать следующие выводы: