Вот наша ахиллесова пята — чересчур пристальное внимание к трендам, к «объективным тенденциям». Кто сегодня способен отказаться от мысли (не просто отказаться, но отказаться в самом деле), что историческая событийность вписана в жесткую глобальную матрицу, обладающей некой «стадийностью» развития. Если эти стадии не очевидны, можно позиционировать «развитие» относительно стадий, которые более или менее очевидны. Так, например, можно исходить из разности потенциалов белорусской «модели справедливости и порядка» и российской «модели реформ»: в какой-то момент разница даст о себе знать и одна из моделей «загнется» (какая именно — зависит от перспективы, в которой выстраивается глобальная матрица, вписанная в безжизненное пространство столь же глобальной катастрофы). Можно также этапировать предполагаемую деградацию политико-экономических структур «белорусской модели». Для чего? Для того, чтобы спокойно ждать. Ждать, когда предсказание свершится.
Иногда происходят события, которые неоднозначно свидетельствуют: ожидание обманчиво, прогноз ошибочен, «объективность» — иллюзорна. Одно из таких событий — то, что имело место в онлайновой части конкурса «Мисс Вселенная». «Топовая» сотня российских красавиц пополнилась москвичкой Аленой Пискловой. В течение недели она возглавляла список лидеров голосования. По мнению «Компьюленты», эта девушка заметно отличается от тех, кто обычно выигрывает конкурсы красоты. Это вполне корректное замечание: на форуме www.tut.by Алена была названа «страшилищем» и за это форум может поплатиться — пользователи оболочки LiveJournal призвали «спамить» тутбаевцев. И все же, кто такая АленаПисклова?
Алена Писклова — живая иллюстрация того эффекта, которое Лукач именует Augenblick — час Икс, момент для неожиданного вмешательства в ситуацию, усиления конфликта прежде чем воображаемая глобальная матрица успеет приспособится к обстоятельствам. Augenblick находит свои параллели в альтюссеровской идее «сверхдетерминации» (не существует изначального правила, позволяющего оценивать «исключения», ибо в истории существует лишь путь исключений) и того, что Ален Бадью определяет как Случай (the Event): вмешательство, которое нельзя просчитать из «объективного» положения вещей.
Итак, организаторы конкурса — компания Firebird Productions и медиа группа Rambler — предоставили возможность всякому желающему принять участие в голосовании и, посредством интернета и SMS, высказаться на предмет самой красивой девушки РФ. Победительнице обещают поездку в Эквадор, где она сможет принять участие в конкурсе «Мисс Вселенная». Таким образом была предпринята попытка некоторой «демократизации» обычно рутинной процедуры отбора в соответствии с заданными критериями. Другими словами, перед нами — типовой дискурс власти, спроецированный на дискурс «красоты». «Демократическая» процедура состоит, собственно, не в том, чтобы предпочесть тот или иной тип «классической» красоты, но в том, чтобы проголосовать за конкретного персонажа (неважно какого) в рамках доминантной структуры представлений. Дискурс красоты как бы легитимизирует самого себя посредством обращения к «профанному» мнению и подтверждая свое право на формировании стандартов красивого и здорового modus vivendi.
Плебисцитарный стиль реализации конкурса пророс неожиданным плодом. В какой-то момент внимание пользователя blog-сервера LiveJournal, использующего псевдоним degri, привлекла внимание конкурсантка Алена Писклова. Девушка прислала на конкурс два своих фотоизображения с несколько необычными (если так можно выразиться) планами и несколько необычными ответами на предлагаемые организаторами вопросы. Ответы отличались предельным лаконизмом. Что такое любовь? — Необъяснимо. Что такое власть? — Сильно, но не постоянно. Что Вы думаете о мужчинах? — Инопланетяне. Что такое Женщина? — Муза. В чем смысл жизни? — Исполнить свое предназначение. Почему Вы хотите стать «Мисс Вселенной»? — Из интереса.
23 марта degri разместил в своем дневнике призыв голосовать на Алену. Этого оказалось достаточно. Вмешательство состоялось.
Один из журналистов, комментируя последующие события, заметил, что благодаря участию одного-единственного человека серьезное мероприятие было превращено в фарс. Следовало бы уточнить: благодаря вмешательству одного-единственного человека рутинное мероприятие, т. е. фарс, приобрело масштаб серьезного мероприятия. Это и есть Augenblek, the Event, Случай, взрывающий поле рутинной «объективности».
Усилиями сторонников быстро оформившегося движения Алена вышла в лидеры голосования: к полдню 29 марта за нее проголосовало свыше 38 тысяч участников Рунета (к ним присоединились пользователи других стран — так что сегодня об акции можно говорить как о международной); средний бал, выставленный Алене, составил 4,08 (из 5). Однако интерес вызывают не эти цифры и обстоятельства.
Уже затруднительно определиться с тем, является ли движение в поддержку Алены частью конкурса «Мисс Вселенная», либо напротив — «Мисс Вселенная» — структурным потоком более масштабного движения, возникшего из политического «ничто». Движение обзавелось штандартами, знаменами, плакатами, листовками и даже образовало своеобразное консюмерическое ответвление (майки по цене «ниже ящика пива»).
Если несколько дней назад один из пользователей LJ констатировал провал революции (средний балл Алены упал до 3,85; она оказалась на третьем месте) и предложил проанализировать причины ее поражения (отсутствие программы движения, стратегии и пр.), то сегодня описываемая общественная инициатива обзавелась сайтом и, разумеется, программой. Последняя, помимо типовых протестных элементов («мы голосует против: Ненатуральных красавиц, которых невозможно отличить друг от друга; Поддельных эмоций, улыбок и взглядов в объективах профессиональных фотографов; Навязываемого стандарта 90-60-90 … Однотипных товаров и торговых марок, которые корпорации стремятся сделать предметом культа для определенных слоев населения; Популярной музыки, которую нам навязывают и только поэтому она становится популярной; Сигарет без никотина и кофе без кофеина») содержит также позитивные установки («мы голосуем за: Прежде всего Алену, которая помогла нам взглянуть на все это со стороны; Живых людей, за личности и индивидуумы, которые не хотят примерять на себя общие штампы; Товары, которые нужны конкретному человеку, а не некоторому среднестатистическому покупателю; Мы голосуем за индивидуальность, за себя!»).
Что происходит? Ответ прост: это революция со свойственными ей сюжетом и фабулой. Или точнее: net-революция. Это не бунт, ибо задача бунта — свергнуть конкретную элитарную группу. Цель революции — слом, или по меньшей мере, перелицовка системы. В этом смысле неважно, получит ли Алена титул «Мисс Россия» (этот шанс остается — если она пройдет SMS-голосование, т. е. если революция преодолеет net-локализацию). Если победит «шаблонная» красавица — статус красоты станет квазистатусом красоты. Очевидность фарса станет сверх-очевидностью.
Как и в «обычном» революционном сюжете перед нами — драма столкновения. Алена — воплощение романтического прорыва к индивидуальности, barby — воплощение стандартизации, шаблонности, повторяемости (воплощение «формата», по выражению одного из пользователей LJ). Соответственно движению в поддержку Алены противостоит движение, которое следовало бы именовать барбизмом (сторонники «классической» красоты или, попросту говоря, доминантных социальных стереотипов). Между обеими группами разворачивается ожесточенное сражение на интернет-форумах. Третью силу традиционно представляет «спящий» электорат, сомнабулическое состоянии которого есть гарант воспроизводства глобальной матрицы. Можно предположить, что колебание оценок Алены — результат пробуждения «спящих». Пробуждаясь от спячки, «овощи» либо примыкали к революции, либо становились на сторону системы.
Интересно, что противницами Алены нередко оказывались девушки. Это, казалось бы, странно: ведь многие из них не соответствуют глянцевому канону 90-60-90 (плюс рост, плюс необходимые визуальные характеристики). Между тем данный канон, подобно всякому другому канону, представляет собой разновидность репрессивной структуры: он ограничивает и определяет всех и всякую через «отклонение». Другими словами, каждая женщина в том или ином отношении оказывается «недокрасавицей» и «недоженщиной». Но по всей видимости, быть «недоженщиной» в каком-то смысле лучше, чем «недомужчиной». Таким образом, канон — всякий канон — не просто спускается «сверху», во многом принимается добровольно и зачастую представляется собой ответ на запрос «снизу» (кто я? что я? что мне делать?).
Наличие канона оказывается лучше его отсутствия — вот вам «человеческое, слишком человеческое».
В современной «феминной» культуре прежние нормативы женственности (производные от структур семьи и домохозяйств) утрачены, новые же нормативы определяют женщину через ее отношение к «бесполым» общественным структурам (спорт, политика, деловая карьера, etc.) — в этом смысле и в этом отношении она всегда оказывается «недомужчиной». Короче, если расковырять того универсального человека, к которому апеллирует современная культура, то им, разумеется, окажется мужчина. В конечном счете — мужчина. Следовательно, единственно актуальным женским нормативом оказывается норматив «красоты». Он актуален как в случае с женщинами, так и в случае с мужчинами (красивая женщина = награда в социальном соревновании). Репрессивный код «женственности» и «красоты» функционирует как определенная социальная скрепа. Этот код канализирует наши действия в рамках группы заданных коридоров: можно подтверждать канон даже через его отрицание. Тем более — через «отклонение» на определенное количество пунктов. Именно таким образом обрисовывается социальная задача — преодолеть, скрыть недостающие/избыточные пункты во имя достижения канона. В итоге доминантные нормы и каноны трансформируются в механизм саморепрессий (путь добровольной аскезы).
Задача революции проста: свергнуть господство канона, воплощающего высший порядок власти, осуществить сбой доминирующего кода, обеспечить существование множественности, а следовательно — альтернативы. В этом смысле можно говорить о том, что свою задачу движение в поддержку Алены Пискловой выполнило: господство канона подорвано, его легитимность под сомнением. В сущности, сомнение — как определенная репрезентация базовой свободы выбора — и есть конечная задача революции. Революция, завершившаяся победой, устанавливает новый канон, который из своего alter-двойника превращается в новую доминантную структуру подавления.
«Красота», «здоровье», «благополучие», «достаток», «стабильность» — эти типологические формулы задают конфигурацию социального порядка и, как сказано, воплощают высший порядок власти. То есть такой порядок, который, будучи заданным, подчиняет себе сами институты и инструменты наличествующей власти. Отсюда понятно, что путь всякой революции — не столько подрыв господства того или иного «класса», но отрицание канонов, репрессивных структур, репрезентируемых конкретными институтами власти и конкретными лицами, принимающих на себя «обязательства» по поддержанию этих канонов. В этом смысле понятно, что, скажем, белорусский президент — это не просто конкретный г-н Лукашенко; это скопище норм, которые по каким-то причинам стали доминантными. Которые — по определенным причинам — представлены как «объективные», то есть как «единственно возможные».
Известно, что в какой-то момент эти каноны начинают говорить «сами за себя» — достаточно упомянуть президентскую директиву № 1 «О мерах по укреплению общественной безопасности и дисциплины», в соответствии с которой в обществе должны пропагандироваться здоровый образ жизни, культура производственного и семейного быта, идеалы здоровья человека и пр. Все это суть набор репрессивных нормативов, которые засим должны быть представлены как «объективное» положение вещей.
Наверное, самое важное, на чем хотелось бы заострить внимание, состоит в том, что человек весьма и весьма чувствителен к отсутствию свободы. Он нуждается в ней гораздо больше, чем иной раз можно было бы предположить. В какой-то момент — в конкретный Augenblik, который невозможно просчитать из «объективного» положения вещей (т.е. структур рутины и репрессий) — он готов взять the Event за рога. Никакое «отсутствие альтернатив» (альтернативных фигур) его не останавливает. В качестве альтернативы годится все, что угодно (или каждый, кто захочет). В этом смысле утверждения типа «Ельцину нет замены», «нет альтернативы Лукашенко» надлежит рассматривать как вздорные банальности, время от времени опровергаемые. К счастью, опровергаемые — Случай не упустит своего случая. На мой взгляд, это доказывает наличие потребности в свободе, а следовательно — самой свободы. Ибо кто может отличить одно от другого?..
[В тексте использованы иллюстрации с blog-сервера www.livejournal.com и сайта http://stopbarbie.org.ru/]