Если давать краткую характеристику новым интеграционным предложениям Путина, их можно назвать «бюрократической маниловщиной» (утопической программой), озвученной главным чиновником России. Чего там только нет! Единое экономическое пространство между Россией, Беларусью и Казахстаном, которое появится только 1 января 2012 г., уже называется Путиным «исторической вехой не только для трех стран, но и для всех государств на постсоветском пространстве… По сути речь идет о превращении интеграции в понятный, привлекательный для граждан и бизнеса, устойчивый и долгосрочный проект, не зависящий от перепадов текущей политической и любой иной конъюнктуры… Мы делаем шаг к созданию колоссального рынка с более чем 165 млн. потребителей, унифицированным законодательством, свободным передвижением капиталов, услуг и рабочей силы» (хотелось бы обратить внимание на то, что рынок ЕС превосходит его более чем в 2,5 раза, а рынок КНР почти в 10 раз — прим. авт.).
Интеграция на постсоветском пространстве, по мнению Путина, «идет гораздо динамичнее, чем становление Европейского союза, поскольку данный процесс учитывает опыт ЕС и других региональных объединений… Строительство Таможенного союза и Единого экономического пространства закладывает основу для формирования в перспективе Евразийского экономического союза. Одновременно будет идти и постепенное расширение круга участников Таможенного союза и ЕЭП за счет полноценного подключения к работе Киргизии и Таджикистана. Мы не останавливаемся на этом и ставим перед собой амбициозную задачу: выйти на следующий, более высокий уровень интеграции — к Евразийскому союзу» (его планируют создать к 2015 г. — прим. авт.).
В статье Путина подчеркивается, что «Евразийский союз — это открытый проект (как и СССР, который, по замыслу его основателей, должен был постоянно расширяться — прим. авт.). Мы приветствуем присоединение к нему других партнеров, и прежде всего стран Содружества. При этом не собираемся кого-либо торопить или подталкивать. Это должно быть суверенное решение государства, продиктованное собственными долгосрочными национальными интересами…
Некоторые наши соседи объясняют нежелание участвовать в продвинутых интеграционных проектах на постсоветском пространстве тем, что это якобы противоречит их европейскому выбору. Считаю, что это ложная развилка. Мы не собираемся ни от кого отгораживаться и кому-либо противостоять. Евразийский союз будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, объединенной едиными ценностями свободы, демократии (наверно «суверенной» — прим. авт.) и рыночных законов. Еще в 2003 г. Россия и ЕС договорились о формировании общего экономического пространства, координации правил экономической деятельности без создания наднациональных структур. В развитие этой идеи мы предложили европейцам вместе подумать о создании гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока, о зоне свободной торговли и даже более продвинутых формах интеграции. Таким образом, вхождение в Евразийский союз, помимо прямых экономических выгод, позволит каждому из его участников быстрее и на более сильных позициях интегрироваться в Европу» [1].
На наш взгляд, за этими предложениями главы российского правительства кроется опасная попытка спрятать ту фундаментальную разницу, которая существует между принципами интеграции в Евросоюзе и Евразийском союзе. Ни о какой демократии и правах человека в последнем и речи быть не может. Это делает ЕАС привлекательным не для народов, но для правящей элиты и автократических руководителей. Сформирован союз автократов пока что трех постсоветских государств во имя увековечения власти в их руках и гарантирования ее передачи «своим людям».
Наконец, статья Путина не обошлась без абсолютно необоснованных претензий нынешнего руководства России на геополитическое лидерство на планете: «кроме того, экономически логичная и сбалансированная система партнерства Евразийского союза и ЕС способна создать реальные условия для изменения геополитической и геоэкономической конфигурации всего континента и имела бы несомненный позитивный глобальный эффект… К примеру, два крупнейших объединения нашего континента — Евросоюз и формирующийся Евразийский союз — основывая свое взаимодействие на правилах свободной торговли и совместимости систем регулирования, объективно, в том числе и через отношения с третьими странами и региональными структурами, способны распространить эти принципы на все пространство — от Атлантики до Тихого океана. На пространство, которое будет гармоничным по своей экономической природе, но полицентричным с точки зрения конкретных механизмов и управленческих решений. Затем будет логично начать конструктивный диалог о принципах взаимодействия с государствами АТР, Северной Америки, других регионов» [2].
Таким образом, данный проект является открытой претензией России на полное доминирование на постсоветском пространстве (на первых порах) за счет ущемления суверенных прав народов, его населяющих. Независимые государства бывшего СССР должны быть экономически и политически привязаны только к России. В свою очередь, руководство РФ гарантирует незыблемость власти в руках ныне действующих авторитарных диктаторов. Это оно и называет «политической стабильностью» в регионе. Для предотвращения массовых протестов населения и возможных мирных революций создаются соответствующие структуры в рамках ЕАС и ОДКБ.
Как же руководитель РБ отреагировал на такую явную угрозу государственному суверенитету страны? На удивление, Лукашенко поддержал Путина по всем вопросам. Он первым из руководителей СНГ написал свой ответ российскому премьеру, который тут же был опубликован в российских Известиях.
В нем в частности утверждается: «Не в порядке комплимента моему коллеге, бывшему президенту России и нынешнему премьеру, скажу, что эта публикация — настоящее событие. Россия впервые за многие годы ясно и недвусмысленно заявила о приоритете отношений с государствами, с которыми, перефразируя классика, вышла из общей советской шинели… За словами статьи — стратегия. Правильная стратегия. Никогда не скрывал своего мнения о том, что считаю развал Советского Союза глубочайшей, трагической ошибкой XX столетия. Его можно и нужно было совершенствовать, изменять, но не разрушать. Когда все цивилизованные страны десятилетиями шли трудными путями к объединительным процессам, мы одним махом уничтожили свое величайшее достояние — единство, общность, кооперацию. В угоду чьим-то амбициям и интересам. Но даже после этого смена биполярного мира на многополярный, сбалансированный множественностью центров влияния, так и не произошла. В мире, меняющемся от одной формации к другой, на деле царит хаос. А хаос — всегда в пользу сильнейшего. Как в таких условиях жить молодым государствам, в том числе нашему, нашим братьям и соседям? Как нам вместе добиться уважения и реализации своих законных интересов? Где наше место в осях координат Восток-Запад, Север-Юг? Сегодняшний континентальный и даже трансконтинентальный финансовый кризис, только усиливающий мировые неопределенность и хаос, ясно подсказывает: главные противовесы кризису — формирование емкого общего рынка и баланс интересов. Создание серьезных объединительных союзов — верный шаг к стабильному миру. Значит, без интеграции нельзя. Для Беларуси глубокая, продуктивная интеграция с наиболее близкими соседями была, есть и будет естественным путем развития» [3].
Другими словами, для того, чтобы Лукашенко стал готов сдавать государственный суверенитет Беларуси, Путин должен был кардинальным образом изменить свою политику, сделать ее похожей на безумный антизападный курс белорусского лидера, провозгласить строительство некоего аналога СССР, пусть и под другим названием, но бросающий вызов США и ЕС. Еще более откровенно об этом говорилось президентом Беларуси на пресс-конференции для региональных российских журналистов. «Вот статья Путина. Вроде бы ничего там нового нет. Но ведь Россия таким образом впервые об этом заявила. Я всегда говорил: пока Россия не определится и не начнет двигаться, определяться в интеграции, ничего не будет. И не только я. Всегда и Назарбаев и другие это поддерживали. Мы толкали: давай, давай, Россия» [4].
Такой разворот в политике России позволял Лукашенко вернуться к торгу с российским руководством. Открылись реальные возможности для дальнейшего выбивания преференций: кредитов, списания долгов, занижения цен на энергоносители, получаемые из России. Как же можно не порадеть родному человечку, который занят реализацией общих интеграционных проектов, почти в одиночку ведет борьбу против агрессивного Запада? Президент РБ получил очень важную передышку в ситуации обострения экономических проблем. Решение последних уже не требует проведения радикальных рыночных реформ. Их можно в очередной раз отложить в долгий ящик, попадая в тотальную экономическую зависимость от России.
Нельзя сказать, что Лукашенко не видит опасности такой ситуации. И в статье в Известиях, и на пресс-конференции он постоянно говорит о важности сохранения равноправия в отношениях между членами ЕЭП и будущего ЕАС. Он признает, что «есть часть общества, которая искренне озабочена, поскольку на кону судьба государства. От этого мнения нельзя просто отмахнуться. Людям надо на деле показать, что конкретно им даст этот новый союз. Доказать, что интеграционные устремления — не политические игрища, а реальные предпосылки дальнейшего улучшения благосостояния человека. А это уже наша, политиков, задача. Говоря по правде, создание ЕЭП стало для нас нелегким компромиссом. А если еще более прямо: за Единое экономическое пространство Беларусь заплатила дорого. Но есть все основания быть убежденным, что этот „риск“ окупится» [5].
Здесь важно развести два понятия: «риск для страны» и «риск для руководителя государства». Первый в результате реализации плана Путина неизмеримо возрастет. Его можно было бы минимизировать, если бы глава государства выбрал естественный путь развития для самой западной республики бывшего СССР — европейская интеграция. Но такая судьбоносная трансформация политического курса серьезно увеличила бы личный риск Лукашенко (единственное, что его волнует на самом деле). Для решения последней проблемы он выбрал старую стратегию — выбивание преференций у Российской Федерации. Конечно, у Лукашенко есть колоссальный опыт нахождения на плаву в выстраивании личных отношений с российским руководством. Он не скрывает того, что снова попытается им воспользоваться. Вот что говорил наш президент российским региональным журналистам.
«У меня не было никаких межличностных факторов в отношениях с руководством Российской Федерации. Да, бывали моменты, когда неоднозначно складывались наши отношения. Но это даже не потому, что у Лукашенко скверный характер. Лукашенко — президент. Он отвечает за конкретную страну. За людей. За миллионы людей, которые здесь живут. Я за это отвечал и отвечаю. И если я вижу, что что-то складывается не так, я на это реагирую. Может быть, где-то ошибался. Я же тоже человек. Но время показывает, что я все-таки был прав… Я вам должен сказать, что особенность наших отношений с российским руководством — моих с президентом, премьером, наших коллег — заключается в том, что мы, как никто другой, это нехарактерно ни для Европейского союза, ни для других государств в отношениях с Россией, мы открыто, честно и прямо, как самые близкие люди, критикуем друг друга, открыто высказываем свое мнение, открыто говорим. Мы не прячем за дипломатические формулировки наши настроения и выводы. Это тоже дорогого стоит. Это только у нас с Россией так сложилось» [6].
Переводя с лукашенковского канцелярского языка на человеческий — российскому руководству следует быть готовым к хамству, новым скандалам и выяснениям отношений со своим белорусским коллегой. Но Путин и Медведев посчитали это вполне приемлемым, меньшим злом, по сравнению с утратой контроля над Беларусью.
Новые интеграционные инициативы российского руководства существенно сократили возможности так называемой пророссийской оппозиции в Беларуси. Теперь для того, чтобы быть солидарным с кремлевским тандемом, нужно пожертвовать не только европейским выбором Беларуси и государственным суверенитетом, но также и идеями демократии. Так как среди наших политиков найдется мало людей, которые всерьез поверят в сказку Путина о «демократических ценностях», заложенных в основу Евразийского союза, которые идентичны принципам интеграции в ЕС. Поэтому у меня не вызывает удивления, то что только одна политическая сила в Республике Беларусь открыто заявила о том, что находится на пророссийских позициях. Так позиционирует себя теперь Сергей Гайдукевич и Либерально-демократическая партия Беларуси. Вот что заявляет ее лидер в показательной статье об «украинской болезни» (революционной ситуации), которой больна Беларусь.
По мнению Гайдукевича, новое руководство России не будет закрывать глаза на процессы, происходящие в союзной Беларуси: «Подождите, вот 10 марта пройдут президентские выборы в России, 7 мая будет у вас инаугурация и Россия займется Беларусью. Она давно ею занимается, но в этот раз займется решением стратегического вопроса на будущее: терять или не терять Беларусь? Вот в чем вопрос. На настоящий момент Россия Беларусь теряет, однозначно». При этом Гайдукевич считает себя пророссийским политиком, готовым бороться за власть как с «партией власти», так и объединенной прозападной оппозицией. «В Беларуси четко украинская ситуация. Пророссийская сила — это ЛДПБ, Народное движение Беларуси (НДБ), Гайдукевич, а все остальные, хоть мало-мальски известные — ориентируются на Запад. Власть полностью себя дискредитировала и поэтому движение электората будет между этими двумя колоннами.
Беларусь фактически разделена на 2 противоборствующих лагеря: те, кто за укрепление союза, кто за российский рубль, за то, чтобы Беларусь была настоящим союзником, а не «абы кем», чтобы всё это было не на словах, а на деле — и нас большинство. И второй лагерь, ориентирующийся на Европу. А Европа себя очень активно ведет: финансирует организации и каждого, кто заявляет, что он «против диктатуры». Сразу же их приглашают в Литву, в Варшаву, организовывают финансирование. Россия занята. Она, как всегда, великая и занята великими делами».
«Надо уговорить одного человека, чтобы он пошел на управляемую демократию», — назвал Гайдукевич ключевое условия перемен в политической системе Беларуси. ЛДПБ готова участвовать в выборах, выставить своих кандидатов во всех округах и конкурировать с «партией власти», но не согласна имитировать выборы. «Наша партия выставит в 2012 г. 110 кандидатов по всем округам — это все знают: и власти, и оппозиция, и Евросоюз. Если не будет выборов по стандартам ОБСЕ, то Европа выборов не признает — это я могу однозначно сказать прямо сейчас. Оппозиция также поставила условия: чтобы власти выпустили (политзаключенных), помиловали, пошли на какие-то изменения».
НДБ Гайдукевича снимет своих кандидатов, если выборов не будет. «Мы знаем, что уже сейчас в облисполкомах составляют списки кандидатов в депутаты, идут отборы. В этой ситуации мы будем вынуждены сниматься во всех округах. Что это будут за выборы? Их итоги не признает Россия, т. к. в парламенте не будет ни одного пророссийского депутата, не говоря уж о партии или какой-либо иной политической силе. Ну хоть кто-то в парламенте должен быть, кто скажет о том, что Россия $60 млрд вложила в Беларусь и тянула ее на своих плечах все эти годы?».
«Навряд ли Россия хочет потерять Беларусь. Но это произойдет. Те, кто ориентируется на ЕС, заявили: однозначно будут признаны недействительными те договоры, которые до их прихода к власти подписаны нелегитимным руководством. Т.е. будут аннулированы договоры о Таможенном союзе, все договоры с 1997 г. будут аннулированы. И деньги ориентирующиеся на Запад получат с Запада в огромном количестве. И вот тогда войска НАТО будут стоять под Смоленском. Затем дрогнет Украина. Вот так глобально развернется маленький вопрос о выборах в Беларуси 2012 г.». По мнению Гайдукевича, «выборы как таковые в Беларуси возможны, если власть того захочет. При этой власти возможно провести выборы только в том случае, если власть решится на реализацию сценария какого-то подобия управляемой демократии. А если власть на это не решится — все закончится революцией» [7].
На мой взгляд, С. Гайдукевич лукавит, когда говорит, что к кардинальным решениям по белорусскому вопросу российские власти перейдут только после инаугурации Путина в мае 2012 г. Совершенно не понятно, почему кремлевский тандем не принял их в декабре 2010 г. перед президентскими выборами в РБ?
Можно, наверно, согласиться с классификацией оппозиции на проевропейские и прроссийские силы, но с двумя оговорками. Проевропейская оппозиция не купается в долларах и евро. Это ложь белорусских спецслужб, которые широко распространяет БТ, Советская Белоруссия и др. прикормленная журналистика. Наверно заслугой Путина является то, что именно его план объективно содействовал консолидации всех демократических сил Беларуси, которые именно руководством России теперь вытолканы в антироссийскую политическую нишу, не путать с русофобской.
Глубоким заблуждением Гайдукевича является вера в то, что Россия нуждается в некой политической силе, которая будет с трибуны парламента напоминать Лукашенко о 60 миллиардах USD долга. Именно потому, что Лукашенко поставил свою подпись под целым рядом документов, закрепляя кабальную зависимость от России, именно с ним кремлевский тандем предпочел иметь дело и дальше, а не с кем-либо из представителей пророссийской оппозиции, которая ведь может и отказаться платить не по своим счетам.
Наконец, я не думаю, что ЛДПБ и НДБ являются влиятельными политическими силами в Беларуси. Несмотря на численность в 40 тыс. членов (информация сайта), партия занимает маргинальные позиции и не может равняться по политическому весу с ЛДПР Жириновского.
Политическая эволюция ЛДПБ была такой же хаотичной, как и ее идеология. В 1996 г. С. Гайдукевич сдержанно поддержал действия А. Лукашенко. Через два года либерал-демократы выступили с провокационной инициативой проведения референдума о заключении конфедеративного союза между Беларусью и Россией. В конце 90-х партия переходит в оппозицию к режиму и принимает участие в Консультативном совете оппозиционных политических партий. Но уже в 2001 г. она разорвала все отношения с демократичексими силами. В этом же году лидер партии написал открытые письма А. Лукашенко и В. Гончарику, в которых в оскорбительной форме призвал их снять свои кандидатуры с предвыборной гонки. На парламентских выборах 2000 г. ЛДПБ смогла провести одного своего кандидата в Палату представителей, но позже он вышел из организации. В 2004 г. сам С. Гайдукевич смог избраться депутатом нижней палаты. Его кампания изобиловала выпадами против партий демократической ориентации. В 2008 г. ЛДПБ отказалась от участия в парламенсткой гонке, объясняя это необходимостью подготовки к более важному соревнованию — президентским выборам 2010 г. Во время кампании Гадукевич заявил, что собрал самое большое количество подписей среди оппозиционных кандидатов, но потом снял свою кандидатуру.
Интересно, что в декабре 2006 г. С. Гайдукевич был назначен на должность Специального представителя Министерства иностранных дел для налаживания диалога со странами Евросоюза. Эту деятельность Гайдукевич совмещал с руководством партии, трансформировавшейся в квази-оппозиционную структуру, которая активно использовалась режимом для борьбы с подлинной политической оппозицией и налаживания выгодных властям контактов с Западом. В настоящее время Гайдукевич решил снова резко поменять ориентацию и стать самым верным другом России в Республике Беларусь.
Таким образом, план Путина встретил поддержку только у достаточно скомпрометировавших себя представителей оппозиции. Его открыто осудили лидер ОГП А. Лебедько, бывший кандидат на пост президента В. Некляев, лидер БСДГ С. Шушкевич, бывший заместитель директора НИСЭПИ А. Соснов, экс кандидат на выборах 2010 г. от ПБНФ Г. Костусев. На страницах сайта Хартия’97 (работающего на экс-кандидата и политзаключенного № 1 А. Санникова) недавно был опубликован очень резкий критический материал, приравнивающий выборы в думу РФ в декабре 2011 г. с лукашенковскими псевдовыборами в РБ. Полным диссонансом данной точке зрения стало интервью директора НИСЭПИ профессора Манаева под рубрикой «Расколотое общество», опубликованное в газете Свободные Новости Плюс за 7 декабря 2011 г. Ниже приведены его основные аргументы.
«Среднестатистический белорус в силу постоянно меняющихся геополитических приоритетов „вертит головой“ и пытается сориентироваться, чтобы удержать себя и свою семью на плаву. Возникают сложности с Россией — он больше смотрит на Запад. Наступает охлаждение с Западом — он больше смотрит на Восток. Но это реакция первого или второго уровня, не затрагивающая его культурной самоидентификации, т. е. фундаментального уровня. На этом уровне реакция совсем иная. Так, в марте 2010 года на вопрос: „Вы считаете себя более близким к русским или к европейцам?“ только 19,4 процента опрошенных посчитали себя ближе к европейцам, а 74,5 — к русским… Вероятно, многие читатели в этом месте нашего разговора испытают возмущение. Но это факт. Подобные вопросы НИСЭПИ задает уже много лет, и ответы на них кардинально не меняются… В серьезной политике, особенно в стратегическом планировании, нужно, прежде всего, ориентироваться на фундаментальные, а не оперативные установки белорусов. Поскольку вторые, как мы убедились, меняются довольно быстро и подчас в противоположные стороны, а первые, на мой взгляд, за последние сто лет кардинально не изменились. Кроме того, очень важно подчеркнуть, что на всех этих уровнях белорусское общество расколото (в разных пропорциях) в своих геополитических установках.
Полагаю, что оппозиция нанесла себе значительный урон, разыгрывая двадцать лет антироссийскую карту и предлагая белорусам только европейский выбор. Об этом было уже столько сказано и написано, но воз, как говорится, и ныне там. Я не думаю, что и наш нынешний разговор в этом смысле на что-то или кого-то повлияет. Если уж о белорусской внешней политике говорят, что она «летит на одном крыле», то к оппозиции это относится вдвойне.
Я прекрасно понимаю, что для многих из ее представителей это и есть те самые «фундаментальные ценности», которыми «нельзя поступиться». Но ведь они не писатели и не художники, а политики, претендующие на то, чтобы завоевать симпатии и поддержку «массового белоруса», а не сорвать очередные аплодисменты на партийных съездах! Учитывая реальные рейтинги, нужно все-таки слушать и слышать свой народ. Как бы мы ни относились к власти, следует признать, что она нередко слушает и слышит народ лучше своих оппонентов» [8].
Кратко хотелось бы высказаться о социологических аргументах уважаемого профессора и доктора наук, а потом вернуться к его советам оппозиции. На мой взгляд, для получения ответа на искомый вопрос корректнее было бы спрашивать о ценностных ориентациях белорусов, насколько они совпадают с демократическими, и насколько отдаляются от них. Согласно данным сравнительных исследований ценностных ориентаций жителей Беларуси, Украины и России, проведенным американским социологом Маген Кнут, ситуация не выглядит такой уж безнадежной. Здесь нет места для изложения аргументации автора, поэтому привожу только главные выводы работы.
Полученные результаты заставили Кнут отклонить ту гипотезу, которая была первоначально выдвинута в ходе исследования: о том, что политическая культура России оказалась более демократической, чем политическая культура Украины и Беларуси, что и объясняет большую демократичность политической системы этого государства. Последнее обстоятельство подтверждалось данными сравнительных исследований FreedomHouse вплоть до победы Оранжевой революции в Украине. Оказалось, что в некоторых аспектах политические ценности белорусов, в других — украинских граждан выглядели как более демократические. В любом случае, политическая культура России является менее демократической, чем политическая культура ее западных соседей. Одно из возможных объяснений этого феномена содержится в теории существенного искажения культурных ценностей (squishytheory), в эпоху кризисов [9].
Не возможно не согласиться с главным выводом этого исследования. Однако, нам представляется, что причины этого феномена следует искать в истории и культурных особенностях народов трех славянских республик бывшего СССР. Европейские традиции, которые были присущи белорусам и украинцам в гораздо большей степени, чем россиянам, объясняет то обстоятельство, что многие демократические ценности политической культуры, на западе бывшего Советского Союза, встретили большую поддержку, чем на востоке. Последнее обстоятельство прекрасно объясняет нам развитие политического процесса в рассматриваемых странах в первой декаде 2000-х годов. Экономическая стабилизация в России привела к укреплению авторитарного правления, органично присущего российской политической культуре.
Белорусская оппозиция не занимала антироссийские позиции на протяжении последних 20 лет. Это явный перебор. Отношение к России было разным у разных ее представителей. На последних президентских выборах наиболее приемлемые для России идеи предлагал В. Некляев. Но руководство РФ предпочло не на него сделать ставку, а на Лукашенко. Такая там странная традиция сложилась, начиная с 1996 г. В возможном еще большем сдвиге на антироссийские позиции виновата не оппозиция, а путинское руководство, о чем подробно говорилось выше.
Таким образом, по нашему мнению, позиции проросссийской оппозиции в Беларуси являются крайне слабыми. В неотдаленной перспективе основными политическими акторами здесь останутся Лукашенко и демократическая, проевропейская оппозиция, которая просто обязана консолидировать себя перед лицом растущей угрозы государственному суверенитету.
[1] Путин В. «Новый интеграционный проект для Евразии» // Известия, 3 октября 2011 г. http://www.izvestia.ru/news/502761.
[2] Там же.
[3] Лукашенко А. «О судьбах нашей интеграции» // Известия,17 октября 2011 г. http://www.izvestia.ru/news/504081
[4] Лукашенко А. «Вместе у нас все получится» // СБ. Беларусь сегодня, 8 октября 2011 г.
[5] Лукашенко А. «О судьбах нашей интеграции».
[6] Лукашенко А. «Вместе у нас все получится».
[7] Гайдукевич С. «В Беларуси „четко украинская ситуация“. 03.10.2011. http://www.ldpb.net/.
[8] Манаев О., «Народ запутался, и отмотать назад будет непросто» // Свободные новости плюс, 7 декабря 2011 г.
[9] See: Knuth M., Russia, Ukraine, andBelarus: A ComparativeStudyon PoliticalCultureandDemocratizationSuccess.Chicago: Midwest Political Science Association Conference, 2004.