Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
Булат Окуджава
Наша власть стремительно теряет авторитет в народе. Даже провластные социологи рисуют лишь 58% довольных «процветанием» под «мудрым руководством», а не «99%», как в былые времена. Но сколько бы они не рисовали, все понимают, что авторитет власти упал как никогда низко и продолжает снижаться. Даже официально помеченных в качестве недовольных нынешней ситуацией (42%) — это очень много, хотя реально их раза в два больше. И это для нашей власти плохой знак — вне зависимости от количества протестующих активно. Власть считает сколько людей вышло на акции протеста и как дитя радуется, если это количество снижается, например, вследствие каникул у студентов или отпусков у прочих. А ей бы стоило подсчитать сколько людей добровольно, как говорится «по зову сердца», выйдут на акции в ее защиту. Тут картина будет иная, поскольку тех, кто готов защищать власть добровольно, из любви к ней, практически нет.
И исправить ситуацию власть вряд ли сможет, ведь тактика, применяемая ею, принципиально проигрышная. «Насильно мил не будешь» — народ правильно говорит. Это как если к человеку подходит бандит и требует кошелек. Кто-то кошелек отдаст, кто-то станет сопротивляться, но никто к бандиту любви испытывать не будет. То же самое и в случае с нашими властями.
Выпустив против народа «неизвестных в штатском», она может кого-то действительно запугать, хотя другим даст дополнительный стимул к сопротивлению. В любом случае народной любви такие действия не вызовут, а вызовут противоположные чувства. Кто-то их выразит открыто, кто-то произнесет «ШОС» на кухне, но чувства будут однозначными. И чем шире распространяются репрессии, чем больше песен запрещают, чем чаще улицы перегораживают, чем сильнее народ ограничивают в элементарных правах и благах, тем сильнее и нелюбовь к нынешней власти. Эту нелюбовь подогревает и не блестящее экономическое положение, складывающееся вопреки «бурному росту» ВВП. Это, кстати тоже бесит народ: бравурные марши о бумажном ВВП на фоне обнищания конкретных живых людей. Таким образом, массовое «политическое движение» ШОС растет и ширится. Оно уже охватило не только простой народ, но и часть вертикали, оно даже проникло в силовые структуры.
Только идентифицируют эти люди себя пока только на кухнях за «рюмкой чая», в курилках и других не самых публичных местах. Причем, в последнее время я удивляюсь не тому, как много «шосовцев», а тому, что уже нет тех, кто высказывал бы противоположную точку зрения в той же курилке или на кухне (БТ не в счет). Раньше у нашей власти всегда находились адвокаты. Теперь такие или пропали совсем или попросту стесняются говорить об этом вслух. И это уже знак. Вспомним историю. Сначала стало стыдно говорить, что ты поддерживаешь «царя-батюшку», во всяком случае в среде грамотных людей, а потом царизм пал. Сначала стало стыдно говорить (вне партсобраний, понятно) что ты поддерживаешь КПСС и веришь в построение коммунизма — а потом пал СССР. Здесь слова Окуджавы подтвердились полностью. Ведь голода, чтобы там не говорили, не было, природных ресурсов ни одна страна мира столько не имела, оружия накопили столько, что хватило бы еще на десятилетия, если бы оно не устаревало. Так что не от недостатка материальных ресурсов погиб СССР, а от того, что народ уже не уважал свое «царство», и в первую очередь — власть.
Примерно то же самое переживает сегодня и Беларусь. Народ уже устал от «уникальной белорусской модели», народу уже стыдно за нашу «уникальность», народ уже все активнее стремится к другим моделям. Большинство опять же склоняется к «западной», хотя есть и те, кому ближе по душе «восточная модель». Только вот «уникальная белорусская модель» уже не привлекает практически никого, даже представителей «вертикали» она привлекает все меньше.
Власть уже не уважают, но она еще держится. Ее еще многие боятся. Однако скоро могут перестать бояться — и тогда ей конец. Конечно, власть прекрасно понимает, что страх — это ее последний бастион. Отсюда и волна репрессий, и запугивания, вроде бы совершенно не мотивированные. Но тут — тоже страх, страх властей, что их перестанут бояться. Власти уже не беспокоятся по поводу уважения — потерянного не вернешь — лишь бы бояться не перестали. Но бояться перестанут все равно: процесс этот объективный и неизбежный. К тому же голод сильнее страха, а к этому власть народ ведет, вернее не к голоду, будем надеяться, но к серьезному ухудшению экономического состояния большинства (при этом с выходом из тени белорусского олигархата, золотыми унитазами и прочими прелестями).
Наконец, в последнее время власть перестала выполнять те функции, ради которых, по идее, она существует. Ведь охота на собственных граждан — это не функция власти. Власть должна защищать людей, а не охотится на них. Основные же свои функции наша власть выполняет все хуже и хуже. Например, уже полностью очевидно, что народ сам в состоянии организовать обмен валюты, прийти к равновесному ее курсу, только власть мешает это сделать. И работу трудолюбивые белорусы смогли бы найти без помощи ОМОНа и администрации, но опять-таки власть пытается строить препоны на пути свободного перераспределения рабочей силы. Всякая власть, которая не создает людям условия для комфортного существования, а всячески мешает созданию таких условий, — обречена. Так что у власти только два выхода: или начать выполнять свои обязанности перед народом, или ждать пророчеств Окуджавы.