Сегодня дешевый свет, а завтра — его отсутствие?

Беларусь является аутсайдером в области реализации большинства рыночных структурных реформ, и в первую очередь, в области реформирования энергетического сектора. По индексу реформ ЕБРР в области электроэнергетики у Беларуси — 1, один из худших показателей среди стран ЦВЕ, отражающий факт отсутствия реформ и рыночного регулятора в секторе.

Главная проблема белорусской энергетики — устаревание фондов. Ее обратной стороной является нехватка инвестиций на модернизацию. Одна из причин этого — низкие тарифы на свет и тепло, вырабатываемые нашей энергосистемой (хотя, конечно, нельзя все сводить лишь к тарифам). Энергетические тарифы в своей массе регулируются в сторону уменьшения, часть льготных потребителей получает их по сниженным расценкам, кроме того, например, сельское хозяйство, известно тем, что может годами задерживать платежи. В условиях дорожающего газа и неизменных тарифов на свет и тепло электроэнергетика является, по сути, донором белорусской экономики, поскольку в их затратах 90% занимает природный газ.

Проблемой является и перекрестное субсидирование тарифов населения промышленностью. Несмотря на то, что согласно экономической логике тарифы для населения должны быть выше тарифов для промышленных предприятий (поскольку выше затраты на доставку энергии), в Беларуси наблюдается обратная картина: тарифы для населения и по газу, и по электроэнергии, и по теплоэнергии ниже, чем для промышленных и прочих потребителей.

Вставка 1. Политика по ликвидации перекрестного субсидирования

В 1998–2001 гг. тарифы для населения искусственно сдерживались за счет более высоких тарифов для промышленных предприятий (население оплачивало лишь 8–20% от реальных затрат предприятий). В итоге, энергетические предприятия не имели средств на свое развитие, а энергия (особенно теплоэнергия) стала такой дорогой для промышленных потребителей, что они в массовом порядке стали отказываться от услуг централизованного теплоснабжения как результат, нагрузка на остальные предприятия еще более увеличивалась. При этом в Беларуси, как и во всех других странах, затраты на энергообеспечение населения значительно выше, чем на обслуживание крупных промышленных потребителей.

В 2003–2004 гг. правительством были предприняты значительные меры по сокращению перекрестного субсидирования так, за период 2001–2004 гг. в долларовом измерении цены для населения на газ были увеличены в 4.38 раза (с USD 13 до 57 за тыс. м³), цены на электроэнергию — в 2.75 раза (с 1.2 цента до 3.3 цента за 1 кВтч), на теплоэнергию — в 6.24 раза (с USD 2.1 до 13.1 за 1 Гкал.). В результате такого роста цен на энергетические тарифы перекрестное субсидирование в 2004 г. осталось только на теплоэнергию и горячую воду.

Однако в дальнейшем произошел «откат» в реализации этой политики, а постепенный рост цен на импортируемый из России природный газ отбросил позиции в области ликвидации перекрестного субсидирования на восемь лет назад. В настоящее время население оплачивает порядка 30% затрат на услуги ЖКХ и менее 50% по услугам энергетического сектора.

В 2003–2004 гг. правительством были предприняты значительные меры по сокращению перекрестного субсидирования так, за период 2001–2004 гг. в долларовом измерении цены для населения на газ были увеличены в 4.38 раза (с USD 13 до 57 за тыс. м3), цены на электроэнергию — в 2.75 раза (с 1.2 цента до 3.3 цента за 1 кВтч), на теплоэнергию — в 6.24 раза (с USD 2.1 до 13.1 за 1 Гкал.). В результате такого роста цен на энергетические тарифы перекрестное субсидирование в 2004 г. осталось только на теплоэнергию и горячую воду.

Однако в дальнейшем произошел «откат» в реализации этой политики, а постепенный рост цен на импортируемый из России природный газ отбросил позиции в области ликвидации перекрестного субсидирования на восемь лет назад, ведь в настоящее время население оплачивает порядка 30% затрат на услуги ЖКХ и менее 50% по услугам энергетического сектора.

В течение последних десяти лет правительством неоднократно поднимался вопрос сокращения и ухода от политики перекрестного субсидирования. Эта задача стояла и в Концепции ценообразования, принятой Министерством экономики в 1999 г., и в Концепции реформирования ЖКХ, и в ряде других документов. Однако принципиальных политических решений сделано не было. Более того, несмотря на почти ежегодный рост тарифов для населения, уровень возмещения тарифами для населения затрат на их оказание не повышается, а снижается (табл. 1), поскольку темпы их роста (да и то не всегда) позволяют компенсировать лишь рост цен на импортируемый из России газ. Так, в бюджете на 2009 г. было предусмотрено возмещение населением 32% затрат на оплату жилищно-коммунальных услуг. Однако установленный с 1 января 2009 г. уровень тарифов позволил компенсировать только 29% от общего объема затрат.

Таблица 1. Возмещение тарифами затрат на оказание отдельных услуг ЖКХ населению, % (на 1 января каждого года)

Источник: IMF (2007) Republic of Belarus: Statistical Appendix, Министерство экономики РБ.

И в 2009 г., и в 2010 г. энергетические тарифы для населения практически стоят на месте. В результате, население платит в разы меньше, чем предприятия. В течение 2009–2010 гг. тарифы на электроэнергию для промышленных потребителей и населения не увеличивались (хотя энергетики покупали более дорогой газ). При этом для промышленных потребителей с учетом проведенной девальвации в долларовом исчислении произошло снижение тарифов на 25% — с 9.9 американских цента за 1 кВтч до 7.4 цента. В 2009 г. население платило 6 американских центов за 1 кВтч (в 2008 г. — 8.2 цента). Рентабельность реализованной продукции в электроэнергетике в 2009 г. составила 4,5% (в 2008 г. — 6,7%), в 2010 г. (янв.-апр.) — 3%, а рентабельность продаж — 1,8%.

Таблица 2. Себестоимость производства и тарифы для различных групп потребителей, американских центов за 1 кВтч

Источник: Министерство энергетики.

Примечание: учитывая рост стоимости доллара, долларовые тарифы на начало лета еще ниже, чем приведенные в табл.

Кроме того, имеет место перекрестное субсидирование внутри отдельных видов энергии. В электроэнергетике более дорогая электроэнергия субсидирует более дешевую теплоэнергию. То есть, тарифы на теплоэнергию нужно поднимать более высокими темпами, чем на электроэнергию. Готовы ли к этому, финансово и морально и предприятия, и население — большой вопрос.

Следует отметить, что низкие тарифы и перекрестное субсидирование для населения не являются адресным видом помощи. Наоборот, от низких цен на электроэнергию и теплоэнергию выигрывают наиболее обеспеченные группы населения (потребляющие больше электроэнергии или теплоэнергии). Так, например, по данным Белстата в 2008 г. низшая квинтильная группа получала BYR 11.7 тыс. дотаций на оплату услуг ЖКХ, а высшая — BYR 19.5 тыс. (т.е. в 1.6 раза больше). Более того, низкие тарифы не предоставляют домашним хозяйствам достаточных стимулов к энергосбережению. Да, сейчас идет некоторая политика выравнивания — например, проживающие в коттеджах будут платить за тарифы по полной стоимости. Однако в коттеджах площадью более 200 м. кв. проживает далеко не самая большая часть относительно благополучных граждан. Представляется, что гораздо более эффективным с точки зрения социальной справедливости будет установление единых высоких тарифов и адресная помощь реально бедным, или дотирование с помощью низких тарифов какого-то небольшого объема потребления (например, 200 кВтч на семью — это легче с точки зрения администрирования). Следует усилить и контроль за собираемостью платежей — не секрет, что многие состоятельные граждане не очень охотно платят и по существующим низким тарифам, всячески «химича» со счетчиками.

Можно сравнить тарифы на электроэнергию для российских и белорусских потребителей. Жители средней полосы России платят примерно 10-11 центов за 1Ктч (мы — 6). Более того, несмотря на дешевый газ, тарифы там регулярно повышаются. Можно критиковать энергетических монополистов за раскручивание инфляции — но, с другой стороны, энергетикам нужны деньги, которые они могут зарабатывать продавая энергию (все ТЭЦ в России — частные). Невозможно привлекать в отрасль инвесторов, которая балансирует на грани безубыточности и имеет перекрестное субсидирование одних потребителей за счет других. Тарифы для промышленных потребителей в России существенно дешевле белорусских, что естественно, учитывая дешевый газ и возможность производства дешевой гидро- и атомной энергии. Однако, еще раз обратим внимание, даже в этом случае, российские энергетики и российская промышленность не субсидируют население.

Еще одной проблемой в области тарифной политики в энергетическом секторе Беларуси являются льготные цены и необходимость субсидирования отдельных групп промышленных потребителей (химических, сельскохозяйственных, тепличных хозяйств и пр.). Министерство финансов не компенсирует расходы энергетических предприятий по предоставлению льготных тарифов для отдельных групп населения (ветеранов войны, труда, инвалидов и пр.) или промышленности. Эти субсидии увеличивают издержки энергетических предприятий и покрываются более высокими тарифами для других групп потребителей. Все это в значительной мере искажает тарифную и финансовую политику предприятий энергетического сектора.

В результате такой политики собственные средства энергетических предприятий стремительно сокращаются. Политика неизменных тарифов 2009–2010 гг. практически сделала электроэнергетику убыточной. А ведь финансировать программы модернизации и энергосбережения они должны из собственных средств.

Следует отметить, что, конечно, нельзя все проблемы энергетики сводить только к механическому росту тарифов. Поскольку существующая практика ценообразования (построенная по принципу «издержки плюс») и регулирования сектора не предоставляет необходимых стимулов и возможностей по сокращению затрат самими энергетическими предприятиями. Менеджмент предприятий заинтересован исключительно в выполнении валовых показателей роста, доводимых сверху. Нельзя сокращать людей, другие программы и расходы. В результате, возможности существенного сокращения затрат энергетических предприятий в значительной мере ограничены. Соответственно, речь идет не только о нехватке собственных средств, вследствие опережающего роста затрат над выручкой энергетических предприятий, вызванных как ростом стоимости сырья и материалов, так и их растущей неэффективностью, вызванной отсутствием реформы собственности и менеджмента энергетических предприятий.