Участники беседы:
Александр Федута, публицист, политолог
Валерия Костюгова, соредактор сайта «Наше мнение»
В.К.: Фамилии всех кандидатов на пост президента России станут известны 27 января, но уже сегодня можно говорить о будущем президенте России, его политике, включая и политику в отношении Беларуси. Каким вам представляется будущий президент России и чего от него следует ждать?
А.Ф.: Будущим президентом России мне представляется, конечно, Дмитрий Медведев. Первое, что следовало бы отметить, — это человек штатский, что в нашем случае чрезвычайно важно. Потому что, как бы не позиционировался в первый период своего правления Владимир Путин, по сути своей он остался военным разведчиком, чекистом. Т.е. человеком, который привык получать информацию определенного типа, и на ее основе составлять доклад вышестоящему начальству. И молчать для всех остальных. В этом смысле показательно, что в самые критические моменты Владимир Путин молчал или говорил что-то невразумительное.
Все это не имеет никакого отношения к Дмитрию Медведеву, который уже сейчас излагает свои концептуальные подходы. В частности это касается его недавнего выступления, в котором он провозгласил необходимость возврата к правовой дисциплине, к исполнению действующего законодательства. Имелось в виду также и устранение противоречий законодательства, которое, с одной стороны, направлено на искоренение коррупции, которая, с другой стороны, — и об этом знают все россияне и не россияне тоже — процветает. Законодательство охраняет частную собственность, но сегодня в России рейдерство стало профессией, причем высокооплачиваемой.
Я полагаю, что следует внимательно следить за тем, что будет говорить Медведев в ходе избирательной кампании, поскольку все это может действительно стать основой его политики в ближайшем будущем. Контуры этой политики постепенно прорисовываются уже сегодня, и я не верю, что Дмитрий Медведев все четыре года будет оставаться марионеткой в руках Путина. Это невозможно. Человек, сидящий в Кремле, несет персональную ответственность перед народом и мировым сообществом не только за ядерный чемоданчик, но и за предсказуемость России. Почувствовав эту ответственность, Медведев едва ли допустит, чтобы им манипулировали. Иное дело, что первое время — полгода или, может быть, год — над ним будет витать тень Путина. Прежде всего, для успокоении я электората.
В.К.: Или, точнее сказать, селектората? То есть российских элит.
А.Ф.: А вот такой необходимости, мне кажется, нет. Российская элита достаточно мобильна, причем таковой она стала еще во времена Ельцина, когда она начала ориентироваться не столько на персону, сколько на пост.
В.К.: Довольно неожиданная точка зрения. Как же им это удалось?
А.Ф.: В определенный исторический период во многих государствах появился институт фаворитов — когда рядом с главой государства появляется человек, якобы несущий всю полноту ответственности за политический курс. Это очень интересный институт, и его появление во многом обязано не тому, что государь слаб, но тому, что при данном правителе усиливается централизация власти. Человек, осуществляющий реформу с целью централизации, вольно или невольно вынужден искать персону, которая разделит ответственность. Царь хорош, фаворит плох — вот основная формула. Так было во Франции во времена сначала Ришелье, затем Мазарини, в Испании во времена Оливареса, так было в России во времена Аракчеева, до этого — во времена Потемкина. А еще раньше — это бироновщина, когда Бирон, который сильно отличается от своего литературного образа, остается в памяти народной бесспорным злодеем, в то время как императрица Анна, принимавшая все политические решения и не допускавшая к их принятию никаких биронов, — эдакой слабой жертвой, «женщиной».
То же самое происходит и сейчас. Пока Ельцин в период его борьбы с Горбачевым выступал в качестве демократического правителя и опирался на демократические слои общества, он олицетворял собой государство. Как только Горбачев был отстранен и возникла необходимость восстановления управляемости государства, рядом с Ельциным начинают возникать фигуры фаворитов: сначала Бурбулис, потом камарилья во главе с Березовским … Но все знали, что в действительности решения принимает Ельцин. Точно также те кланы, которые якобы стояли за Путиным, в действительности были ширмой для Путина. Эти кланы не управляли страной. Страной управлял или, вернее сказать, не управлял человек соответствующей подготовки, мировоззрения и статуса. И сейчас мы посмотрим на Медведева: нужно обратить внимание, как будет сформирован первый состав администрации, как будут распределены властные полномочия между теми или иными фаворитами, как скоро отойдет от дел первый фаворит, которым на первом этапе совершенно закономерно окажется бывший российский президент Владимир Путин.
В.К.: Пожалуй, можно согласиться, что фаворитизм — это в русской традиции.
А.Ф.: Закономерно, что институт фаворитизма исчезает вместе с усилением демократических институтов, когда ответственность за свой выбор начинает нести общество, а не государь. Не имеет особого значения, кто дает советы английскому премьеру или Джорджу Бушу. В наших же обстоятельствах мы гадаем, кто находится рядом с Путиным, рядом с Лукашенко и т. д., и какую роль они при них играют.
В.К.: Мне кажется, по первым шагам будущего российского президента будет трудно судить о его последующих шагах, поскольку там ведь стоит задача продемонстрировать преемственность курса.
А.Ф.: Там стоит двоякая задача: с одной стороны — преемственность, с другой — движение вперед, отличие. Первое, что в свое время сделал Путин на президентском посту — при всем его уважении к Ельцину — встретился с Горбачевым. Этот шаг был расценен как пощечина предшественнику (ставленником которого Путин считался как минимум в течение двух лет своего правления). То же самое будет происходить и сейчас: Медведеву необходимо будет продемонстрировать свои отличия от предшественника.
В.К.: Я хотела бы приблизить нашу беседу к местным обстоятельствам. Судьба России — это, безусловно, чрезвычайно важная тема, но для нас не менее важно то, как будут складываться российско-белорусские отношения после марта 2008.
А.Ф.: Для меня показательным является тот факт, что в качестве преемника Путина выбран не Сергей Иванов, но Дмитрий Медведев. Это в частности означает, что курс России — это курс на сближением с Западом. Скажем так: этот курс направлен не на абсолютную интеграцию в западное сообщество, на это российская элита не готова пойти — нужно, чтобы прошло еще лет десять, а то и больше, чтобы она поняла, что другого выхода у нее нет. Как бы там ни было, выбор сделан.
В.К.: Это одна составляющая выбора, о котором вы говорите. Есть и вторая, обозначенная Медведевым достаточно четко: Газпром не будет делиться.
А.Ф.: Это понятно, поскольку всех в России беспокоит, произойдет ли дерибан государственных монополий. Не произойдет. Опорой внутренней и внешней политики России в видимой перспективе остаются естественные монополии — Газпром, РАО ЕЭС, железная дорога и т. д. Эти вещи являются железными скрепами России. «Не волнуйтесь, — говорит Медведев, — Россия не развалится».
Но диалог с Западом должен будет идти, и формально мягкий Медведев должен будет идти на какие-то уступки. Скорее всего, это будет происходить после того, как сменится его визави в Белом доме. Первая проблема, по которой будет продолжен диалог, — это ПРО. Вторая проблема — ВТО. Запад должен будет пойти на уступки и принять Россию в ВТО. Третий, достаточно болезненный для России вопрос, — это вопрос Украины. Ну и где-то в повестке будет значиться проблема демократизации Беларуси и, соответственно, согласия России на демократизацию Беларуси. И здесь, мне кажется, возможны какие-то согласованные решения России и Запада, поскольку указанная проблема далеко не самая сложная. Нужно просто убрать первое лицо. Взамен Россия может получить какие-то уступки со стороны Запада, в частности в отношении ПРО. Например, США могут согласиться на предложение Путина по поводу совместного использования Габалинской РЛС. Вообразите: американцы вползают в Азербайджан при полном согласии России. Тут же встанет ряд вопросов по ситуации в Беларуси, связанных с модернизацией, демократизацией и либерализацией режима.
Я полагаю, что Медведев может позаимствовать у своего предшественника один хороший навык — умение выдерживать паузу. Вот он выдержит определенную паузу в общении с Белым домом, выдержит паузу с белорусским красным домом, после чего примет определенное решение, удовлетворяющее его западных партнеров и демонстрирующих наличие доброй воли. Вполне возможно, Александру Лукашенко вежливо предложат не баллотироваться на следующий срок, но выбрать преемника, в которого он ткнет пальцем. Дальше возникает вопрос о том, что выберет Лукашенко. Конфронтацию одновременно с Западом и Россией? До сих пор он конфликтовал с одной из сторон, и сражение на два фронта наших условиях трудно вообразить. Другой вариант — если Лукашенко нечего выбирать не станет. Тогда Россия просто начнет выполнять в полном объеме свои обязательства перед ВТО, что серьезно скажется на нашей экономике. Достаточно будет перейти к мерам по закрытию российского рынка для белорусских товаров.
В.К.: Ну, не к закрытию, а к их приравниванию к товарам из третьих стран. Например, китайских.
А.Ф.: Да, и все будут счастливы, включая китайцев.
В.К.: Но если о совместных инициативах России и Запада в отношении Беларуси мы можем говорить только в регистре предположений, то экономический курс России, серьезно затрагивающий нас, на протяжении последних полутора лет прорисовался достаточно четко. Насколько можно судить, белорусская сторона до сих пор не может поверить, что этот курс определен и по-прежнему надеется, что остается возможность для отката к прежним условиям сотрудничества. В качестве примера можно привести недавние заявления белорусских правительственных чиновников по поводу пересмотра нефтяного и газового контрактов. Насколько оправданы подобные ожидания?
А.Ф.: Эксклюзивных отношений с Беларусью уже не будет. В этом смысле Медведев — сторонник прагматических отношений с соседями, о чем он неоднократно говорил. Посему схема «газ в обмен на поцелуи» и ей подобные останутся в прошлом. Этого языка Медведев не понимает. Может быть, и понимает, но вряд ли будет прислушиваться к соответствующим предложениям. В этом свете понятно, что газ и нефть будут становиться дороже и дороже. В действительности белорусская сторона в это уже поверила, свидетельство чему — решение о строительстве АЭС. Это симптом: в действительности Лукашенко и Сидорский заявляют о готовности реализовать забытый проект Балтийко-черноморского союза, только не в его углеводородной, но в электороэнергетической ипостаси. И если это будет сделано, то у Лукашенко появляется предмет для торговли как с Россией, так и с Западом. До сих пор ничего такого у него не было.
В.К.: До сих пор определенным сдерживающим фактором для пересмотра политики России в отношении Беларуси выступал комплекс договоренностей, известный как Союзный договор 1999 г. с рядом дополнений. Иными словами, при том, что мы привыкли довольно пренебрежительно относиться к Союзному государству, именовать его виртуальным и т. д., существует, тем не менее, набор подписанных документов, требующих от сторон определенных действий (в т. ч. ритуальных) или бездействий, и в которых определенная эксклюзивность российско-белорусских отношений все же прописана. И в одностороннем порядке отказаться от всего этого сложно…
А.Ф.: Новый международный договор отменяет положения старого. В случае принятия Россией обязательств перед ВТО эксклюзивные отношения с Беларусью могут сохраняться только в случае ее полной инкорпорации. И Россия будет вынуждена сказать: если вы хотите строить свою особую модель — пожалуйста, но уже без нас. Декларацию Путина по поводу отделения мух от котлет будет должен реализовать Медведев.
В.К.: Это ваше предложение Медведеву?
А.Ф.: Нет, я просто полагаю, что одному международному договору будет противопоставлен другой, и политически обосновать такую постановку вопроса перед «дорогими россиянами» будет несложно. «Нам не выгодно», скажет Медведев, «мы долго несли на себе ношу ответственности за братский народ, но белорусское руководство не хочет брать на себя свою долю ответственности. И мы не может действовать дальше в ущерб россиянам».