Участники беседы:
Татьяна Протько, председатель Белорусского Хельсинского комитета
Александр Томкович,публицист
Александр Томкович: Слышал, что некоторые моменты нашего предыдущего разговора породили весьма бурную реакцию. Что конкретно вызвало споры?
Татьяна Протько:В кулуарах (к сожалению, публичной реакции не замечено) неоднозначную реакцию вызвали два высказанных мною положения — уйти по собственному желанию и призыв идти во власть. Реакция на первый тезис — от власти и должности никто сам не уходит. Это, мол, интрига и хитрость, чтобы вовремя выявить скрытых конкурентов. Они по наивности заявят о своем желании занять освободившееся место, тут им голову Протько и отрежет.
Реакция на второй — как можно работать в структурах власти тоталитарного режима??? Уж не уходит ли Протько куда-нибудь на службу (тут полет фантазии был самый разный) к Лукашенко и поэтому такие высказывания делает?
А.Т.: Ну, а как на самом деле?
Т.П.: На самом деле, все так, как было сказано. Я ухожу, чтобы дать дорогу молодым. Никто меня не прогоняет, никаких проблем в комитете нет, кроме тех, что создаются властью, нет никаких скрытых или открытых конкурентов, с которыми надо бороться за место. Просто, если я до смерти буду занимать должность председателя, организация превратится в вотчину, критики звучать не будет и все потихоньку превратится в болото. Появятся «свои» люди, которые будут восхищаться, петь «осанну», молодых и новых будут выживать. Сейчас у нас в организации есть достаточно молодых людей, которые могут хорошо руководить БХК и с «курса» не собьются. Что, им моей смерти ждать, чтобы реализовать свои амбиции, проявить свои руководящие качества? Конечно, на первых порах может быть и не все будет гладко, но потом научатся и получится.
Предложений идти на службу тоже не возникало. Призыв «идти во власть» — как писали раньше в книгах — «плод моих размышлений», который рассчитан на молодежь, на тех, кто сегодня думает, как обустроить свою будущую жизнь, как, выражаясь высоким стилем, принести пользу своей Родине. Естественно, трудно представить себе, что кто-то из нашей сегодняшней оппозиционной элиты сможет занять руководящий пост в стране. Во-первых, не позволят, во-вторых, опыта (за исключением С. Калякина) руководящей работы мало или вообще нет. Сейчас никто не готовит будущих руководителей из демократической среды — менеджеров, директоров, руководителей районных и других звеньев административного управления страной. Сегодня заменить действующих высокопоставленных чиновников можно только из среды тех же чиновников, только рангом пониже. Так что будет А.Г. у руля или нет — преемственность курса пока гарантирована.
А.Т.: Почему нужно «идти во власть»?
Т.П.: Наше общество устроено достаточно специфически. Любые изменения, любое его развитие в той или иной степени связано или обусловлено действием власти. Влияние «гражданского общества» на события нашей жизни минимальное, а чаще вообще никакое. Борьба за возможность влиять на общественное развитие происходит внутри самой власти, самой бюрократии, между различными институтами государственного управления, например, между КГБ и МВД, или КГК. Есть и еще особенности.
С одной стороны, люди привыкли считать себя достаточно осведомленными о специфике государственного управления. Ведь их почти столетие (это как минимум три поколения) учили, что государством может управлять и кухарка, и любой, кто проявит настойчивость, хитрость или имеет «связи».
С другой, у многих представление о работе руководителя, например, президента на уровне — отдал команду подчиненным, покатался на коньках, с моделями пообщался. Красота, а не работа.
Чтобы эффективно управлять государством, нужны способности гораздо большие, чем для работы по любой другой конкретной специальности. Не могу сказать про работу президента, но я неоднократно наблюдала за работой председателей районных исполкомов. Проблемы, которые им приходится решать повседневно, ничего общего не имеют с расхожими мнениями о красивой жизни. Это очень тяжелая, ответственная работа и во многом неблагодарная. Потому что человека высасывает полностью, отдача маленькая, а общественное уважение или признательность вышестоящего начальства почти всегда нулевые. Система управления белорусского государства очень несовершенная и несовременная. Но успешно реформировать ее может только тот, кто знает, что надо менять без того, чтобы не разрушить и не навредить, сделать власть более эффективной. А для этого надо поработать во властных структурах.
Сегодня талантливая молодежь настроена делать карьеру за пределами страны, она не видит путей для реализации своих жизненных целей и идеалов в Беларуси. В общественном сознании укрепляется мнение о том, что «за бортом» остаются только неудачники. Государственные СМИ говорят, что все хорошо, и славят президента. Оппозиционные — что все плохо и ругают президента. Получается заколдованный круг — работать на тоталитарное государство плохо, ведь хорошая работа только будет укреплять режим. Люди хотят заниматься наукой, быть механиками, шить одежду, готовить вкусную еду, выступать с концертами и т. д. и иметь карьерный рост.
Существующая власть это им гарантирует. Да, не на уровне возможностей современной цивилизации, но и не совсем плохо — всегда находится место, где все гораздо хуже (государственные СМИ, особенно ТВ, об этом людей исправно информируют). И в результате в управленческие структуры попадают «троечники» — люди средних способностей и знаний, которые не могут сами решать, а ждут решения «свыше», смотрят в рот начальству. Это только укрепляет существующий режим, делает его монолитным и сплоченным, а главное, в целом неспособным к позитивным изменениям.
Честные, демократически настроенные люди должны «идти во власть», чтобы разбить эту монолитность, обеспечить демократические преобразования «сверху».
А.Т.: Личность и власть. Всегда ли между ними можно найти консенсус? Всегда ли они должны оппонировать друг другу?
Т.П.: Для нашей страны этот вопрос особенно острый. Потому что, как я уже отмечала, именно власть является самым эффективным механизмом, инструментом общественных изменений. Кроме того, наше общественное сознание абсолютно персонифицировано, то есть оно видит власть в форме конкретного человека (раньше первого секретаря ЦК КПБ, теперь — президента), скептически относясь к любым формам коллективного управления. Поэтому от того, кто у главного руля белорусской системы власти зависит вся наша жизнь, ее развитие и возможности. Не всегда это видно сразу. В моей деревне люди иногда говорят: «Время сейчас хорошее, только крутись и сможешь жить». Но один «покрутился» — и сел на 2 года, другой — под следствием, третий затаился и дрожит каждый день. Хотя действия властей принимают как должное, как дождь или снег, как нечто внешнее, независящее, которое изменить нельзя, но к которому можно и нужно приспособиться.
Сегодня от того, кто возглавляет то или иное министерство, район, область или просто сельский совет зависит достаточно много в пределах должностных полномочий. Популярное мнение о беспомощности местного начальства, его зависимости от Лукашенко не более, чем красивая (или не очень красивая) легенда. Местное начальство очень самостоятельное, в большую политику не лезет и поэтому живет спокойно и припеваючи. Есть ли среди них личности, то есть люди, способные принимать самостоятельные решения, имеющие высокие моральные ценности, не трусливые? Конечно, есть. И люди это видят, ценят, такие руководители всегда уважаемы в народе. Проблема в другом — таких очень мало в руководстве. По ряду причин: неординарных людей сегодня во власть «не тянет», личности не всегда любит вышестоящее начальство, а если это вышестоящее начальство само ни то ни се, оно вокруг себя Личность терпеть не будет. Оно будет ее терроризировать до тех пор, пока не уничтожит, не превратит в покорного бессловесного раба. И сразу появится «консенсус».
Но есть и другой вариант, когда личность опирается на поддержку населения, политических и общественных движений. И тогда ее не так просто растоптать. Мне кажется, что наши нормальные чиновники могут себе позволить такую роскошь как быть личностями. Но для этого им надо пересмотреть свое отношение к гражданскому обществу, найти в нем поддержку. Одна очень высокопоставленная дама в беседе со мной об организациях гражданского общества, их роли и возможных контактах с государственной властью сказала: «У вас свои задачи, у нас — свои». Именно такой подход лишает белорусских чиновников права быть личностями.
Личность оппонирует не власти как таковой, она не может мириться с тем во власти, что не соответствует ее принципам и идеалам. Личность в такой ситуации может только бороться. Может в результате этой борьбы выиграть, может проиграть. Но при этом она всегда имеет шанс остаться личностью, даже в тюрьме или после смерти. Отказ от борьбы уничтожает ее сразу, и возродиться уже потом очень трудно. Я бы сказала, практически невозможно. Есть в истории Беларуси замечательный пример такой борьбы, когда восемь высокопоставленных белорусских чиновников во главе с премьер министром ушли из руководства, будучи не согласными с политикой президента. И это не единичный пример. В каждом районе вам расскажут истории о бесстрашных принципиальных людях во власти. Они потеряли должности, но сохранили личность, продолжили борьбу за свои идеалы в новом качестве. Почему-то в наших СМИ мало информации о таких чиновниках, об их деятельности и судьбе. А ведь они — настоящие герои.
А.Т: Всегда ли любовь и «нелюбовь» к власти, чиновникам оправданы?
Т.П.:Любовь к власти и любовь к чиновникам — не одно и то же. Любовь к власти как таковой конкретного человека, стремление к ней, на мой взгляд, самый тяжелый вид любви. Ибо через эту любовь лежит путь ко всем смертным грехам, удержаться от которых человек, просто не в силах. Я не могу вспомнить ни одного примера большой любви к власти и высокой моральности в одном лице. И даже, когда эта любовь приводит человека к высшим ступеням власти, дает возможность решать человеческие судьбы, она не приносит счастья. Или сами эти люди, или их дети горько расплачиваются. Любовь к власти почти всегда не приносит счастья.
Мой жизненный опыт свидетельствует — люди в Беларуси очень часто рабски любят тех, кто обладает любыми властными полномочиями, от кого что-то зависит в жизни. Но что такое рабская любовь? Это, скорее ненависть, потому что одновременно человек подчиняется и осуждает всех и вся за свое подчинение. И когда человек уходит из власти, к нему исчезает всякое почтение, его стараются унизить именно те, кто еще вчера рабски любил. Оправдана ли такая любовь? Человек, который всю жизнь прогибался перед начальством и получал за это определенные блага, скажет — конечно. Тот, кто всю жизнь посвятил борьбе с нерадивыми чиновниками, ворами во власти, скажет — нелюбовь оправдана. Здесь каждый делает свой выбор.
Но если чиновник честно служил своему Отечеству, не щадил и не предавал себя, был человечным и справедливым, он действительно любим народом. И нет большего счастья, чем это признание и любовь. Поэтому я и говорю — надо «идти во власть», не для того, чтобы обогатиться за народный счет, красиво пожить, а для того, чтобы заслужить эту народную любовь.