В феврале 2007 года появился материал «Белорусская ситуация с точки зрения теории катастроф» («Наше мнение», 09.02.07). В нем утверждалось «что в ближайшее время… Беларусь неизбежно столкнется с необходимостью перехода к другой траектории развития, поскольку прежняя — строительство единого государства, состоящего из двух абсолютно независимых государств, практически завершилась».Теперь, как мне кажется, пришло время оценить результаты произошедших за два с лишним года изменений. Сначала напомним условия, которые свидетельствуют о приближении некой системы к катастрофе:
«Деградация системы может произойти в следующих случаях.
1. Общесистемные условия:
— система затягивает процесс перехода: при увеличении числа новых признаков соответствующего изменения поведения системы не происходит, в результате чего энтропия растет, система перестает выполнять свои функции и дезорганизуется;
— система выбирает неконструктивную ветвь или сценарий развития, например, становится закрытой;
— резко уменьшается количество компонентов, необходимых для функционирования;
— увеличивается количество «балластных» компонентов».
Не буду даже проводить текущую оценку по каждому пункту условий, каждый может сделать это и сам, фактов сегодня более чем достаточно. Это в 2007 году условия, необходимые для катастрофы системы, были выражены еще не очень явно и руководство страны, например, их не видело. Сегодня же они, по-моему, видны всем, даже верхам. И хотя системе удалось «зависнуть» в точке бифуркации на два года, к улучшению ситуации это не привело и от необходимости выбора не избавило. Наоборот, ситуация только усугубилась и выбор стал практически неизбежен. Впрочем, так и должно было быть. Вот и цитата из прошлого материала: «выбор неизбежен и всякая попытка затянуть его, как гласит теория катастроф, приведет лишь к ухудшению ситуации».
Эксперты такой вывод подтверждают. Вот, например, Станислав Богданкевич: «Если называть вещи своими именами, то страна стоит на пороге обвального банкротства. Внешние заимствования, направленные на латание финансовых дыр и потребление, кризис в Беларуси не остановят. Как и косметические улучшения действующей модели хозяйствования. Важно понимать, что финансовые и валютные проблемы страны — вторичны. Главная проблема Беларуси — отсталая затратная экономика и ошибочная модель развития».
Замечу еще, что в феврале 2007 года никакого мирового кризиса еще не было, а надвигающаяся на «белорусскую модель» катастрофа уже была заметна. Поэтому упования на то, что все наши беды только от мирового кризиса — вот кризис через пару месяцев пройдет, и тут же наши беды закончатся — по меньшей мере, наивны. Кризис, конечно, пройдет, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Но у нас плюс еще и свой кризис, и вот из него-то мы можем выйти, только найдя его разрешение — именно мы сами. Мировой кризис лишь усугубил наш собственный. Просто возник «идеальный шторм», если воспользоваться аналогией Владимира Путина. «Есть известное понятие — идеальный шторм. Когда разыгравшиеся природные стихии сходятся в одной точке и кратно умножают свою разрушительную силу. Нынешний кризис, похож именно на такой — „идеальный шторм“. Конечно, ответственные и грамотные экономисты, политики должны быть всегда готовы к такому развитию ситуации. Но все равно — он приходит неожиданно. Также как и зима у нас в России, всегда готовимся к зиме — а она всегда неожиданно приходит. Так случилось и на этот раз в мировой экономике — кризис, буквально, висел в воздухе. Однако большинство не желало замечать поднимающуюся волну. Выступление председателя правительства Российской Федерации В. В. Путина на открытии Всемирного экономического форума в Давосе („Правительство РФ“, Россия), 29 января 2009».
Если бы мы начали действовать своевременно, то был бы шанс проходить точки бифуркации последовательно, одну за другой. Но мы выбор затягивали и продолжаем затягивать. Теперь все проблемы, накопившиеся с 1994 года, придется решать одновременно. Возвращаясь к «идеальному шторму» можно представить нашу ситуацию так: корабль, попавший в бурю с течью в трюме, неисправной машиной, без компаса и карт, при этом с отказывающим рулевым управлением. Сколько у такого корабля шансов уцелеть — каждый может себе представить. Однако, и про течь, и неисправную машину, и проблемы с рулевым управлением, и о том, что цель плавания — «в тумане», было известно давно, но аварийные мероприятия сознательно оттягивали в надежде, что раз не утонули раньше, то и дальше будем плыть. Какое-то время, может быть, и плыли бы «без руля и без ветрил», накапливая все новые проблемы, но тут пришел «идеальный шторм» — все «стихии» сошлись в одной точке. И конечную цель «плавания» надо срочно определять, и экономику надо срочно и радикально преобразовывать, и с кризисом, который хотя и не у нас, но бороться надо, и деньги кончились, а просто за «поцелуи» уже не дают, требуют чего-то более существенного, ну и так далее. Ну что ж, сами виноваты. Гласит же теория: «система затягивает процесс перехода: при увеличении числа новых признаков соответствующего изменения поведения системы не происходит, в результате чего энтропия растет, система перестает выполнять свои функции и дезорганизуется».
Мы же продолжаем тянуть и медлить, тем самым только накапливаем проблемы. Например, либерализация у нас — шаг вперед, два шага назад. Затем опять шажок вперед. Иными словами — топтание на месте. И опять затягивание выбора приведет к катастрофе. Например, как мне кажется, советскую экономику времен «перестройки» окончательно обвалила не либерализация — развитие кооперативов, к примеру, а попытка остановить процесс и повернуть вспять. Первое время появление кооперативов дало толчок развитию экономики, во всяком случае по появлению уже практически исчезнувших до того товаров в магазинах и на рынках это было заметно. Но появились и люди более состоятельные, чем партийные функционеры, причем легально появились. И новому НЭПу решили сказать «нет». Оказалось, что сказали «нет» всей экономике.
Примерно такая же ситуация у нас и сегодня. Впрочем, не определившись, куда мы «поплывем», трудно определиться и с необходимым типом «корабля», то есть экономики. А вот главный выбор нас, похоже, заставят в скором времени сделать, хотим мы этого или не хотим.
Вот что на эту тему думают политологи. Дмитрий Бадовский, политолог, эксперт Института социальных систем МГУ: «На протяжении последнего полугода Александр Лукашенко достаточно искусно лавировал между позициями России и Евросоюза и пытался выстраивать многовекторную политику по целому спектру вопросов, но, конечно, в центре этой ситуации был принципиальный политический вопрос о признании независимости Южной Осетии и Абхазии.
В каком-то смысле для Лукашенко беда пришла, откуда не ждали. В том смысле, что теперь этот вопрос достаточно жестко сформулирован уже Евросоюзом, и главный момент заключается в том, что политика выжидания и лавирования в вопросе о признании, скорее всего, дальше для Белоруссии не сможет продолжаться в том виде, как она проводилась последние полгода. То есть некое решение придется принимать, поскольку вступление в программу «Восточное партнерство» — это вопрос ближайших двух месяцев, учитывая, что саммит программы пройдет в мае. Так что сегодня мы видим, что фактически Белоруссия поставлена перед серьезным выбором, и выбор этот в каком-то смысле даже более масштабен, чем непосредственно эта принципиальная коллизия вокруг участия в программе «Восточное партнерство».
Андрей Суздальцев: «ЕС вполне справедлив в своих требованиях к Минску определиться с геополитическим выбором, так как невозможно входить в европейские программы („Восточное партнерство“), оставаясь при этом в политическом союзе со страной, которая не собирается не только входить в состав ЕС, но и превращаться в европейскую полуколонию». Про полуколонию Суздальцев, конечно, в своей манере немного загнул для большего эффекта, но смысл абсолютно точен. Белоруссия вряд ли сможет долго «висеть» между Россией и Европой. Выбор будет сделан обязательно, причем если не нами, то за нас. Но обязательно и даже весьма вероятно — скоро.
И в заключение еще одна цитата из прошлого материала. Пусть она и не про нас, но, как мне кажется, интересна: «Еще один, более близкий пример — Украина. Организаторы „оранжевой революции“, как и Михаил Сергеевич, явно были незнакомы с теорией катастроф. Они тоже считали, что после победоносной „оранжевой революции“ наступит „конец истории“ и всё само собой образуется. На самом деле „оранжевая революция“ дала лишь начало каскаду бифуркаций и всё на Украине только начинается и чем закончится, сказать пока довольно сложно. Во всяком случае, пока не видно личности или силы, которая может пресечь каскад бифуркаций».Так что наш случай не уникален, и наука, в данном случае теория катастроф, работает и в других случаях. Поэтому я бы все-таки советовал не уповать на нашу уникальность и изворотливость, на скорое окончание кризиса, на «чудесное» разрешение ситуации самой по себе, а действовать более решительно, чтобы быстрее пройти главную для нас точку бифуркации и далее приступить к последовательному прохождению последующих, а не копить проблемы до тех пор, пока система не рухнет под их тяжестью. Вот это может произойти «само по себе».