По словам спикера нижней палаты белорусского парламента Вадима Попова, текст Конституционного акта (КА) России Союзного государства России и Беларуси готов и передан на рассмотрение Высшего госсовета. А по словам пресс-секретаря СГ Иван Макушонка, КА может быть принят президентами двух стран уже 3 ноября. Можно ли говорить о том, что процесс создания СГ подходит к завершающей фазе. Или к какому-то очередному этапу?
Янов Полесский: Разумеется, можно, поскольку именно этапированием славен этот союз. Почти каждый год в рамках союзных структур принимаются судьбоносные решения, интеграция выходит на новый виток, поэтому, мне кажется, было бы обидно завершить процесс интеграции какой-то нудной конкретикой. Лучше начать новый этап. В противном случае получиться как с Европейским союзом: раньше граждане европейских стран имели в его отношении одни надежды, сегодня — одни претензии.
Сейчас сложились довольно удобные обстоятельства для того, чтобы придать союзному строительству динамику, не опошлив его при этом каким-то обстоятельным завершением. Полагаю, что со всей серьезностью следует отнестись к просьбам Северной Осетии и Абхазии о вступлении в СГ. Очевидно, что это требует пересмотра всей договорной базы, особенно в части архитектуры власти.
В связи с этим следует вспомнить, что уже в 2005 г. КА на 99% был «разработан». При этом 1% условных недоработок означал, что никто из инициаторов и разработчиков соответствующих документов ничего не мог сказать по поводу международного статуса и институциональной архитектуры СГ. Это самостоятельный субъект международного права, и если да, то единственно ли он может представлять интересы входящих в него государств, либо он, подобно Брюсселю сегодня, является наднациональной структурой, не исключающей автономную активность ее членов; это некий политико-экономический альянс с сильно урезанными полномочиями наднациональных органов; или это нечто вроде коммуникативной площадки, форума или чего-то в этом роде? Каковы статус, полномочия и функции союзных органов по отношению к национальным, каковы принципы ротации и межстранового «баланса сил»? Короче говоря, это целая масса принципиальных вопросов, по которым консенсуса не было тогда, не появилось и сейчас. Вот по каким причинам.
1) Все варианты со «слабыми» наднациональными органами (т.е. «при полном сохранении суверенитета и независимости», как настаивает белорусская сторона) ущемляют интересы России. В экономическом отношении: потому, что «сателлитная» экономика, располагающаяся внутри «материнской» и хорошо защищенная протекционистскими барьерами, имеет ряд существенных преимуществ. В политическом отношении: в Беларуси, в отличие от России, не работает механизм сменяемости высшего государственного поста и, соответственно, не происходит ротации правящего класса. Таким образом, в органах Союзного государства россияне все время будут оказываться новичками — в противовес опытным белорусским «сидельцами», которым — в силу определенных бюрократических компетенций — будет легче влиять на принятие выгодных для них решений.
2) Все варианты с «сильным» наднациональным центром (как Брюссель и «выше») — даже если речь не идет о вхождении Беларуси в состав России — ставят в проигрышное положение Минск. В политическом отношении: потому, что любое приведение белорусских политических институтов и практик в соответствии с союзной моделью подрывает основополагающие принципы режима, главный из которых — абсолютная неподотчетность никаким внешним ему центрам. Ибо всякий внешний стандарт, любая независимая от воли Минска контрольная инстанция неизбежно рассматривается как угроза консолидированному политическому классу. В экономическом отношении: потому, что в условиях рыночной конкуренции белорусская экономика в любом случае отказывается в уязвимом положении, а с другой стороны — даже частичная утрата контроля над экономическими ресурсами и соответствующими механизмами их распределения опять же расценивается правящим классом как прямая угроза.
Перечисленные дилеммы в общем-то ставят точку в союзном строительстве. Почему оно снова активизируется? Потому что появились новые игроки, и снова наступила осень. Осень — это начало отопительного сезона, а новые игроки — это возможность поиграть на архитектуре и функциях СГ. Ведь паритетный характер решений высшими органами союзного государства рассчитан только на двух участников, и включение еще двух потребует от законодателей и экспертов серьезных мозговых усилий и длительных переговоров.
А переговорный процесс хорош тем, что в него всегда можно ввернуть дополнительные пункты и побочные элементы. Это могут быть и цены на газ, и кредиты, и отсрочки и все что угодно.