На традиционной (шестой по счету) пресс-конференции, организованной для журналистов региональных российских СМИ, Лукашенко подчеркнул преданность однажды счастливо найденному амплуа морального обличителя всех и всяких пороков и разоблачителя их носителей. Как говаривал один белорусский остроумец, снял тогу и обнажил лицо. В очередной раз. Лицо оказалось в боевой раскраске.
Особенности личности и статус держателя верховной власти позволяет Лукашенко произносить такие гневные филиппики, используя согласованные «реплики из зала» для дополнительной энергетической подпитки. Поэтому монолог сохраняет внешнее подобие диалога, а многословие не вгоняет публику в сон. Она поддается интриге — а что он на это скажет?
На сей раз, смело разгребая ворох падающих на него, подобно осенней листве, разнообразных вопросов, Александр Григорьевич то усиливал аргументацию риторическими приемами, то прессинговал аудиторию «домашними заготовками». Например, ссылками на данные специалистов, полученные по прямому его указанию. Так было, например, когда он критиковал Германа Грефа за то, что он, лоббируя идею вступления России в ВТО, не удосужился подсчитать ее прямые финансовые потери от вступления: «Он назвал цифру от 700 миллионов долларов до миллиарда. И я понял: расчетов-то этих не было. Сейчас я знаю, что в случае вступления в ВТО ежегодно Россия может терять от 15 до 20 миллиардов». Все по-простецки — будь я на месте Грефа…
Греф, конечно, мог бы и обидеться. Лукашенко же над такими мелочами как бы и не задумывается. Сказал — забыл, концы в воду. Но при случае вспомнит. А российские правители по неизвестным причинам на белорусского лидера не обижаются. Путин, например, за два с лишним президентских срока только один раз вспылил публично, когда не сумев добиться определенности в позиции Минска по вопросу строительства Союзного государства (лето 2002 года), произнес свое знаменитое — мухи отдельно, котлеты отдельно. Оплеух же получал бессчетно. По-другому эти демарши Лукашенко и не назовешь. Однажды, например, Газпром решил поднять цены для Беларуси прямо средь зимы. А в ответ услышал: пусть, пусть берут деньги наших ветеранов, за Россию гнивших в окопах. Звучало — пусть подавятся. И что на это ответишь?
Вообще, так называемая «народная дипломатия» — это зловредная большевистская штучка, допустимая разве что при непосредственных достаточно случайных контактах людей из разных стран. Например, на научных симпозиумах или кинофестивалях, или Олимпийских играх или на «русских вечерах в Куршавеле». На разных экономических форумах уже может быть опасно — возможен сговор за спиной законных правительств. А от всяких там специально организованных фестивалей демократической молодежи чего-нибудь хорошего даже и ожидать не стоит. От коллективных специнтервью главы государства специально отобранным журналистам — тем более. В этом случае даже мотив очевиден — скопом обслуживать проще и дешевле. Интим полный, легче даются нужные установки.
Известно, поручик Лукаш, у которого в денщиках служил сам бравый солдат Швейк, был человеком неплохим. И под хмельком мог обратиться к подчиненным и по-чешски, хоть уставным языком австрийской армии был немецкий. Мол, между нами чехами говоря… Вот и Лукашенко обожает такой публичный интим. На сей раз он «громко пошептался» с красноярской журналисткой г-жой Козловой, рожденной выходцами из Беларуси: «Говорят, что вы (Россия — К. С.) в связи с ипотечным кризисом в США (а деньги же ваши там были размещены) потеряли около 100 миллиардов долларов! Если бы нам дали такие деньги, 100 миллиардов этих „потерянных“, вы бы Беларусь вообще не узнали. То есть и деньги у вас вроде бы есть, и желание, кажется, есть, а блеска сегодня нет». Ну, если бы желания не было, то это было бы и достаточным объяснением отсутствия блеска. Мол, а нам и так нравится.
В точности так же, как жены, устраивая разносы непутевым мужьям, перечисляют страдающих тем же хроническим недостатком их приятелей, Лукашенко пристегнул к России и другие государства, которые, подобно ей, сегодня «захлебываются» от нефтедолларов, от продажи сырьевых ресурсов. То есть те, в которых порядка тоже нет. Попробуем понять, на кого намек. Ливия отпадает как социально близкая и по порядку однотипная. Эмираты и Саудовская Аравия — те сильно блестят. Иран и Ирак не подходят, поскольку им трудно проявить себя во всем блеске по внешним причинам. Как ни крути, остается только верный друг Уго Чавес, в стране которого много нефтедолларов, но нет «блеска». Кстати, давно ничего не слышно о баррелях «белорусской нефти», которые предполагалось добывать в Венесуэле. Но у кого спросишь, если главный куратор венесуэльского проекта Виктор Шейман, человек вообще немногословный, вот уже больше месяца молчит, как рыба.
Известно, что в жанре «рассуждений по поводу» Лукашенко не любит себя ограничивать текущим моментом. Обязательно старается познакомить аудиторию с историей вопроса. На сей раз нашлось место и для целого очерка, органично сочетающего в себе эпическую ширь «Рухнамэ» с пуританской, если так можно сказать, логикой «Краткого курса». Что ж, и экономизм, и историзм такого рода, если вспомнить высшие школы, которые прошел Александр Лукашенко, не должны вызывать удивления. Рассказал же он о том, как порой попадая в клещи со стороны России и Запада, Беларусь отстраивала свою жизнь. Хоть многие, включая российскую прессу, писали о близком крахе. Но мы не рухнули. А спокойно развивались даже после того, как полтора года назад Россия в 2,5 раза повысила цены на газ и на нефть и ввела пошлину, погрешив против духа союзнических отношений.
Короче, полный римейк «Краткого курса», изображавшего поначалу горстку большевиков, идущих к цели по самому краешку бездны. Шли и дошли. А белорусы, по словам Лукашенко, смогли удержаться в торгово-экономическом пространстве России, с которого ее стремились таким образом вытолкнуть.
Развивая тему, Лукашенко коснулся геополитики, назвав Беларусь мостом между Востоком и Западом: «Никуда от этого не денешься. Это геополитическое положение. Это наше достояние. Как у вас нефть и газ, так у нас геополитика — наше положение стратегическое. Это от Господа Бога».
При всем внешнем подобии, этот мост отличается от обычных мостов. То есть одним своим концом он непосредственной упирается в Россию («это принципиальная позиция, это наши люди»), а та же Америка бесконечно далеко и американцы «прекрасно понимают, что мы не можем дружить с Америкой, к примеру, за счет России. Я как-то давно уже сказал, что я дружбой с русскими не торгую».
Но тут проблема. Ведь если «как у вас нефть и газ», то именно вынужденно торгуем своим «интересным геоположением». Причем отчасти за деньги, а отчасти прямым обменом товаров на «дружеские услуги». А Беларусь настолько услужлива, что готова хоть сейчас свой дар божий отдать в залог «вечной дружбы»: «Я сожалею, что мы не нашли форму показать вам западную границу, в том числе и вашу (под Смоленском у нас границ нет, это и ваша западная граница»). Не совсем понятно, почему «форму не нашли». Может быть потому, что не в пример прежним временам, как рассказал доверчивой публике Лукашенко, наша граница «напичкана средствами контроля и средствами разведки. Поэтому к границе можно скрытно подобраться только в спецкамуфляже, а разве на всех маскхалатов напасешься?
Дружба дружбой, но и о коммерции Лукашенко не забыл. Наоборот, огласил прайс-лист по всей номенклатуре. Пляшет он, как и обещал в преамбуле, «от печки», от экономики. «Какими должны быть условия хозяйствования для российских и белорусских участников на всем союзном экономическом пространстве?» — спрашивает он у публики. А та, соблазненная возможностью соучастия в разворачивающейся «мозговой атаке», робко лепечет. Но с кафедры уже звучит: «Вы правильно думаете, равными…». Это и в союзном договоре записано. А Россия, подняв цены на газ и введя пошлины на нефть, фактически договор денонсировала. Публика над вопросом, кто виноват, долго не размышляет. Разумеется, не Лукашенко. Но неужели Путин с Медведевым? И что делать? Не менять же Медведева с Путиным…
Но и этого, оказывается, не нужно. Нужно всего лишь, чтобы Россия (сиречь Медведев с Путиным) «четко определилась: вот друзья, вот родные, близкие, вот соперники, ну, если есть враги. И чтобы мы, те, кто небезразличен к России (в эпосе — Спасители. — К. С.), а это не только Беларусь, но прежде всего Беларусь, четко знали, чего хочет Россия».
Классика. Кому-то нужны потрясения, а нам нужна… Великая Россия? Или все-таки дешевая труба?
Кажется, Лукашенко не различает эти две вещи. Действительно, в едином экономическом пространстве справедливость по отношению к его игрокам соблюдается тогда, когда они действуют в условиях максимально свободной конкуренции. В едином экономическом пространстве такая конкуренция существует на рынке капиталов, на земельном рынке, на рынке рабочей силы, на рынке товаров и услуг. Что происходит на весьма емком белорусском рынке капиталов? Он напрочь закрыт для России, которая «захлебывается от нефтедолларов», сотнями миллиардов теряет их в Америке (не хранить же их в белорусских банках на птичьих правах держателя трудовых сбережений), но не может получить контрольный пакет акций ни одного из прибыльных и неприбыльных белорусских предприятий. Пусть бы даже ценой в один «нефтецент». Лукашенко за этим лично следит. Один раз проморгал, санкционировал продажу «Криницы» «Балтике», но вскоре дезавуировал свое решение. Как пишут в политических коммюнике, разорвал в одностороннем порядке.
Забавной выглядит и аргументация. Мы не собираемся упускать из-под контроля прибыльные производства, а убыточные, так и быть, потихоньку начнем продавать. Может быть. Если российский бизнес повысит свою социальную ответственность. То есть вложит деньги в реанимацию белорусских предприятий, но будет плясать под бацькину дуду.
Белорусский капитал — государственный, частный — на российском рынке может действовать наравне с прочими. Иное дело, что не нажили. Живем в долг, но продаем не сырье, а наукоемкую продукцию. В отечественной упаковке с китайским содержанием.
Но непонятна невозмутимость, с которым официальный Кремль воспринимает разнузданную критику Лукашенко всех его реформ с первого дня до последнего. Как только соберет провинциальную российскую пишущую братию, так и заводит — развалили, порядка нет, мозгов нет, а мы сохранили, приумножили и порядок навели. Нам бы денег, а то прежние кончились. Непонятна и реакция солидных авторов солидных газет. Неужели тот случай, когда что не лей — все божья роса?
Хочу подчеркнуть, что белорусская оппозиция критикует экономическую политику Кремля с тех же позиций, что и Лукашенко. Но делает это безыскусно, чересчур эмоционально и малокомпетентно. До таких изощренных издевательств у нее, на мой взгляд, не хватает не только специалистов по манипулированию массовым сознанием, но самых простых нормальных негодяев, исполняющих определенные технологические функции в любой группе политических игроков. А некоторые из оппозиционеров не могут нарадоваться: Лукашенко за нас делает грязную работу.
Короче, не бином Ньютона. Лукашенко не хочет допускать российский капитал, поскольку опасается потерять политический контроль над экономикой (в этом случае селекторные совещания придется проводить не в дни отдыха между хоккейными матчами, а согласовывать с планами и распорядком собственников компаний, у которых свободного времени может быть гораздо меньше, чем даже у президента страны). Во-вторых, он уже теряет дивиденды, которые ему как фактическому собственнику дают белорусские предприятия. Еще два года назад, когда нефть подавалась на белорусские НПЗ по низким ценам и на льготных условиях, этой проблемы не было. «Нефтянка» давала такую прибыль, которая позволяла компенсировать низкую эффективность своего остального, да еще и разные оригинальные проекты осуществлять. И социальную стабильность поддерживать, и поплевывать на оппозицию, которой в таких условиях трудно мобилизовать протестную энергию избирателей. А с учетом особой роли в избирательном процессе соответствующих органов — и вовсе невозможно.
Но чтобы фундамент не покачнулся, устои выстояли, на перспективу — нужна именно дешевая труба. А Россия, получается, с диагнозом — все у вас есть, но самого важного всегда не хватает.
Ходы и приемы, о которых я упомянул, хоть и хитрые, но вполне очевидные. Однако перед журналистами Лукашенко и «на тоненького» сыграл. В стиле Петра Бернардовича Струве. Помните — признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капиталистам. Кажется, так…
Раньше Беларусь четко знала, что Россия хочет решительно поучаствовать в белорусской приватизации, Лукашенко знал, что этого не допустит, а олигархам было известно все, что знает Лукашенко.
«Не будь войны, я бы ее никогда не встретил», — рассуждал по поводу свалившейся на него любви Саша с Уралмаша в фильме Ташкентской киностудии «Два бойца», снятом в 1943 году. Лукашенко, как вы помните, заявил, что желает знать, чего хочет Россия. И теперь знает: «конфликт на Кавказе — это только начало. Хотя никакой это не конфликт России с Грузией. Я об этом сказал на ОДКБ — впервые американцы „получили по зубам“, впервые за последние полтора десятка лет. И это дорогого стоит. Они почувствовали, что никто просто так созерцать их политику не будет. И в этом вся суть. Дело здесь не в Грузии, разве Грузия бы начала этот конфликт, если бы за спиной кто-то не стоял?»
Вот так, не было бы счастья, да несчастье помогло. По мнению Лукашенко, война (грузино-российская, российско-грузинская, американо-российская?) обнажила суть российско-американских отношений. Поэтому теперь Россия знает, кто есть кто, кому можно доверять и с кем выстраивать союзнические отношения. Получается, пока вполне безопасно только с Беларусью, своим единственным верным союзникам. С которым сливаться в настоящее единое государство нельзя, потому что останешься один на один со всем остальным миром. Вот такая, как отметил бы писатель Григорий Климов, высшая социология. При этом западным партнерам — ни-ни… Даже не предлагайте нам улучшение отношений за счет ухудшения отношений с нашим стратегическим союзником. Все что надо России — признаем, подпишем, поддержим, но достаточно отстраненно для большей убедительности.
Но и от России требуется гибкость, а не выкручивание рук. Учитесь у американцев. Вот смотрите: хуже не придумаешь то, что сотворил Саакашвили и для Америки, и для себя, и для всего мира. Но американцы ж его не бросили. Поддержали и информационно, и материально, сразу же заявили: миллиард долларов мы даем. Но это они заявили — миллиард. Туда уже миллиард завезли. Вот так надо с союзниками поступать…».
Теперь вроде ничто не мешает Беларуси выравнивать условия хозяйствования на едином экономическом пространстве по своему усмотрению. То есть все, что ни сделает Лукашенко, должно считаться единственно приемлемым, а России это равенство придется оплачивать. Чем дальше, тем больше. Пока деньги не кончатся.