Н.: Простите, но поборы у нас, как при татаро-монголах.
Л: У них очень маленькие были…
Ф.: Монголы были хорошие — десятую часть забирали.
Н.: Значит, хуже.
Из фокус группы с предпринимателями
В минувшие недели регуляторные органы страны столкнулись с двумя новостями — хорошей и плохой.
Хорошая состояла в том, что Всемирный банк в своем рейтинге регуляторной среды Doing business среди 185 стран мира значительно подвинул Беларусь — с 115 до 85 места.
Белорусское «сражение за рейтинг» началось чуть более года назад, когда Национальный банк, президент и правительство заявили о желании войти в тридцатку стран с лучшей средой для развития бизнеса. Амбициозные планы правительства вызывали ироничную усмешку у представителей бизнес-сообщества, экспертов, многих политиков.
Несмотря на то, что эксперты ВБ (МФК) и правительство Беларуси празднуют успех, в принципе, для иронии место остается и теперь. Очевидно, что те косметические реформы, на которые готово идти белорусское правительство, могут вызвать движение индекса вверх. В настоящее время очевидно, что одно только желание реформировать, лишь минимальный прогресс в реформах, международное сообщество готово высоко оценить (тем более, что сложные методики расчета и оценки тех или иных процедур допускают субъективизм).
Однако у этого движения есть пределы, и при отсутствии значительных реформ в налогообложении, лицензировании, защите прав инвесторов и пр. далеко вверх продвинуться Беларуси пока не удастся. Возможно, что в следующем году мы еще подвинемся вверх на 5 позиций, но попадание в тридцатку потребует значительно больших реформаторских усилий. Причем в тех сферах, где изменение условий хозяйствования почувствуют все — в первую очередь это касается налогообложения. Необходимо переходить не к ежемесячной, а квартальной (годовой) уплате налогов и к электронному документообороту (т.е. к схеме уплаты налогов он-лайн). Необходимо снижать количество налогов и их ставки, упрощать законодательство, сокращать наказания за неумышленные ошибки. Крайне необходимы реформы и в других областях, что ни для кого не является секретом — достаточно почитать рекомендации МФК, бизнес-ассоциаций, аналитических центров. В принципе, хорошей квинтэссенцией нужных и полезных рекомендаций является Национальная платформа бизнеса.
Насколько готово правительство к более значительным рыночным реформам — пока неизвестно. Ведь слова и дела пока плохо согласуются. Многие осуществляемые реформы носят именно декларативный и косметический характер, и сигнализируют не столько о смене экономической политики, сколько о том, что правительство находится на перепутье. В известной мере готовность властей к переменам будет определяться внешними факторами — ценами на газ и другими параметрами российско-белорусских и белорусско-европейских отношений.
Психологическую неготовность к реформам продемонстрировала эпопея с принятием постановления № 179. До сих пор неизвестно, в недрах какой организации родилась сама идея постановления (учитывая совсем иную риторику на протяжении 2008 г. и курс на либерализацию условий бизнеса). Не очень понятна и основная цель этого постановления — борьба с ростом цен (инфляцией) или отрицательным сальдо торгового баланса (озвучивались обе эти версии)? Достичь обеих целей средствами, предполагаемыми постановлением, невозможно, однако, кто-то же его пролоббировал? Если во главу угла ставится борьба с ростом цен (озвучивались высокие цены на фрукты и овощи и пр.), то каким образом ограничение наценок на импорт может помочь усилить конкурентоспособность белорусских производителей и уменьшить отрицательное сальдо? Скорее, импорт возрастет.
Давно всем известно, что формальные ограничения цен не влияют на уровень цен в стране. У нас цены определяются скорее высокими налогами, низкой конкуренцией, спросом и предложением. А влияние цен на потребительские товары на импорт или розницу в целом (учитывая неформальные пожелания о прилавках с 90%-м отечественным предложением) вообще маргинально.
Если во главе угла стоит проблема неприлично высокого (по мнению правительства) отрицательное сальдо торгового баланса, то каким образом борьба с 13% потребительского импорта (а именно столько у нас приходится на импорт потребительских товаров), может сделать погоду? Кому, как не правительству знать истоки и причины роста отрицательного сальдо. При этом вообще непонятна истерия вокруг отрицательного сальдо. Многие страны живут десятилетиями с отрицательным сальдо и даже преуспевают. Достаточно создать привлекательные условия по экспорту услуг и привлечению капитала в страну.
Опять же, понятно желание поддержать отечественного производителя. Однако для этого нужно стимулировать приватизацию и приход инвесторов, для чего нужно снижать налоги, отменять госрегулирование цен и прочие ограничения. Ограничением импорта еще ни в одной стране не достигалась задача роста конкурентоспособности отечественных товаров. Скорее, наоборот, при закрытых границах и искусственных ограничителях (в виде пошлин) отечественные товары становятся неприлично дорогими и некачественными (несовременными).
Ограничения же в духе постановления № 179 могли привести к исчезновению с прилавков многих товаров, что грозило ростом социального недовольства не только частных компаний и их сотрудников, но и населения в целом.
И здесь мы приходим к видению совершенно другой ситуации в стране. По признанию чиновников, само Минэкономики не ожидало, что белорусское бизнес-сообщество отреагирует на появление скандального постановления № 179 так, как оно отреагировало, — достаточно слаженно и оперативно.
Можно сказать, что усилиями различных социальных групп, а также за счет ряда внутренних и внешних факторов в Беларуси меняется содержание «социального контракта» между властью и предпринимателями, между властью и населением в целом. До сентября 2008 г. власти предприняли достаточно много вредных инициатив в регулировании бизнес-среды. Однако выступления и протесты предпринимателей: 1) не был настолько организованы, как в сентябре, 2) в силу разных причин их не слышали и не видели и, соответственно, игнорировали (не хочешь — закрывай бизнес и уезжай из страны), 3) цены росли, товары исчезали с полок — и во всем легко обвинялись «нечестные коммерсанты».
В результате, долгое время имел место определенный социальный контракт между властью и предпринимателями, в рамках которого все решения правительства предприниматели молча «проглатывали» в обмен за саму возможность заниматься бизнесом. При этом относительно массовые протесты предпринимателей не принимались во внимание и зачастую подавлялись силовыми методами.
В результате активной работы бизнес-ассоциаций, а также просчетов властей, который в силу причин неэффективности государственной экономики (этот фактор нельзя сбрасывать со счетов) призналась, что без частника — никуда; изменилось место предпринимателей в обществе. И власть не могла не услышать их протест. В конечном счете правительство не может не понимать, что массовое исчезновение товаров нельзя будет объяснить жадностью предпринимателей. Сегодня уже довольно большая часть населения понимает, что «поддержка отечественного производителя» оплачивается из нашего кармана, что рост цен на рынках (куда ходят, как правило, беднейшие) — это дело рук власти и его налоговой (таможенной) политики.
«В тот же день, когда было опубликовано постановление, мы провели первую встречу с представителями бизнеса и начали обсуждать плюсы и минусы этого документа. В процессе обсуждения были проведены два совещания у премьер-министра, где рассматривалась эта очень, очень непростая ситуация», — сказал на пресс-конференции в Минске министр экономики Н. Зайченко. Кто-нибудь может припомнить что-нибудь подобное, когда принимались другие такие же вредные и недоработанные документы? Опять же, можно вспомнить как «прислушивались» к аргументам индивидуальных предпринимателей, и как подавлялись протесты. По признанию самих лидеров предпринимательского движения, они сами такого не ожидали. Новый документ не на 100% устраивает предпринимателей (по признанию их лидеров, только на 95%), однако, на мой взгляд, это гораздо более серьезный успех, чем прыжок Беларуси на 30 позиций в рейтинге Doing business. Впервые в истории страны одна социальная группа сумела осуществить слаженную защиту своих прав и добиться определенных изменений условий взаимоотношений с государством.
Можно не сомневаться, что испытание «на прочность» еще не закончилось, а курс на либерализацию хозяйственной деятельности пока не победил. Внутри властных групп слишком глубоки идейные расхождения, слишком различны их бизнес-интересы. Слишком неустойчива экономическая модель страны, и слишком велико желание управлять экономикой по-старому, с использованием понятных административных методов. Таким образом, можно ожидать принятия еще парочки, мягко говоря, странных документов. Если только мы не увидим слом еще одного контракта и отказ функционеров высокого уровня «быть стрелочниками».
Однако алгоритм сопротивления начинает работать, а экономические интересы части бюрократии уже превалируют над идеологическими соображениями. При этом у значительной части правящего класса имеется стремление продолжать улучшение бизнес-климата. Таким образом, в сентябре 2008 г. мы оказались несколько в другой стране.