Участники беседы:
Александр Добровольский, член Политсовета Объединенной Гражданской партии
Александр Томкович, публицист
А. Томкович: Я слышал, что вы намерены баллотироваться в одном избирательном округе с другим либералом — Владимиром Новосядом?
А. Добровольский: Совершенно верно.
А.Т.: Это трудно назвать разумным решением.
А.Д.: Все вопросы не ко мне. Дело здесь вовсе не в либеральных взглядах. Одни играют в командную игру, другие предпочитают одиночную. Я выбираю первое. Есть единый список Объединенных Демократических сил, где кандидатом в депутаты являюсь я. О решении Новосяда я узнал только тогда, когда отнес заявление о регистрации своей инициативной группы. Он прекрасно знал, в каком округе я буду кандидатом. Кстати, кроме нас там намерены побороться за место в парламенте действующие депутаты Геннадий Давыдько и Галина Мазуркевич.
Проблема касалась бы чисто избирательных технологий, если бы проходили настоящие выборы, а не их имитация. Всем известен случай, когда Сергей Калякин в 2004 году по всем своим избирательным участкам опубликовал результаты за две недели до голосования. Чиновники даже поленились там что-то изменить. Цифры оказались практически теми же. Его потом долго таскали в прокуратуру. Спрашивали, правда, не о фальсификациях, а о том, откуда он узнал…
Проблема не в том, как люди будут голосовать, поскольку их голоса никто не считает, а в том, как мы будем перед ними выглядеть.
А.Т.: Означает ли это ваше активное возвращение в политику? Многие отмечали, что вы в последнее время как бы отошли в сторону?
А.Д.: Возможно, такое впечатление было действительно создано. Связано оно с тем, что я в 2006 году, оставаясь членом Политсовета, покинул пост заместителя председателя ОГП. Но я это сделал, не потому что хотел уйти из политики, а просто потому, что был на этой должности 10 лет. Когда человек долго находится на одной должности, то это плохо, и я изменил свой статус, но политикой заниматься не перестал. Потому это нельзя назвать возвращением. Это всего лишь очередное участие в кампании, которую выборами можно назвать только условно. Но для меня важно, чтобы люди могли получить альтернативу. Когда она у них реально есть, появляется и право выбора. Верно и обратное.
А.Т.: В чем основное отличие предыдущих парламентских выборов от нынешних, разница только в количестве страха?
А.Д.: Ситуации очень разные. Такое впечатление, что в 2004 году люди гораздо лучше чувствовали себя в экономическом плане. И хотя цены росли быстро уже тогда, не было ощущения, что скоро станет хуже. Сейчас, на фоне постоянного роста цен на российские энергоносители, это ощущение есть. Когда государство начало продавать крупные предприятия, стало очевидно, что денег попросту не хватает. То есть российская подпитка кончается, а тотальный контроль не дает нужных результатов. Необходимо разбудить экономическую инициативу, а сделать это можно только с помощью приватизации. В принципе, некоторые шаги правительства вполне оправданы и разумны, но все это делается в стиле Лукашенко — тайно от народа. Продали Мотовелозавод всего лишь за 8 миллионов долларов, а как, кому и на каких условиях — никто не знает. Словом, сплошная тайна. Особенно это касается вопроса о том, куда идут вырученные от продаж деньги. Конкретный пример — один их самых перспективных и больших операторов сотовой связи «Velcom». Продали сначала сирийцам за 500 миллионов долларов, а потом сирийцы австрийцам — уже за миллиард. Очень похоже на финансовые махинации. И куда пошли сотни миллионов долларов, никто не знает. А если их безнаказанно и нагло украли? Сейчас собираются продавать МАЗ, но опять нет никаких гарантий, что людям это пойдет впрок.
Повторюсь, люди хотят перемен, и они непременно состоятся. Другое дело — рост пессимизма. Он увеличивается и среди народа, и в среде некоторых оппозиционных активистов. Они не верят, что что-то можно поменять. Пессимизм парализует, и поэтому многие просто избегают активности, ибо не видят в ней смысла. Чем-то это похоже на состояние анабиоза. Подобное было и в 2004 году, но сейчас этого больше, но при этом повсюду пахнет переменами.
А.Т.: И что нужно делать?
А.Д.: Меня сейчас очень интересует тема представительной демократии. Лично я избирался дважды, и сейчас я еще раз спрашиваю: понимают ли люди, что избирают тех, кто будет защищать их интересы, или они действуют по принципу «нате вам, лишь бы отвязались»? На мой взгляд, большинство граждан Беларуси думает по принципу «лишь бы не было войны». Политики пусть борются за власть, а остальных это не касается, если только их не трогают персонально. Любые политические инициативы встречаются властью в штыки, коль они исходят не от нее.
Взять хоть официальные профсоюзы. Повсеместно они сидят «как мышь под веником» и начальству перечить не рискуют. Единственное, чем они сегодня занимаются, — участвуют в распределении неких благ. Даже взносы (никого о желании не спрашивают) собираются через бухгалтерии. Так быть не должно. Люди видят эту беспомощность, и — несмотря на то, что среди профсоюзных деятелей немало хороших людей, — ретранслируют свое отношение к профсоюзам и на другие государственные институты. В частности, на парламент, который «ничего не решает». Действительно, власть у людей постоянно что-то забирает, а вступиться за них сейчас некому. Никто этого делать даже не пытается. Потому и нужно избирать такой парламент, который не будет послушной марионеткой.
Другой ракурс — понимают ли те, кого избирают, то, что они должны защищать интересы избирателей, или они воспринимают кресло в парламенте, как некую синекуру? На мой взгляд, нынешние депутаты Палаты представителей пошли на сделку с совестью, потому что быть представителями избирателей и молча смотреть, как этих избирателей обворовывают, нельзя. Это цинизм. Как они оправдывают себя, я не знаю. Хотелось бы, чтобы избиратели добивались от депутатов ответственных решений, а те, кого избирают, понимали, чего от них будут ждать. Тогда и власти будет невозможно «спать в шапку», обязательно кто-нибудь разбудит и поставит вопрос так, что на него придется отвечать. Потому что при внешнем благополучии, когда на улицах почти негрязно и по ночам светло, есть негативные тенденции, которые ощущает на себе каждый.
А.Т.: Насколько я помню, вы были народным депутатом СССР. Действительно ли в Союзе жилось неплохо, имеет ли смысл туда возвращаться?
А. Д.: Если вспоминать только хорошие нюансы советского периода, то сложится впечатление, что там была едва ли не манна небесная. Но это в первую очередь связано с тем, что мы вспоминаем свои молодые годы. Тогда мы лучше себя чувствовали, были веселее, более жизнерадостными и, в отличие от родителей, несли меньше ответственности за то, что происходило. Но следовало бы вспомнить все.
Если у кого-то из политиков есть идея вернуться назад, то следует их предупредить: путешествие в прошлое — очень дорогостоящий проект. Можно сколько угодно возвращаться в прошлое, но это значит только то, что ты еще больше отстанешь от соседей. На мой взгляд, квинтэссенцией «проекта Лукашенко» является предотвращение будущего, и уже поэтому проект бесперспективен с точки зрения поглощения ресурсов. На «лукомол», на проводные ремни в виде официальных профсоюзов, на замов по идеологии, которым непонятно за что платят зарплаты, и т. д. «Проект Лукашенко» близок к своему завершению. Или провалу.
А.Т.: И что будет после?
А.Д.: Предсказывать будущее сложно.
А делать, на мой взгляд, нужно следующее. Каждый человек хочет, чтобы его семья жила хорошо. У людей должен быть выбор. Конечно, у нас есть понимание и разработанные хорошими специалистами концепции экономических преобразований, пенсионной и бюджетной реформ, но главное — власть должна научиться уважать своих граждан, слушать их и действовать в интересах людей, а не некого абстрактного государства. Это очень простая вещь не является большим секретом и действует в большинстве цивилизованных стран, где регулярно проводятся нормальные выборы, которые можно проконтролировать. Иногда избиратели ошибаются, но потом сами же такие ошибки исправляют. Такая система называется демократией. Помнится, Уинстон Черчилль сказал, что это плохой способ управления, но лучше его человечество пока не придумало. Немного с ним не согласен. Да, у демократии есть определенные недостатки, но только при ней власть уважает своих граждан. Других способов нет. Я за то, чтобы будущее определяли сами люди, а для этого надо сделать так, чтобы их голос был услышан.
А.Т.: В последнее время демократию все и больше называют дерьмократией. Неужели у наших людей стремление подчиняться заложено на генетическом уровне?
А.Д: Дело в том, что пока еще демократии не было, а был всего лишь переходный период. И происходил он практически во всех постсоветских странах. Не нужно только путать «зад» и «перед». То, что во многих странах те, раньше правил, воспользовались тем, что переходный период — трудное время и повернули все назад, не делает чести тем, кто это сделал.
Сейчас многие наши предприятия приспособились к рыночной экономике и как-то начали работать, но это произошло вовсе не потому что мы вернулись назад, а просто прошло некоторое время. Российские экономисты называют такой экономический рост «восстановительным ростом», когда экономики адаптируются к новым экономическим системам. Он имеет свои определенные ресурсы, ограничения и скоро уже заканчивается. Нужен будет новый тип роста, который при белорусском подавлении экономической инициативы просто невозможен.
Чтобы «открыть глаза» достаточно посмотреть на то, какой уровень жизни у соседей. В 1990 году Беларусь по доходу на душу населения в год имела показатели лучшие, чем Чехия и все другие страны, у которых показатели были даже хуже, чем у чехов. А теперь все стало наоборот. Внутренний валовой продукт Литвы превышает ВВП Беларуси при том, что территория и население Литвы в несколько раз меньше. И статистика здесь взята официальная. О чем это говорит? О том, что избранный Беларусью путь развития неэффективен. А там ведь есть демократия и президента за не очень серьезную провинность отстранили от власти. И ничего со страной не случилось.
В соседних государствах СМИ едва ли не каждый месяц пишут о коррупции и неправедных делах некоторых политиков. Это значит, что там неприкасаемых нет. И чиновники теряют свои посты, идут в тюрьму. В Беларуси, к сожалению, все не так. Пишут только тогда, когда скрыть уже невозможно.
В контроле общества за властью и состоит суть политической культуры. Это значит, что тех, кто действует в своих личных интересах в ущерб общественным, рано или поздно у власти не станет. И нормальный механизм для этого есть.