Участники беседы:
Андрей Бастунец, заместитель председателя Белорусской ассоциации журналистов, эксперт Центра правовой помощи СМИ.
Александр Томкович, публицист.
Александр Томкович:Не смотря на призывы солидных международных организаций, закон о СМИ все же был принят белорусским парламентом. Что дальше?
Андрей Бастунец:Дальше он идет на подпись президенту, и если тот его подписывает, то в течение полугода закон вступает в силу.
А.Т.:Как ты думаешь — подпишет?
А.Б.:Я практически в этом уверен. В противном случае его бы не вносили в таком поспешном порядке в парламент.
А.Т.:Насчет поспешности давай напомним?
А.Б.:Поначалу в порядке дня минувшей сессии законопроект не значился. Естественно, его можно менять по ходу. Если не ошибаюсь, 12 июня именно это и произошло. 16 июня после обеда состоялось заседание профильной комиссии, а 17 он уже был принят в первом чтении. И всего через всего несколько дней был рассмотрен уже во втором чтении. Таким образом, от момента его поступления в Палату представителей до момента принятия прошло чуть больше недели. 28 июня он был принят и Советом Республики. Просто невероятная поспешность. Это при том, что это совершенно новый закон, а не поправки во что-то уже действующее.
Документ достаточно объемный и касается непосредственных конституционных прав граждан. Наталья Петкевич заявила, что это «технический» закон, и она не понимает, почему журналисты подняли такой шум. Дескать, он касается только прессы. На самом деле, все не так. Закон бьет не только по журналистам. Ограничиваются права граждан на высказывание мнений и получение информации. Весьма показательно, что в действующем пока законе «О печати и других средствах массовой информации» указывается, что государство рассматривает СМИ как основу реализации конституционного права граждан на получение информации и высказывание мнений. Потому с определением нового закона как чего-то сугубо «технического» нельзя согласиться никак. Особенно, если учесть те темпы и спешку, которые его принятие сопровождали.
А.Т.:На твой взгляд, для чего нужна была эта спешка?
А.Б: Очень сложно сказать. В принципе работа над законопроектом началась еще в 2002 году. Было понятно, что его рано или поздно примут, но это можно было сделать в более цивилизованном виде, то есть вынести законопроект на обсуждение, предоставить его заинтересованным организациям. Тем более, что такие обещания были.
А.Т.:Если память не изменяет, это обещал в Страсбурге в 2002 году Совету Европы тогдашний министр информации Михаил Подгайный?..
А.Б.:Совершенно верно.
Сейчас белорусские власти повели себя, как хозяева своего слова. В смысле — сами слово дали, сами его забрали. И не очень думали о том, насколько прилично выглядят в глазах всего мира.
По большому счету принимать такой закон было нужно, но не в таком спешном порядке. После всестороннего обсуждения, тщательной экспертизы. Тем более, что создаются основы для регулирования интернет-пространства. Причисление интернета к СМИ — непаханая целина. Но к этому вопросу, на мой взгляд, подошли достаточно необдуманно. Полностью отдали его на откуп правительству.
А.Т.:Новый закон называют — драконовским. Что там на самом деле «драконовское»?
А.Б.:Должен отметить, что самое худшее положение (это только мое мнение) этого закона было в процессе обсуждения все-таки снято. Прежде всего, благодаря замечаниям, которые в Палату представителей направила БАЖ. В одной статье там была спрятана отсылочная норма: в случае изменения юридического адреса, редакция должна перерегистрировать средство массовой информации. Это создавало очень большие трудности. Во-первых, вал никому не нужной работы. Во-вторых, перед редакциями бы встали очень серьезные проблемы. Мало того, что им непросто найти помещение для размещения, но и каждый раз, не понятно зачем, приходилось бы регистрировать СМИ. То, что столь одиозное требование исчезло — несомненный плюс.
Как и то, что установлен срок, в ходе которого можно привлекать журналистов и редакции к ответственности — 3 месяца после публикации материла. Раньше он отсутствовал.
А.Т.:Не понял…
А.Б.Речь только о предупреждениях Миниформации. Никаких временных ограничений по «защите чести и достоинство», как и раньше, нет.
Продолжу. Многие положения, которые существенно осложняют деятельность журналистов и редакций, увы, остались, и могут негативно сказаться на состоянии свободы слова в Беларуси. Сегодня в отечественном законе о печати и других СМИ, есть такая статья — пятая. Средство массовой информации может быть закрыто, если получит в течение года минимум два предупреждения о нарушении ее требований.
БАЖ всегда обращала внимание, что перечень из 10 пунктов, которые там изложены, не соответствует международным обязательствам Республики Беларусь. В частности, статье 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, где изложены критерии допустимости ограничения деятельности СМИ. Даже в действующем ныне законе 5 статья нарушала эти принципы.
А в новом, сохранив прежнюю норму, убрали вообще какой-либо перечень. Предупреждение теперь уже абсолютно по любой статье может стать причиной закрытия. Их только в прошлом году было вынесено более 80, а несколько изданий получили по два предупреждения в год. Если руководствоваться логикой разработчиков закона нового и тех, кто его собирается применять, то их следовало закрыть, хотя нарушения носили чисто технический характер. За отменой 5 статьи стоит безразмерное расширение ответственности изданий, позволяющее их при необходимости закрыть. И было оно еще в рабочих версиях законопроекта, но тогда требовалось три предупреждения. Сейчас мы видим, что закон в этой части стал еще более жестким. Более того, появилась норма — средство массовой информации можно закрывать даже за одно нарушение законодательства о печати.
И опять же. Каким оно должно быть, не оговаривается совершенно. Особенно это опасно телерадиовещательным СМИ. Для них специально подчеркнуто: даже однократное нарушение может повлечь за собой закрытие.
То есть в этой части закон становится гораздо жестче.
И еще одно негативное новшество. Журналистам станет значительно сложнее избегать ответственности. В действующем законе есть статья, которая предусматривает случаи, когда журналист не несет ответственности за достоверность опубликованного, потому что он получает ее из тех источников, которые самих можно привлечь к ответственности и которые внушают доверие, а проверять эту информацию журналисту крайне сложно. Например, перепечатки, распространение информацию информагентств и той, что получена от пресс-служб официальных органов.
В новом законе эта статья в усеченном виде сохранилась. Только теперь уже, перепечатка не освобождает, как раньше от ответственности. Появилось указание, что журналист, получив информацию, которая дискредитирует Республику Беларусь, порочит честь и достоинство граждан, деловую репутацию юридических лиц, обязан или все перепроверить, или поместить ее с комментарием того, кто критикуется, либо напечатать комментарий от компетентного государственного органа. Вроде бы, понятные требования, но каким образом можно, например, проверить информацию, которая содержится в официальных документах или в сообщениях информагентств?..
На журналистов налагают обязанность проверить то, что они проверить просто не могут. Или снабдить материал комментарием, который получить можно не всегда.
В новом законе говорится, что СМИ может подобное не печатать вообще, но это положение противоречит прочим. В другой статье написано: нарушение порядка публикации обязательных сообщений, является основанием для закрытия средства массовой информации даже за однократное нарушение.
А.Т.:И, наконец, Интернет?
А.Б.:Пути, как его регламентировать, искали очень долго, даже много лет назад создали рабочую группу. А в результате «гора родила мышь». Законодатели даже не смогли дать определение, что такое интернет-сми. Они написали, что деятельность средств массовой информации, работающих в интернете, проходит с учетом действующего законодательства, но при этом не дали оной определения. О чем идет речь — блогах, дневниках в ЖЖ, корпоративных сайтах и т. д.? При желании к СМИ можно отнести любой ресурс.
Поэтому, когда законодатель дал право регулировать эти вопросы правительству (свалил с себя ответственность), то поручил ему регулировать «то, не знаю что».
А это может создать очень серьезные проблемы для деятельности интернет-изданий.
В законе записано, что деятельность аналогов печатных изданий или теле- радиопрограмм не требует регистрации. Но они априори не могут быть полными аналогами печатных изданий. Тем более, если разговор о еженедельниках. Информация всегда должна обновляться, они отличаются даже по внешнему виду. Могла бы идти речь еще об интернет-версиях (именно такой вариант и предлагала БАЖ), но законодатели его отвергли. А это значит, что все интернет-ресурсы придется регистрировать в порядке, который определит Совет Министров.
Раньше говорилось — они будут регистрироваться как печатные средства массовой информации, что является полным белорусским «ноу-хау», показателем ограничительного подхода белорусских властей. В демократических государствах печатные СМИ не регистрируется вообще. А у нас… Мало того, что все не так, так еще и интернет-издания нужно регистрировать. Здесь Беларусь, как говорится, «впереди планеты всей».
Единственное, что позволяет с некоторым оптимизмом смотреть в будущее, — упразднена необходимость согласования размещения редакции с местными распорядительными и исполнительными органами. Раньше такое разрешение при регистрации получить было просто необходимо и для многих потенциальных учредителей именно это стало непреодолимым барьером.
А.Т.:Ты часто вспоминаешь поправки БАЖ. Сколько их было вообще и какие учтены?
А.Б.:Получив проект документа, который поступил в Палату представителей, и, имея довольно малый временной ресурс, БАЖ, тем не менее, смог буквально на следующий день подготовить 19 страниц экспертных замечаний, где было свыше тридцати поправок ко всем статьям.
Я удовлетворен тем, что не нужно будет новой регистрации при смене места дислокациии в том случае, если издание не выходит только шесть месяцев.
Была также учтена поправка, касающаяся деятельности корреспондентских пунктов. Рабочая группа хотела наделить их правами представительств, то есть исполняющими все функции юридического лица, хотя корреспондентский пункт занимается всего лишь сбором и распространением информации.
Как я уже говорил, был установлен срок привлечения к ответственности.
Изменена формулировка, трактующая, что следует понимать под аккредитацией журналистов. В законе это рассматривалось почти как разрешение на профессиональную деятельность. Сейчас написано, что журналистикой можно заниматься и без аккредитации.
Еще одна поправка касалась следующего. В проекте закона указывалось о недопустимости «искажения общепринятых норм языка». Помнится, по этому поводу в новейшей белорусской истории было несколько судебных процессов. Например, с «Нашай нівай». И, в случае появления такой статьи в законе, появлялась возможность после вынесения предупреждения, издание закрывать вообще. Мы обратили внимание, что как такового правового понятия «общепринятые нормы языка» не существует, и депутаты это учли.
А.Т.:Получается, почти как в «Спортлото» 5 из 36…
А.Б.:Точно.
Было также учтено одно замечание ОБСЕ, которое касалось освобождения журналиста от ответственности при прямом эфире.
Вот и все, чего мы смогли добиться. Не сумев, к сожалению, приостановить, задержать принятие этого закона.
А.Т.:Можно ли сказать, что самое плохое осталось?
А.Б.: Не совсем.
Я уже сказал, что, на мой взгляд, самое страшное, то есть насчет перерегистрации СМИ нам удалось убрать из законопроекта. И я этому очень рад. Потому нельзя сказать, что учли только несущественные замечания, а на существенные не обратили внимания. Нет.
А.Т.:Далее о двух весьма любопытных совпадениях. Первое. Когда власть начала форсировать принятие нового закона, некоторые оппозиционеры тоже попытались взять независимые СМИ под свой контроль. Случайно?
А.Б.:Я об этом, кстати, не думал.
Возможно, в данном случае желание политических сил (независимо от вектора их деятельности) взять в той или иной степени деятельность средств массовой информации под свой контроль обусловлено следующим.
И если у оппозиционеров это звучит более мягко, то власть использует все инструменты, которые есть у нее в наличии. По моему глубокому убеждению, основной причиной принятия закона сейчас послужило наличие двух почти неподконтрольных государству сфер в информационном пространстве — интернета, который, расширяясь, становится мощным средством и информирования и массовых коммуникаций, а также деятельность зарубежных СМИ, и, в первую очередь, телеканала «Белсат». Может быть, пока он не очень эффективен, но уже стал предметом большого интереса и со стороны оппозиции, и со стороны властей.
Закон вступит в силу в начале 2009 года. Год — на перерегистрацию всех СМИ. То есть к 2010 году, власть попытаются эти две сферы взять под свой контроль. А там… Через год президентские выборы…
А.Т.:Совпадение второе. В самый пик страстей вокруг нового закона о СМИ Польша выразила готовность посодействовать диалогу белорусских властей с Европой. Для многих это стало совершенно неожиданным, чем-то вроде «ножа в спину»…
А.Б.: Я бы не стал делать такие оценки, хотя статью координатора «Хартии-97» Андрея Санникова тоже читал.
На мой взгляд, это всего лишь попытка использовать один из инструментов влияния. Напомню, именно Польша создала и финансирует «Белсат», «Радыё Рацыя» и разрешила создать на своей территории «Еўрапейскае радыё для Беларусі». Потому говорить о неком предательстве поляков и «ноже в спину» я, конечно же, не стал бы. Хотя в Польше тоже происходят сложные, в том числе и политические, процессы.
Убежден, это всего лишь элемент дипломатии. В том, что диалог нужен, никаких сомнений не возникает. Если это, конечно, диалог, а не имитация диалога.
В конце концов, то, что несколько замечаний БАЖ были учтены, есть показатель возможности достижения какого-то результата, а не просто нескольких параллельных монологов, которые выдаются за диалог.
А.Т.:Тогда еще один «элемент дипломатии». Как ты относишься к предложению сделать «невъездными» всех, кто имел отношение к принятию нового закону о СМИ?
А.Б.:Мне сложно в данном случае давать некую оценку, ибо к самой идее «невыездных» отношусь неоднозначно. Мне кажется, что эта идея в большей степени эмоциональная, чем продуманная. Такие предложения возникают, потому что внутри страны возможностей каким-то образом повлиять на ситуацию у нас (не только у оппозиции) практически нет. Потому вполне понятны попытки оказать это влияние с помощью других государств. Тем более, что правовая основа для этого есть, ибо Беларусь подписала ряд международных правовых актов, где обязалась выполнять те или иные правила международного общежития. А игнорирование основных гражданских и политических прав и является основанием для принятия решений, ограничивающих передвижение белорусских чиновников.
Повторюсь, у меня сложное отношение к спискам «невъездных», потому сейчас я воздержусь от того, чтобы сформулировать к ним свое отношение.