Итак, как говаривал в свое время незабвенный Михаил Сергеевич, процесс пошел: несмотря на многочисленные пессимистические прогнозы, формально власть в России все-таки переменилась. После тщательно срежиссированного обмена ролями всемогущий президент сменил кабинет, был торжественно утвержден полностью подконтрольным ему парламентом и теоретически стал подчиняться главе государства, назначенному им самим. В то же время некоторые обстоятельства вынуждают сомневаться в окончательности и бесповоротности данного перехода или, по крайней мере, в его полномасштабности. А поскольку страна нам, что ни говори, не чужая, как-никак, в «союзном государстве» вместе уже который год состоим, то, думается, происходящие там события представляют определенный интерес и для обитателей синеокой.
Было достаточно фактов, заставляющих усомниться в реальности передачи власти. Как отметила ведущий российский политолог Лилия Шевцова из Московского центра Карнеги, «в канун инаугурации Медведев подвергся серии унижений — намеренных или неосознанных — со стороны Кремля, Путина и части элиты. За два дня до церемонии государственное телевидение показало, как Путин проводит последнее перед отставкой совещание с членами правительства. В конце он словно мимоходом пожелал Медведеву успеха. „Спасибо“, — прошептал Медведев, которому в выпуске новостей был посвящен лишь третий по порядку сюжет, где он выступал в качестве главы попечительского совета одного из музеев». Многие назвали также не случайным появление танков на улицах и истребителей в московском небе — якобы для репетиции военного парада (ИноСМИ).
Сама инаугурация была хотя и короткой, но по-византийски пышной. Там экс-президент тоже явно производил впечатление доминирующей фигуры, держась так, словно ничего и не изменилось в его статусе, и он по-прежнему является первым человеком в стране. Не стоит, разумеется, уподобляться отдельным злопыхателям, в своих гнусных измышлениях дошедших до того, что, дескать, Медведеву перед этим мероприятием дали принять некую таблетку, а пробирку с антидотом Путин будто бы все эти дни носил во внутреннем кармане пиджака, периодически вынимая ее и показывая преемнику. Прав российский публицист Александр Рыклин: в такой кошмар невозможно поверить, наверняка Медведев просто оказался порядочным человеком и верным путинцем.
Во всяком случае, в полном соответствии со взятыми на себя обязательствами 8 мая, между торжествами и парадом, новый президент внес кандидатуру Владимира Путина в Государственную думу. Как и следовало ожидать, та рекордным большинством голосов утвердила его на посту премьер-министра, даже не поинтересовавшись ни структурой нового кабинета, ни назначениями на министерские должности.
Нельзя не признать, что Владимир Владимирович все же подстраховался на случай каких-либо непредвиденных обстоятельств. Об этом свидетельствует прежде всего реорганизация правительства, в результате которой была фактически аннулирована административная реформа 2004 года. Был сформирован широкий руководящий состав из многочисленных вице-премьеров, абсолютно лояльных Путину, в число которых наряду с отдельными либералами вошли «твердолобые» силовики. На своих местах остались также назначенные им ранее министры обороны, иностранных и внутренних дел. ФСБ возглавил Александр Бортников, которого журнал The New Times в свое время обвинял руководстве убийством Литвиненко и Политковской, в коррупции и в высылке написавшей об этом журналистки Натальи Морарь.
В итоге в новой конфигурации власти благополучно пристроены все сколько-нибудь значимые фигуры путинского президентского окружения из противоборствующих околокремлевских группировок. По словам обозревателя Андрея Колесникова, «новый кабинет министров оказался не командой перемен, ориентированных в светлое будущее, в мифический 2020 год, а синклитом чиновников, награжденных за беспорочную службу в первые два срока президента».
Более того, ключевые назначения уже в самой в администрации президента весьма наглядно свидетельствуют о том, что Путин, по крайней мере, на начальном этапе, намерен держать Медведева под контролем. Сохранили свои прежние, занятые при прежнем президенте посты пять помощников из шести и два советника из четырех. А двумя новыми советниками стали крайне непопулярный в России Михаил Зурабов, возглавлявший Министерство здравоохранения и социального развития, и еще питерский знакомый Путина Леонид Рейман, экс-министр информационных технологий и связи, в отношении которого цюрихский суд в прошлом году постановил, что он является бенефициаром телекоммуникационной компании, контролируя активы в 6 миллиардов долларов. Единственным человеком Медведева в собственной администрации стал его однокурсник, который никогда не работал ни в Кремле, ни в Белом доме. В подавляющем большинстве также остались прежними полпреды в округах.
И, самое главное, не просто остался, но из заместителя главы администрации подрос до первого зама Владислав Сурков, который, как и в предыдущей администрации, будет отвечать за внутреннюю политику. Это была, пожалуй, ключевая фигура в построении путинской вертикали власти. Именно он отвечал за «путинскую идеологию» и ее продвижение, за «картинку» в ТВ, занимался политической молодежью (движение «Наши») и партийным строительством.
Сурков идеологически и персонально был ориентирован на Путина, причем, по данным СМИ, его отношения с Медведевым были сложными. Именно Медведев первым дал понять, что не принимает термин «суверенная демократия». Он также никогда не имел выстроенных отношений с политической инфраструктурой Суркова «Единой Россией», движением «Наши», наконец, с сурковскими политтехнологами и идеологами. Достаточно вспомнить, какой ожесточенной была дискуссия в интернете между «сурковцами» и симпатизантами Медведева. Первые предостерегали от коррекции курса и называли Путина национальным лидером, отводя Медведеву роль «местоблюстителя». Вторые, напротив, указывали на грядущие перемены, либерализацию и способность Медведева быть самодостаточным полноценным президентом (http://www.politcom.ru/article.php?s=6).
А если к тому же учесть, что власть в России держится не на постах, а на совокупности личных связей, то сохранение прежней команды лучше всяких публичных заявлений гарантирует неизменность политического курса, определенного Владимиром Путиным.
Медведев или не смог настоять на своих кандидатах, или не захотел. В обоих случаях оснований для особого оптимизма не видно. Правда, в первом случае еще остаются какие-то шансы, что со временем президент попытается, пользуясь конституционными полномочиями, постепенно перетянуть одеяло на себя. В конце концов, нынешний лидер Туркменистана тоже поначалу не делал резких движений, хотя противники у него были далеко не такими могучими, но за полтора прошедших года можно говорить о существенных сдвигах в этой стране. Да и сам Путин, став преемником Ельцина, поначалу также вел себя тихо и незаметно, и лишь потом, уже утвердившись в должности, постепенно стал избавляться от прежнего окружения, заменяя его людьми из своей команды.
Во втором же ничего хорошего ожидать не приходится даже в отдаленной перспективе. Это будет означать, что политика Кремля не претерпит никаких изменений. И тогда совершенно неважно, сохраняет ли Медведев место для возвращения Путина, или сам пришел всерьез и надолго.
Безукоризненно воплощенный сценарий передачи власти, тем не менее, отнюдь не гарантирует дальнейшего четкого взаимодействия двух ветвей власти — президентской и премьерской, частичное перераспределение полномочий между которыми, несмотря на все обещания Путина, все же произошло. И, несмотря на заверения обоих политиков в том, что их тандем будет работать четко и слаженно, некоторые наблюдатели, особенно зарубежные, в этом сомневаются.
В частности, в ближайшие месяцы предстоит принятие непопулярных решений: дальнейшая либерализация цен на газ и неминуемое повышение цен на коммунальные услуги повлекут за собой и повышение до 15% инфляции, которая и так высока из-за роста цен на продукты. Несмотря на потребительский бум, обусловленный притоком нефтегазовых миллиардов, подавляющая часть российской экономики так же мало конкурентоспособна, как и восемь лет назад. Сам Путин перечислил эти и другие недостатки, например, в сфере образования или здравоохранении, в своей речи в парламенте — как будто он как бывший полновластный президент не несет за них никакой ответственности.
Но едва ли и Медведев захочет брать на себя эту ответственность. Соответственно, будет предпринята попытка переложить вину на правительство, а, значит, и на премьер-министра? Эта ситуация может вызвать напряженность в отношениях. Медведев также пообещал вести «настоящую» войну против коррупции, он заявил, что считает недопустимым совмещение государственных постов с присутствием в управляющих советах компаний. Если он действительно захочет решить этот вопрос, то столкнется с огромными богатствами, накопленными в последние годы политиками, чиновниками и представителями силовиков, то есть ближайшим окружением Путина. Вот тогда уж их столкновение точно станет неизбежным.
Как уже отмечалось, у некоторых журналистов и политиков, а также у части граждан России возникла определенная надежда на оттепель. К сожалению, она основывается преимущественно на том зыбком основании, что «инаугурационные торжества 7 мая не были использованы для объявления о новых достижениях теории суверенной демократии, 9 мая — как площадка для обличения происков реваншистов Прибалтики, а 8 мая — как повод напомнить грузинским милитаристам, что на их беспилотную технику в России имеются ракетные комплексы „Тополь“. И как квинтэссенция — более или менее вменяемая программа премьера» (http://www.gazeta.ru/column/butrin/2721639.shtml).
Однако на деле пока нет никаких признаков того, что Россия начинает движение в этом направлении во внутренней политике, или что она будет больше прислушиваться к Западу во внешней. Кажется гораздо более вероятным, что она продолжит игру «разделяй и властвуй», начатую Путиным, который умело воспользовался противоречиями, в частности, между лидерами Европейского Союза. К тому же не стоит забывать, что, в отличие от внутренней, легитимность Медведева в евроатлантическом сообществе несколько сомнительна.
Различных привлекательных заявлений по поводу модернизации или трансформации существующей системы и т. д., Медведев сделал много. В связи с этим на Западе от него ожидают хотя бы либерализации российской экономики. Но ничто в поведении Медведева не дает пока оснований говорить о том, что он оправдает эти надежды. Вдобавок последний ход Путина в должности президента сделал оную во многих экономических отраслях невозможной. В последний день своего пребывания в должности главы государства он подписал закон, который ограничивает участие иностранных компаний в таких весьма прибыльных сферах, как добыча нефти и газа, телевидение, радио, издательская деятельность, космическая и авиационная индустрия.
Смена министра иностранных дел на дипломатическом языке означает смену внешнего курса страны. Лавров остался, стало быть, и курс предполагается оставить прежним. В настоящее время Кремль убежден, что делая акцент на правах человека и открытости, Запад угрожает его монополии на власть, и что западная политика продвижения демократии ведет к распаду Российской Федерации по этническим и религиозным разделительным линиям.
Цветные же революции олицетворяют самый страшный кошмар Кремля: народный бунт, вдохновляемый и направляемый из-за рубежа. Отсюда с неизбежностью вытекает, что в российской политике и в отношении нашей страны, во всяком случае, в обозримом будущем, нет оснований ожидать каких-либо существенных перемен.
Обсудить публикацию