Конечно же, сексуальные и околосексуальные скандалы всегда присутствовали в информационном пространстве. Но подобного рода информация имела свою конкретную локальную прописку и никогда не входила в top-news ведущих телеканалов и информационных агентств.
С середины 90-х гг. ситуация начинает меняться. Суд над звездой американского футбола О’Джей Симпсоном положил начало трансформации наиболее крупных и серьезных западных массмедиа в сторону сексуальности. Затем пресса бесконечно смаковала историю Моники Левински. Через некоторое время случилась смерть порно-звезды Анны Николь Смит. Последняя — одна из самых свежих историй, которую освещали все ведущие европейские массмедиа, — была спровоцирована появлением фотографий в стиле ню, на которых была изображена новая жена французского президента, бывшая манекенщица Карла Бруни.
Все эти истории, несвязанные друг с другом, возникали как бы спонтанно, из воздуха. Тем не менее, все они подвержены абсолютным циклам и имеют хоть и не прямую, но безусловную, на мой взгляд, связь с общественно-политическими процессами.
Конечно, блондинка Анны Николь Смит вряд ли имела какое-то отношение к иракской военной кампании. Но, тем не менее, связь все же возникла, хотя и после смерти актрисы. Как заявил американский журналист, обозреватель журнала «Нью-Йоркер» Кен Аулетта, в день, когда умерла Анна-Николь Смит, он не нашел в новостях ни одного сообщения об Ираке. «На всех американских телеэкранах была только пышногрудая Анна Николь».
Две недели подряд американские СМИ раскапывали все более и более «сладкие» подробности жизни и смерти бывшей манекенщицы и секс-символа. Новостные кабельные телекомпании, включая CNN и Fox-News, показывали репортажи из зала суда круглосуточно. А крупнейшие телекомпании — ABC, NBC, CBS — подавали эту историю как главное событие утренних и вечерних новостей.
Нынешний период времени весьма показателен в контексте нашего разговора о СМИ. Анна Николь Смит всегда была идолом американской индустрии развлечений и американской прессы, как олицетворение Золушки, ставшей Принцессой. А то, что эта Золушка порочна, а средства и методы ее восхождение сомнительны, — еще интереснее. Она играла роль Мерилин Монро и воспринималась как Мерилин Монро нашего времени. Публика и пресса охотно следила за ее любовными похождениями, а ее смерть еще более подстегнула интерес средств массовой информации, которые помнили свой успех у публики при освещении смерти принцессы Дианы. Таким образом, мониторинг акцентов американских СМИ позволяет говорить о появлении ничем не скованной cool-сексуальности, которая дробится на прерывистые, взаимоналагающиеся циклы.
В данном случае с помощью СМИ происходит сексуализация мышления, о которой говорит Фуко, и эти процессы органично вписываются в привычную для нас систему. Политическую систему, которая меняет акценты в содержании информационных продуктов — нет, не в зависимости от желания потребителей. Просто в силу необходимости сделать открытыми социальные проекты ровно настолько, насколько это выгодно самой системе. Если таблоид используется как форма подачи сексуального скандала, то сама сексуальность используется как инструмент смещения общественных центров внимания.
Любое СМИ, рассказывающее сексуальную историю, не предлагает тем самым чего-то принципиально нового, жизненно важного или социально значимого. Но аудитория получает привлекательный эмоциональный материал, который не был известен еще вчера. Другими словами, соблазнительный продукт.
Форма сексуального информационного соблазна наиболее привлекательна в первую очередь для тех, кто стремиться обеспечить «согласие» масс. Речь не идет о спектакле или о гиперреальности. Речь идет о содержании. Тот контент, который впитывается массами, заставляет говорить о содержании как инструменте контроля. Инструменте, который позволяет уводить (может быть, не самое лучшее слово) взгляд потребителя в нужную сторону. В сторону сексуальности.
И если продолжать разговор на эту тему и сместиться в белорусское информационное пространство, то мы будем наблюдать весьма интересный сюжет. Если раньше мы были свидетелями сексуальных скандалов, которые возникали и циркулировали исключительно на уровне слухов, то сейчас перед нами целенаправленная медиакампания и сексуальный скандал срежиссированный на официальном уровне. Это доказывает то, что Беларусь, оставаясь закрытой системой, тем не менее, трансформируется и отходит от советской идеологической традиции. Вслед за системой, на мой взгляд, будут меняться и массмедиа.
Поясню, что я имею в виду. Начиная с начала 2008-го года, мы наблюдаем весьма оригинальную последовательность событий.
Появление английского пиар-менеджера лорда Белла –
Через некоторое время на информационной сцене мы видим 4-х летнего мальчика, который фактом своего появления ставит куда больше вопросов, чем дает какие-то ответы. Вопросы совершенно разного характера, начиная от того, кто же собственно мать ребенка, и заканчивая уже сюрреалистическими сюжетами на тему, а будет ли этот мальчик следующим президентом Беларуси или нет.
Таким образом, на мой взгляд, мы все включаемся в игру, навязанную властью; игру, в которой происходит смещение акцентов в информационном пространстве — в первую очередь, от провалов во внешней политике в сторону сексуального скандала.
И, затронув вопрос внешней политики, мы увидим, что, возможно, впервые за всю историю постсоветской Беларуси, официальный Минск находится в критической ситуации, весьма близкой к полной изоляции.
Провальная кампания по улучшению отношений с Западом. С одной стороны, Александр Козулин, на освобождении которого категорически настаивают США и ЕС, с другой — очередная волна политзаключенных. Наконец, дипломатический скандал вокруг высылки американских дипломатов и непонятная ситуация с закрытием / незакрытием американского посольства в Минске и т. д.
Что касается отношений с Востоком, то здесь дела не намного лучше. Ухудшение отношений происходит не только на официальном уровне, но и на уровне повседневных практик. Кремль уже не рассматривает Беларусь в роли стратегического партнера. В отличие, скажем, от 2004 г., когда после инаугурации с первым официальным визитом Путин приехал именно в Минск. На уровне, как уже сказано, повседневности: согласно соцопросу «ВЦИОМ», который был опубликован 8 мая текущего года, Беларусь теряет лидирующие позиции в списке «друзей России». Смещаясь с первой строчки на третью, Беларусь уступает, как это ни парадоксально прозвучит, Германии и Китаю.
И на фоне всего этого «вражеского кольца», которое смыкается вокруг мирной республики и, безусловно, провальной внешней политики, сексуальный скандал смещает информационные акценты и показывает Беларусь (в первую очередь для западного зрителя) совершенно под другим углом.
Т.е. посредством этого скандала Беларусь может быть перепозиционирована и начать восприниматься на Западе не как «последняя диктатура в Европе» или «страна изгой» и т. д. А как такая вот сюр страна, где crazy leader бросил жену, нагулял себе наследника и т. д. Т.е. все класс, все счастливы, все на позитиве. Такой вот восточноевропейский театр абсурда для западного зрителя.
Причем, как видим, сценарий сексуализации мышления разрабатывается на основе западных идеологических традиций. Таким образом, Беларусь, с одной стороны находится, к сожалению, уже традиционно на 3-4 шага позади общемировых тенденций развития СМИ. С другой же стороны, это позволяет нам не только анализировать происходящие процессы, но и прогнозировать дрейф белорусских СМИ — официальных и неофициальных — в сторону еще большей cool-сексуальности.