Скандал с отсутствием наблюдателей от Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ (см. Гордость и предубеждение) отнюдь не был случайным. Он стал практически неизбежным следствием все более усиливающегося недовольства России всей деятельностью Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Об этом свидетельствует прошедшее в начале декабря в Мадриде 15-е Совещание министров иностранных дел (СМИД) ее государств-участников. Складывающаяся ситуация ставит под угрозу само существование ОБСЕ, что грозит вернуть Европу и мир к расколу времен «холодной войны».
Встреча прошла на фоне резкого обострения полемики Москвы и Вашингтона по вопросам ДОВСЕ, ПРО и Косово. Некоторые российские обозреватели назвали мадридское совещание одним из самых провальных для России за последние годы, поскольку, столкнувшись с консолидированной оппозицией своим планам со стороны Запада по всем ключевым вопросам, Россия не смогла добиться ни одной из поставленных целей.
Тон задала речь главы американской делегации, заместителя госсекретаря США Николаса Бернса, который заявил, что «некоторые из присутствующих здесь стран используют закон как инструмент для политических репрессий и угрожают нашему общему пониманию свободы и демократии». Он перечислил «ряд конкретных примеров, происшедших за последний год: использование административных механизмов для отсечения некоторых кандидатов и партий от выборов, запрет на свободу собраний противников власти, избиения и аресты оппозиционеров и правозащитников, гонения на НКО и СМИ, использование антитеррористических и антиэкстремистских законов для подавления правозащитников, настойчивые попытки предотвратить наблюдение выборов со стороны БДИПЧ».
Впрочем, российский министр Сергей Лавров ответил не менее бескомпромиссно: «Мы не впервые видим подобную позицию. К сожалению, она не добавляет оптимизма при оценке будущего ОБСЕ. Думается, что достигнута „точка невозврата“: или мы будем все вместе договариваться о правилах электорального мониторинга, или разночтения в данной сфере поставят под угрозу перспективу БДИПЧ как института ОБСЕ» .
Но главы МИДов большинства стран-участниц заняли позицию, близкую к американской. В итоге предложения России по реформе БДИПЧ и системы мониторинга выборов повисли в воздухе. Более того, чтобы сгладить напряжение, российский МИД даже пообещал обязательно пригласить наблюдателей от ОБСЕ на президентские выборы, назначенные на 2 марта 2008 года.
Москва настаивает, чтобы ОБСЕ приняла свой Устав, который будет регулировать деятельность всех ее структур, сместит приоритеты в сторону проблем безопасности и обеспечит полную прозрачность бюджета. В своем выступлении Сергей Лавров предложил, чтобы эксперты начали работу над проектом Устава с тем, чтобы его можно было вынести на голосование на министерской встрече в конце следующего года в Хельсинки, однако коллеги его не поддержали.
В свою очередь, Россия блокировала два проекта решений по обеспечению эффективного участия и представительства в демократических обществах и по укреплению взаимодействия ОБСЕ с защитниками прав человека и независимыми национальными правозащитными организациями. Ею было также наложено вето на проект «Конвенции о международной правосубъектности, правоспособности, привилегиях и неприкосновенности ОБСЕ». Выступивший от имени Европейского союза представитель председательствовавшей в нем тогда Португалии выразил по этому поводу сожаление, поскольку данный документ придал бы ОБСЕ статус полноправной международной организации. Причем Лавров дал понять, что эта конвенция не получит российской поддержки до тех пор, пока не будет одобрено ее предложение о новом Уставе.
Заодно Россия в очередной раз не пропустила еще один проект, который был включен в заключительную декларацию по предложению Молдовы и Грузии. В нем выражалось требование вывести все российские вооруженные силы, военную технику и снаряжение из Приднестровья, а также предоставить документальные свидетельства того, что она освободила военную базу в абхазской Гудауте.
Совещания министров иностранных дел теоретически должны заканчиваться принятием политической декларации, устанавливающей приоритеты на следующий год и обязательной к исполнению. Однако, начиная с 2002 года, постоянные разногласия между США и Россией ни разу не позволили достичь консенсуса, что произошло и на этот раз.
Весьма острым в Мадриде был вопрос о председательстве в организации на 2009, 2010 и 2011 годы. Казахстан подал заявку на то, чтобы стать во главе ОБСЕ в 2009, однако мнения стран-участниц по этому поводу разделились. Россия и другие члены СНГ безусловно поддержали Астану, против выступили Соединенные Штаты, Великобритания и Чешская Республика. Мотивировка последних заключалась в том, что Казахстан не готов возглавить ОБСЕ, основными принципами которой являются приверженность демократии и уважение прав человека.
Москва, похоже, готовилась отстаивать председательство Казахстана в 2009 году до последнего, вплоть до блокирования избрания председателей ОБСЕ на 2010 и 2011 годы. В таком случае организация уже с 1 января, когда председателем станет Финляндия, осталась бы без так называемой «тройки», состоящей из Действующего председателя, его предшественника и преемника. «Тройка» является одной из главных структур ОБСЕ, принимая большинство ее политических решений.
Посему российский министр темпераментно вступился за Казахстан, чья «заявка на председательство в ОБСЕ в 2009 году, поддержанная всеми странами СНГ, а это пятая часть ОБСЕ», столкнулась с «подходом известной группы стран», пытавшихся «нарушить принцип равноправия стран-участниц ОБСЕ». «В отличие от всех тех, кто беспроблемно до сих пор утверждался на роль „рулевых“ в ОБСЕ, наших казахских друзей пытались принудить как-то дополнительно доказывать свою „пригодность“, — беспощадно клеймил Лавров западных партнеров. — Подобный двойной стандарт категорически неприемлем».
Увы, в итоге Москва оказалась католиком, более святым, чем сам папа. Для успеха ее благородной миссии необходимо было, чтобы столь же жесткую позицию занял и сам Казахстан. Однако выступление главы казахстанского МИД Марата Тажина было совершенно контрастным и вполне лояльным. Оказалось, что никто и ни к чему Астану не «принуждал» — она сама только и делает, что стремится доказать свою «пригодность» в качестве председателя ОБСЕ. Глава казахстанского внешнеполитического ведомства пообещал, что его правительство «учтет рекомендации ОБСЕ при реализации демократических реформ», при «реформировании выборного законодательства», «в работе над новым законом о СМИ» и «либерализации процедуры регистрации СМИ» в 2008 году, а также при «имплементации рекомендаций БДИПЧ в законодательстве в отношении политических партий».
«Мы считаем человеческое измерение важнейшим направлением деятельности ОБСЕ», — заверил Тажин, как видно, не обнаруживший в ней никаких перекосов. И в заключение был нанесен самый сокрушительный удар: «Казахстан обязуется сохранить БДИПЧ и его существующий мандат и не станет поддерживать какие-либо будущие попытки ослабить их» .
Причем для западных партнеров Астаны это не стало неожиданностью: как выяснилось, еще 20 ноября глава МИД Казахстана направил председателю ОБСЕ письмо, в котором добровольно изложил согласие на все условия «пригодности» в качестве председателя. Любопытно, что на официальном сайте ОБСЕ оно было размещено лишь по завершении СМИД. В такой пикантной ситуации продолжать настаивать Лаврову было едва ли возможно, и после его двусторонних переговоров с Бернсом за два часа до завершения СМИД был достигнут требуемый консенсус. В конечном счете была утверждена такая последовательность: в 2009 году ОБСЕ возглавит Греция, в 2010 — Казахстан, а в 2011 — Литва.
Оставалось надеяться, что жесткая риторика Кремля была обусловлена в значительной степени не столько реальными противоречиями с Западом, сколько стремлением продемонстрировать собственному электорату твердость в отстаивании своих позиций на международной арене в преддверии двух важнейших избирательных кампаний. И когда первая и, вероятно, важнейшая из них была завершена с требуемым для российских властей результатом, можно было предположить, что напряжение будет постепенно спадать.
Однако Москва использовала паузу между парламентскими и президентскими выборами для очередной атаки. 26 декабря заместитель главы МИД РФ Александр Грушко раскритиковал ОБСЕ, заявив, что она не вышла из системного кризиса и используется отдельными странами в своих интересах. Посетовав, что ОБСЕ не прислушивается к многочисленным предложениям Москвы о реформировании, дипломат сообщил, что Россия сокращает ей свои взносы в бюджет, возможно, даже в два раза.
Конечно, основная интрига мадридского СМИД заключалась не в принятии или непринятии тех или иных конкретных решений, а в ответе на гораздо более принципиальный вопрос: сохранится ли вообще эта организация в своем нынешнем виде и составе. Россия фактически ставит перед ОБСЕ ультиматум: либо та трансформируется в соответствии с российскими пожеланиями, либо это будет уже совсем другая организация. Причем, скорее всего, без участия России и, не исключено, ее ближайших союзников по СНГ.
Формально их главная претензия к ОБСЕ заключается в том, что основным объектом внимания последней уже многие годы являются права человека, тогда как два других направления деятельности — военно-политическое и экономическое с экологическим — остаются не втором плане. Мало того, у них вызывает крайнее раздражение не только сам факт подобного смещения акцентов, но и ситуация уже в рамках самой гуманитарной «корзины», то есть действия именно того самого БДИПЧ.
Здесь причина лежит на поверхности: представление западных стран о демократии кардинально отличается от российского. Поэтому на выборах в республиках бывшего СССР оценки наблюдателей СНГ и БДИПЧ, как правило, диаметрально противоположны: первые считают выборы прозрачными и демократическими, вторые говорят о многочисленных грубых нарушениях и отсутствии демократии. И если бы дело заканчивалось только разговорами! Российские власти убеждены, например, что именно критика БДИПЧ по поводу проведения президентских выборов в Украине в 2004 году, когда Бюро пришло к выводу об их фальсификации сторонниками Виктора Януковича, поддержанного лично Владимиром Путиным, побудила к действиям оппозицию и вызвала «оранжевую революцию».
Исходя из этого, Москва считает ОБСЕ инструментом в руках Запада, прежде всего по влиянию на постсоветском пространстве и вмешательству в дела России и стран СНГ. А такое положение для почувствовавшей в последние годы силу «суверенной российской демократии» явно недопустимо. Поэтому с тех пор были значительно активизированы попытки подорвать действия ОБСЕ, направленные на осуществление контроля за соблюдением прав человека и наблюдение за выборами. Российское наступление началось не на нынешнем Совещании и даже не во время недавней эпопеи с наблюдателями БДИПЧ: еще на прошлогоднем СМИД в Брюсселе Россия и Запад разошлись по всем ключевым вопросам: о роли ОБСЕ и ее будущем председателе, о мониторинге выборов и о «замороженных конфликтах». Тогда-то Россия и поставила впервые вопрос о будущем организации и о своем членстве в ней (см. Полит.ru).
Очевидно, однако, что не только в части БДИПЧ, но и в целом ОБСЕ в ее нынешнем виде противоречит новому курсу Кремля как внутри страны, так и на международной арене, а потому в столь жесткой его позиции нет ничего удивительного. К тому же там наверняка не забыли, что само создание в 1975 году предшественницы ОБСЕ с его третьей, или гуманитарной, «корзиной» стало, по сути, первой капитуляцией СССР перед Западом.
Можно, наверное, согласиться с тем, что в данном случае Москва проиграла, однако, совершенно очевидно, проиграла только сражение, а не войну. И будущее нынешней ОБСЕ все равно целиком и полностью зависит от ее решимости реализовать свою стратегию. Если она за ценой не постоит, то мадридский форум вполне может оказаться последним.
Что же касается белорусской позиции, то выступление Сергея Мартынова, как и следовало ожидать, по содержанию практически не отличалось от российского. По понятным причинам было добавлено лишь, что «отдельные государства-участники применяют меры экономического и другого давления, что является серьезным нарушением основополагающих принципов ОБСЕ и недопустимо с точки зрения общепризнанных норм международного права».
Однако, в отличие от России, наша страна из всех ведущих европейских структур входит только в ОБСЕ, и в случае отказа от участия в последней окажется на континенте уже совершенным изгоем. Трудно поверить, что Движение неприсоединения, при всей его несомненной значимости, может компенсировать эти потери. Так что в случае негативного развития событий, по крайней мере, весьма любопытно будет наблюдать, какую стратегию выберет Республика Беларусь.