Диверсификация внешней политики Лукашенко: Китай, Казахстан, Индия, Иран

Резюме

В условиях войны России против Украины и западных санкций Минск попытался усилить другие направления внешней политики, в частности азиатское и ближневосточное. Однако необходимо отделять пропагандистские заявления о диверсификации внешней политики от реального положения вещей.

Анализ двусторонних отношений с Китаем, Индией, Ираном и Казахстаном показывает, что основная задача по компенсации внешнеэкономических потерь выполнена лишь частично. При этом структурные проблемы – такие как отрицательное торговое сальдо с Китаем, незначительные объёмы торговли с Ираном, потолок двусторонней торговли с Казахстаном – так и не преодолены.

Тенденции:

• попытки обхода санкций и поиск выходов на новые рынки;
• превалирование политических факторов и деклараций над реальными торговыми объёмами и интересами;
• возрастающее вовлечение Беларуси в евразийские проекты и организации, включая ШОС.

Китай: декларации всепогодного стратегического партнёрства

В июле 2022 года – когда российские войска были выведены с севера Украины и значительная их часть покинула территорию Беларуси – анонсирована подача заявки Минска на вступление в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Таким шагом Лукашенко пытался привлечь внимание Пекина для активизации контактов.

В сентябре Лукашенко лично принял участие в саммите ШОС в Самарканде, где была начата официальная процедура рассмотрения заявки Беларуси. Ввиду урежения воздушных атак с территории Беларуси, Евросоюз начал применять более дифференцированный подход к Минску в отличие от Москвы, что явилось определённым сигналом и для Пекина.

На саммите ШОС во время встречи Лукашенко с Си Цзиньпинем подписана декларация об установлении отношений всестороннего и всепогодного стратегического партнёрства.1 Её продолжением явилось «Совместное заявление КНР и Республики Беларусь о дальнейшем развитии всепогодного и всестороннего стратегического партнёрства между двумя странами»,2 принятое во время визита Лукашенко в Китай уже в марте 2023 года (вместе с двадцатью семью межправительственными, межведомственными и межрегиональными соглашениями). Этот визит Лукашенко можно считать самым важным событием во внешнеполитической деятельности Минска с начала российско-украинской войны. Беларусь официально поддержала мирный план Китая по Украине.

Тем не менее при более внимательном рассмотрении динамики беларусско-китайских отношений заметно преувеличение достижений и замалчивание возможных проблем. Так, ключевым документом будущих двусторонних отношений предполагается готовящееся соглашение о торговле услугами и осуществлению инвестиций. Однако данное соглашение, вероятнее всего, вступит в противоречие с обязательствами беларусской стороны в рамках Союзного государства и таможенными нормами ЕАЭС, что затормозит его подписание.

Пропагандисты любят говорить о росте торговли с Китаем, который сложно анализировать в условиях засекреченной статистики. В целом Китай и в докризисную эпоху являлся только «третьим партнёром по импорту», а сейчас его позиционируют как «второго торгового партнёра»,3 при этом товарооборот между странами растёт, но не скачкообразно (табл. 1). Исходя из вышесказанного можно заключить, что прорыва в экспорте не произошло.

Эксперты также отмечают, что за последние годы Китай сократил кредитное и инвестиционное сотрудничество с Беларусью. К тому же острый политический конфликт Минска с Евросоюзом и западные санкции поставили под вопрос преимущества транзитной роли Беларуси и подстегнули опасения Пекина по поводу перспектив экономических отношений.4

Казахстан: рост товарооборота для обхода санкций

Двусторонние беларусско-казахстанские отношения официально называются стратегическим партнёрством исходя, скорее, из политических, нежели экономических соображений. Казахстан никогда не являлся фактически приоритетным направлением в беларусской экспортной политике. Планы по достижению товарооборота в USD 1 млрд хоть и декларировались на протяжении многих лет, но так и не были реализованы. Разнонаправленность экспортных поставок и удалённость территорий, а также российские интересы, мешающие более интенсивному экономическому взаимодействию, остаются тормозящими факторами дальнейшего роста сотрудничества между Беларусью и Казахстаном.

Однако в 2022 году, по официальной казахстанской статистике, наблюдался значительный рост торговли: за 11 месяцев 2022 года товарооборот достиг USD 915.6 млн (рост на 13.4% по сравнению с аналогичным периодом 2021 года). Традиционно отмечается положительное сальдо: беларусский экспорт составил USD 707 млн.5

Одна из главных причин такого роста – использование Казахстана беларусскими государственными компаниями и предприятиями для экспорта своей продукции в обход санкций. Так, в апреле 2023 года Беларусский исследовательский центр опубликовал материал, в котором утверждается, что отдельные беларусские частные компании и госпредприятия продолжают экспортировать подсанкционные товары – фанеру и пеллеты для отопления – в Европу через компании в Казахстане и Кыргызстане.6

Казахстанские СМИ отмечали случаи перецепки европейских товаров для Казахстана на территории Беларуси. В апреле 2022 года Евросоюз ввёл санкции в отношении беларусских и российских автоперевозчиков, в ответ Беларусь ввела запрет на передвижение грузовых машин с европейскими номерами. В итоге на территории Беларуси в определённых пунктах происходила перегрузка или перецепка грузов. Однако Астана выступила против такой практики – как прямо нарушающей и нормы таможенного кодекса ЕАЭС, и национальное законодательство Казахстана.

Летом 2022 года Астана приостановила ограничения для беларусских перевозчиков (сначала до 2023, а впоследствии и до 2024 года),7 а в начале 2023 года ввела запрет на их регистрацию в Казахстане. Это всего лишь полумера, которая не решает проблему обхода санкций, поскольку в 2022 году в Казахстане зарегистрировано несколько тысяч грузовиков и транспортных компаний из России и Беларуси.

На Западе всё чаще обсуждается вопрос о возможном введении вторичных санкций в отношении стран Центральной Азии, которые играют роль площадок для обхода санкций. Если такие меры будут задействованы, то резкий взлёт беларусско-казахстанской торговли может закончиться таким же резким падением.

Индия: ограниченный рынок для калия

После февраля 2022 года самым высоким контактом на двустороннем уровне беларусско-индийских отношений явился визит заместителя министра иностранных дел Сергея Алейника в Дели.8 Хотя Лукашенко и премьер-министр Индии присутствовали на саммите ШОС в Самарканде, их двусторонняя встреча не состоялась. Впрочем, двусторонние контакты непременно интенсифицируются, поскольку в 2023 году именно Индия будет председательствовать в ШОС.

Продолжает оставаться неясным, насколько санкции повлияли на объём торговли Беларуси с Индией в связи с закрытостью статистических данных. Тем не менее в начале февраля 2022 года СМИ сообщали, что индийская сторона намерена заключить сделку на покупку 1 млн тонн калия (для обхода санкций предполагалась оплата в рупиях).9 Эта сделка очевидно меньше обычного ежегодного объёма импорта в 4–5 млн тонн. Дальнейшая информация об увеличении закупок индийской стороной калия у Канады, Израиля и Южной Кореи свидетельствует о поисках альтернатив беларусским удобрениям.

Иран: новый старый союзник

Беларусско-иранские отношения развиваются с большими паузами. В начале 2000-х годов отмечалась активизация контактов, которая сулила серьёзный рост, но на фоне ужесточения международных санкций в отношении Ирана в 2007–2008 годах сотрудничество было заморожено. Взаимный интерес возник на фоне всё большего вовлечения Беларуси в евразийские проекты и организации: ЕАЭС, Пояс и путь, ШОС. Двусторонние политические отношения укрепились на фоне войны России в Украине и санкций Евросоюза и США.

В марте 2023 года Лукашенко прибыл с визитом в Иран после длительного перерыва (последний визит состоялся в 2007 году). В контексте иранских поставок вооружений России для войны в Украине этот визит приковал внимание мировых СМИ. Госдепартамент США также воспринял визит как углубление отношений между Ираном и Россией для обхода санкций и сотрудничества в военно-технической сфере.

По итогам переговоров президент Ирана Эбрахим Раиси и Александр Лукашенко подписали дорожную карту всестороннего сотрудничества на 2023–2026 годы. Полный текст документа засекречен, но в качестве перспективных направлений сотрудничества обозначены транзит товаров (в частности калийных удобрений), строительство железнодорожной инфраструктуры в рамках транспортного коридора Север – Юг, торговля лекарствами и технологическим оборудованием.

В ходе визита поставлена амбициозная цель доведения торговли и других видов более высокой экономической кооперации до USD 1 млрд. Тогда как по итогам 2022 года двусторонняя торговля составила только USD 100 млн, а максимальный товарооборот в 2017 году оказался немногим больше – USD 150 млн.10 В среднем беларусско-иранский товарооборот не превышает USD 50–70 млн в год, и предпосылок для заявленного взрывного роста (в 10–20 раз) не наблюдается.

Выводы

В условиях широкомасштабной войны России в Украине и соучастия беларусского режима в ней, а также в свете секторальных санкций Евросоюза и США, для Минска существенно повысилось значение азиатского и ближневосточного направлений внешней политики. Но, несмотря на отдельные результаты, компенсации внешнеторговых потерь не удалось достичь.

В период войны традиционные партнёры, такие как Казахстан, превратились в площадки для обхода санкций, чем во многом объясняется рост торговли и открытие филиалов беларусских компаний.

Китай как «всесторонний и всепогодный стратегический партнёр» во внешней политике не стал высокоприбыльным направлением в торгово-экономическом смысле. Одним из показателей является то, что в двусторонней торговле продолжает значительно доминировать отрицательное сальдо. В будущем это экономическое взаимодействие может привести к возникновению противоречий с российскими интересами по линии Союзного государства.

Индия является ёмким рынком для многих беларусских товаров, но на первом месте продолжают оставаться калийные удобрения, сумма сделок по которым до сих пор остается неизвестной. Отдельные косвенные признаки свидетельствуют о возможном существенном сокращении беларуского экспорта. Признаков прорыва в торгово-экономических отношениях не наблюдается.

Преувеличение значимости ближневосточного направления особенно ярко заметно на примере сотрудничества с Ираном. Беларусско-иранские отношения иллюстрируют, какое большое значение придаётся политическому фактору при мизерных объёмах взаимной торговли и инвестиций.