Религиозная сфера: год вызовов и испытаний

Резюме

В 2020 году два беспрецедентных феномена – ковидная пандемия и президентские выборы с последующими протестами – определяли, как и во всём обществе, основные тренды религиозной жизни. Более того, именно в их контексте религиозная компонента приобрела гораздо большее, чем обычно, значение и влияние на жизнь общества. В свою очередь и религиозные конфессии подверглись испытаниям, которые вскрыли подспудно зревшие тенденции – как внутренние конфессиональные, так и общие.

Тенденции:

• рост инициативности мирян и рядовых священнослужителей, осознание важности социальной активности верующих;
• стремление верующих к большей самостоятельности, самоорганизации и автономности, по аналогии с гражданским обществом;
• возрастание христианской солидарности, что способствует развитию экуменического сотрудничества и диалога;
• изменение отношения в обществе к религиозной сфере, представленной неравнодушными носителями веры, которые следуют своим убеждениям в конкретных делах;
• возрастание контроля над религиозной сферой со стороны официальных властей и использование религиозного дискурса в пропаганде.

Церкви и пандемия

Коронавирус явился проблемой планетарного масштаба ещё до того, как его распространение коснулось Беларуси. Это позволило религиозным организациям в какой-то мере загодя сориентироваться в ситуации. Проблематика коронавирусной пандемии в религиозной сфере предстала в двух аспектах.

Во-первых, сугубо пастырский, душепопечительский аспект: необходимо было сформулировать отношение церкви к столь неожиданному для людей испытанию, ответить на их страхи, откликнуться на потребность в душевной и молитвенной помощи болящим. Во-вторых, санитарно-эпидемиологический аспект, связанный с санитарными мерами и с тем, в какой мере они допустимы в организации обрядов.

Официальная реакция в связи с эпидемиологической ситуацией последовала практически одновременно со стороны двух основных религиозных конфессий страны уже в середине марта.

Первым отреагировало московское руководство Русской Православной Церкви, частью которой является и Беларусский экзархат. Синод опубликовал заявление, в котором затрагивались оба вышеупомянутых аспекта. Санитарно-профилактические меры детально прописывались в утверждённой Патриархом Московским и всея Руси Кириллом инструкции для приходов и монастырей Московской епархии. Она послужила образцом для инструкций на местах, в том числе и в пределах Беларусского экзархата. Впоследствии было опубликовано соответствующее обращение Синода БПЦ и циркулярное письмо Патриаршего Экзарха митрополита Павла (Пономарёва).

Католическая церковь сразу начала с межцерковного уровня. По инициативе католической иерархии была организована экуменическая молитва об избавлении от коронавируса, в которой приняли участие не только христиане (римо- и греко-католики, православные, лютеране и баптисты), но также мусульмане и иудеи.

Особенное внимание уделялось безопасной организации пасхальных богослужений, с которыми связана особенная концентрация верующих. Вслед за распоряжением митрополита Тадеуша Кондрусевича аналогичные документы издали и другие епископы.

Религиозные конфессии и деноминации Республики Беларусь придерживались различных стратегий в отношении эпидемии, при этом большинство из них принципиально не отказались от проведения праздничных богослужений с массовым участием верующих. Тем не менее все стремились к тому, чтобы ограничить чрезмерное скопление людей.

Так, католический митрополит Тадеуш Кондрусевич призвал «воздержаться от посещения костёлов и участвовать в праздничных богослужениях по трансляции».1 С ещё более настоятельным призывом обратился к верующим пресс-секретарь Католической Церкви в Беларуси ксёндз Юрий Санько: «Останьтесь сегодня дома все, чтобы потом всем прийти в костёл!» Он также напомнил, что католики могут воспользоваться выданной католическими священниками в связи с эпидемией диспенсацией (освобождением) от обязанности посещения богослужений.

С аналогичным призывом воздержаться от посещения храмов в пасхальные дни обратился и православный митрополит Павел.

Протестанты и другие конфессии в силу их автономности демонстрировали подходы разной степени строгости. Если, например, минская церковь ХВЕ «Благодать» ограничилась призывами к имеющим симптомы заболевания и людям пожилого возраста оставаться дома, участвуя в богослужении, по возможности, онлайн, то минская церковь ЕХБ «Вифлеем» перевела в онлайн полностью все богослужения.

Следует отметить, что пандемия вынудила даже консервативные церкви значительно увеличить своё присутствие в интернете, особенно в части трансляций служб в прямом эфире. Кроме этого, Православная Церковь провела необычные акции в виде «крёстного лёта» священнослужителей с иконами сначала на вертолёте вокруг Минска, а потом на самолёте по границам всей страны. Возглавил эти мероприятия сам Экзарх митрополит Павел.

К сожалению, озвученные руководством меры не везде неукоснительно принимались к исполнению. Даже в сравнительно дисциплинированной Католической Церкви в некоторых парафиях наблюдались случаи легкомысленного отношения к санитарной безопасности.

Но наиболее сложные проблемы возникли у Православной Церкви. Это связано, во-первых, с большей обрядовой традиционностью конфессии, где болезненно воспринимаются любые новшества в порядке богослужения, а во-вторых, с гораздо более контактным характером проведения некоторых обрядов, в особенности причащения, которое традиционно проходит с использованием общей ложки.

Среди беларусских приходов и монастырей самым передовым флагманом ковид-диссидентства проявил себя Свято-Елисаветинский монастырь в Минске, большей частью в лице его духовника и фактического руководителя протоиерея Андрея Лемешонка. Он последовательно и неуклонно отвергал все санитарные меры, полностью игнорируя указания Синода и митрополита Павла, несмотря даже на предостережения за такое непослушание со стороны последнего. Впоследствии в монастыре распространилась инфекция, что до последнего тщательно скрывалось. Когда же вскрылось, и монастырь был закрыт на карантин, то все это подавалось как «козни врагов».

Святор-Елисаветинский монастырь оказался в центре внимания только лишь благодаря открытости своей позиции. Многие приходы и монастыри в той или иной мере также игнорировали санитарно-профилактические меры, только делали это молча. Достаточно сказать, что предусмотренные меры практически не исполнялись даже в Минском кафедральном соборе, в котором настоятелем был сам митрополит Павел. Создаётся впечатление, что громкие заявления и инструкции принимались не столько для исполнения, сколько для показательной уступки обществу и лояльности властям.

Как потом стало понятно, ситуация с коронавирусной инфекцией в религиозной сфере во многом явилась предвестником тех тенденций, которые в полной мере дали о себе знать в связи с выборами и протестами. Уже тогда проявилось гораздо более прохладное и недоверчивое отношение властей к Католической Церкви. Так, на просьбу прислать кого-либо из ответственных лиц для консультаций на инициированную Католической Церковью встречу представителей основных конфессий Беларуси министр здравоохранения В. Караник ответил отказом. В то же время заместитель министра Е. Богдан почтила своим присутствием гораздо менее масштабное заседание руководства Минской епархии БПЦ.

В Православной Церкви дало о себе знать недоверие к руководству и неоднородность позиций среди прихожан и духовенства, что позднее в полной мере проявилось в связи с выборами и протестами.

Церкви в выборах и протестах

Повсеместные фальсификации, факты неправомерных задержаний и запугивания фиксировались ещё на этапе предвыборной кампании. Церковная рефлексия на эти явления вылилась в две инициативы снизу: со стороны католиков – общественная кампания «Католик не фальсифицирует»,2 со стороны православных – распространение плаката «Православные против: фальсификаций, унижения личности, давления на личность»,3 под которым подписался ряд священников и работников церковных структур. И здесь уже наметилось кардинальное размежевание между большей частью активных верующих и православной иерархией, отдельные представители которой, как, например, архиепископ Новогрудский и Слонимский Гурий (Апалько), заняли откровенно провластную позицию.

На втором этапе встал вопрос об отношении церкви к массовому насилию и избиениям граждан. Здесь также проявилось отличие не только между конфессиями, но и между разными иерархами одной и той же конфессии.

Католический митрополит Тадеуш Кондрусевич и православный митрополит Павел выступили нейтрально. Более резко и определённо от католиков выступил витебский епископ Олег Буткевич,4 а со стороны православных – гродненский архиепископ Артемий (Кищенко).5 Среди протестантов яркими проповедями против лжи и насилия выделялся пастор церкви «Новая жизнь» Вячеслав Гончаренко.

Изначально митрополит Павел поспешил вслед за патриархом Кириллом поздравить Александра Лукашенко с победой на выборах, что многие православные восприняли с возмущением. Но вскоре в его отношении к событиям в стране наметилась иная тенденция. Он в конце концов поддержал отвергнутый им молебен с крестным ходом против насилия, который инициировала группа православных мирян. Во время разговора с верующими он даже попросил прощения за спешку с поздравлением А. Лукашенко.

Из этой инициативы впоследствии сформировалась регулярная традиция совместной христианской молитвы у ратуши, что явилось одним из свидетельств сотрудничества и сближения рядовых верующих разных конфессий. В этом же духе разворачивалась и христианская акция «Цепь покаяния», когда в Минске верующие разных деноминаций выстроились в молитвенную цепь от Куропат до изолятора на Окрестина.

На официальном уровне состоялась общая Молитва за Беларусь с участием представителей разных конфессий и религий. Плодом частного сотрудничества христиан разных деноминаций можно назвать создание группы «Христианское видение»6 в Координационном совете, а также совместный сайт «Церковь и политический кризис в Беларуси».7

Хотя позиция митрополита Павла не отличалась устойчивостью, и он порой возвращался на твердые провластные рельсы, вплоть до косвенного осуждения проповеди архиепископа Артемия, но всё же он призывал власти «остановить насилие»,8 проявлял сочувствие к пострадавшим от насилия, посещая их в больницах. Этого оказалось достаточно, чтобы глава режима сделал в адрес священнослужителей громкие заявления: он призвал их «остепениться и заняться своим делом» и предупредил, что «государство с безразличием на это смотреть не будет».9 В результате главы двух основных конфессий были фактическое изгнаны и заменены другими персоналиями. Во главе БПЦ был поставлен уже совершенно лояльный к режиму епископ Борисовский и Марьиногорский Вениамин (Тупеко), который, прикрываясь общими словами о «нейтральности» церкви, начал прямую поддержку власти. При этом активизировались и другие апологеты режима от православия: архиепископ Гурий (Апалько) и игуменья Гавриила (Глухова).

При этом некоторые священники, в том числе и православные, продолжили выступать против лжи и насилия, зачастую цитируя Библию во время протестных акций. За выражение своей христианской позиции священники также подверглись репрессиям со стороны режима. Среди них православный священник Владимир Дробышевский, католический священник Вячеслав Барок, христианские активисты Артём Ткачук и Дмитрий Дашкевич.

Знаковым событием можно назвать вызов в прокуратуру генерального викария католической Минско-Могилёвской епархии епископа Юрия Кособуцкого и председателя Синодального информационного отдела БПЦ протоиерея Сергия Лепина. Их частные записи по поводу разорения мемориала погибшего от рук карателей Романа Бондаренко были расценены как «публичные заявления, ведущие к конфронтации в обществе».10

Заключение

В итоге новых вызовов и испытаний 2020 года возросла инициативность верующих и активизировалось их участие в политике и других социальных процессах. Формирование самостоятельного мировоззрения, независимого от установок со стороны иерархии, особенно проявилось в православной церкви, где наблюдалось радикальное расхождение между провластной иерархией и сочувствующим протестам большинством активных сознательных верующих.

На этом фоне резко возросли взаимопонимание и солидарность верующих разных христианских конфессий, что открывает новые возможности для сотрудничества на основе христианского мировоззрения, независимо от конфессиональной принадлежности.