Партии: освоение новой реальности

Валерия Костюгова

Резюме

В 2017 году партии не сумели использовать расширившиеся возможности за счет представительства в парламенте и продекларированной готовности властей несколько увеличить роль партий в политической системе. Государство так и не решилось хотя бы немного, в сравнении с прежним периодом, раздвинуть рамки для развития партий – планы по развитию партийной системы отложены на неопределенное время. Вместе с тем именно в 2017 году партиям удалось найти механизмы действительного представления интересов общественных групп, причем подобрать их в расчете на разные категории доверителей. Однако удачное в целом участие партий в протестах и общественно-политических кампаниях 2017 года не способствовало кадровому укреплению партий, что показала подготовка к выборам в местные советы.

Тенденции:

Общественно-политические кампании

Удачи партий в основном связаны с их участием в гражданских кампаниях по решению проблем, затронувших интересы значительного числа белорусов. Кампании 2017 года отличает отсутствие единого центра управления действиями партий и гражданских инициатив, их ориентация на разные сегменты общества (т.е. воплощение термина «партия» в деятельности), эффективное использование социальных сетей. Причем «раздельное» взаимодействие политорганизаций со своими потенциальными доверителями (когда партии ориентируются не на весь «демократический» массив, а на определенные социальные группы) стало возможным именно по причине множественных провальных попыток оппозиционных партий соорудить единый управляющий центр.

В конце 2016 – начале 2017 года эта тактика дала результаты на польской политической сцене. Правительство Польши задумалось о сокращении финансирования, переходе на русский язык вещания или даже закрытии телеканала «Белсат», который позволял политическим и гражданским деятелям привлекать к себе внимание аудитории. Были собраны петиции, подписи, сделано множество персональных заявлений, в социальных сетях были проведены кампании в поддержку телеканала и т.д. И, несмотря на то что между официальным Минском и Варшавой имелось взаимопонимание по вопросу судьбы «Белсата», телеканал совместными усилиями политиков и гражданских активистов удалось временно отстоять.

В кампании по защите Куропат инициатива принадлежит активистам «Молодого фронта» и гражданского общества – Дмитрию Дашкевичу, Павлу Северинцу и Эдуарду Пальчису. Активисты фактически своими телами препятствовали продолжению строительства развлекательного комплекса на месте урочища, обращаясь к обществу через социальные сети и непосредственно – к жителям прилегающих домов. Застройщик, имеющий разрешение на строительство, и государство не решились на серьезную эскалацию конфликта. В Куропатах дежурили представители большинства политических организаций, а 3 марта состоялся довольно многочисленный митинг в поддержку Куропат.1 «СБ. Беларусь сегодня», газета администрации президента, выступила в поддержку защитников Куропат. Государство приняло решение об отмене строительства, установлении мемориала в Куропатах и даже предложило нобелевскому лауреату Светлане Алексиевич возглавить комиссию по выбору варианта мемориала.2

Наиболее удачной для партий стала кампания противостояния Декрету №3. Прежде всего потому что властям в результате кампании гражданского давления пришлось отказаться от реализации закона высокого уровня, в т.ч. от квазиналогового сбора с неработающих, а также потому, что в ходе гражданской кампании политорганизации обнаружили способ скоординированной деятельности без образования координационного центра.

В массовом противостоянии реализации декрета «о тунеядцах» существенно различалась степень вовлеченности граждан в протест. Наиболее популярной стратегией стал саботаж – уклонение от уплаты «тунеядского сбора» и выжидание результатов действий более активных социальных групп, но значительное число граждан проявили готовность к протестной активности. Партии и демократические объединения организовали работу с населением сообразно естественно установившимся в обществе градациям готовности к действию: правозащитники проводили консультации и представляли граждан в тяжбах с органами власти; Белорусский национальный конгресс провел акции протеста в Минске; правоцентристы организовали акции протеста в регионах и использовали полномочия депутата А. Канопацкой; «Говори правду» собирала подписи за отмену декрета, организовала обращения в органы власти и собрания граждан; независимые профсоюзы и собирали подписи, и оспаривали сборы в суде, также участвовали в организации акций протеста.

В результате наличия у граждан выбора протестных действий в диапазоне от совершенно безопасных до потенциально наказуемых, число участников протестов и их решительность возрастали по мере развития кампании. В итоге было собрано больше 75 тыс. подписей против декрета, отправлено около 500 индивидуальных обращений, примерно 1000 человек поучаствовали в собраниях, около 12 тыс. человек по всей Беларуси приняли участие в митингах протеста (разрешенных и нет).3

Комбинированный подход политобъединений к организации протестов потребовал и от властей комбинированного подхода, каковым стало сочетание сокращения социальной базы протестов за счет понижения требований по исполнению декрета на местах с мерами против организаторов уличных акций. Преобладание среди участников протеста «обычных граждан», т.е. ранее политически неактивных, снизило эффективность традиционного способа властей борьбы с протестами – превентивными задержаниями и административными наказаниями политических лидеров. В конечном счете, опасаясь дальнейшего нарастания массовости протестов, власти были вынуждены 9 марта объявить о приостановке действия Декрета №3.4 Параллельно власти стали активней действовать в отношении лидеров, стремясь их изолировать от граждан. Были арестованы Анатолий Лебедько, Виталий Рымашевский, Юрий Губаревич, Владимир Некляев, Алесь Логвинец, Павел Северинец.

Из-за изменившихся базовых условий политической мобилизации большинство политорганизаций, входивших в оргкомитет по празднованию Дня воли (правоцентристы и Белорусский народный фронт), не нашли общего языка с Белорусским национальным конгрессом Николая Статкевича относительно формата мероприятия. В канун акции Дня Воли исчез Н. Статкевич, бывший главным организатором акции в центре Минска, лидеры БНФ Алексей Янукевич и Григорий Костусев не смогли пройти сквозь кордоны силовиков, занявших весь центр города, другие члены оргкомитета (Андрей Дмитриев, Татьяна Короткевич и Александр Милинкевич) приняли участие в разрешенных акциях в регионах.

Однако, несмотря на отсутствие лидеров протестов, части демонстрантов удалось самоорганизоваться и провести многотысячное несанкционированное шествие в центре Минска. Часть задержанных демонстрантов отпустили в этот же день, но часть получила административные наказания – от штрафов до 25 суток ареста. Жестким разгоном акции 25 марта в Минске властям удалось остановить протест. Но от Декрета №3 властям все же пришлось отказаться: уже в июне было объявлено о возврате сбора тем, кто его уплатил (из 450 тыс., получивших извещения с требованием уплаты сбора, уплатили его только 62 тыс. человек).

Тактика множественности центров получила продолжение в других общественно-политических кампаниях. Это проявилось, например, в деле Коржича, когда в поддержку смелого требования матери рядового, погибшего в Печах, многие гражданские и политические объединения подключились к организованному давлению на власть с требованием расследования произошедшего.5 В совокупности за отставку министра обороны Андрея Равкова было собрано 10 тыс. подписей. В результате кампании давления государство было вынуждено возобновить расследование гибели солдата, провести расследования других сомнительных случаев гибели военнослужащих, кадровые перестановки в части, частично изменить режим взаимодействия солдат-срочников с семьями и семей – с руководством военных частей. Между тем министр обороны остался в должности, а расследование о смерти Александра Коржича к июню 2018 года не завершено.

Некоторый успех имели инициативы по укреплению культурной основы национального белорусского государства – по продвижению белорусского языка, признанию культурной ценностью бело-красно-белого флага, включению в официальный исторический нарратив исторических событий досоветского периода.

Дифференциация партийного поля и смена лидеров политорганизаций

В итоге протестной весны 2017 года в оппозиции сложились два центра координации уличной активности. Первый – БНК во главе с Н. Статкевичем, апеллирующий к тактике неразрешенных акций в центре города. Второй – оргкомитет «Чернобыльского шляха 2017» с участием правоцентистов, движения «Говори правду» и независимых профсоюзов, стремящийся обеспечить санкционированный и безопасный формат акций. Ни одному из центров до конца года не удалось повторить успехи протестной весны.

Во-первых, потому что власти возобновили практики превентивных арестов лидеров протестов, сочетая их с выборочными разрешениями и запретами митингов и шествий. Во-вторых, потому что по мере развития протестных акций весной 2017 года, а особенно – после жесткого разгона акции 25 марта, – риторика оппозиционных лидеров менялась с социальной на политическую. В-третьих, из-за противостояния двух организационных центров, тогда как во время весенних протестов центров было множество и их деятельность дополняла друг друга.

В своей непротестной деятельности политорганизации сохраняли специализацию, касающуюся не столько идеологических различий между сторонниками перемен, сколько различий в отношении желательного темпа и характера этих перемен. Сторонники Николая Статкевича желают решительных и быстрых действий и форсированного полного переформатирования политической системы, в это же время сторонники «Говори правду» придерживаются идеи постепенных, поступательных изменений, без решительного слома существующего общественно-политического порядка. Правоцентристы в этом вопросе держатся «серединного» пути с упором на политические и экономические реформы, БНФ – также «серединного» пути, но с акцентом на культурные изменения.

Ориентация на разные социальные группы выражалась и в разных методах политического действия. Николай Статкевич и его БНК призывали к уличным протестам (например, против военных учений «Запад-2017»). «Говори правду», получившая в 2017 году государственную регистрацию, занималась строительством региональных структур и подготовкой их к государственной регистрации. В продвижении политической повестки лидеры «Говори правду» Андрей Дмитриев и Татьяна Короткевич опирались исключительно на неконфронтационные тактики: встречи с представителями властей – министерств, Администрации президента, глав исполкомов областей и районов, сбор подписей, региональные форумы и собрания.

Лидеры правоцентристов – Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько, Движения «За свабоду» Юрий Губаревич и Белорусской христианской демократии Виталий Рымашевский – представляли дополнения и изменения в законопроекты, а также активно занимались лоббингом оказания давления на белорусские власти со стороны стран ЕС в вопросах продвижения экономической и политической либерализации. Это: изменение избирательного законодательства, отмена статьи 193-1 (действия от имени незарегистрированной организации), смена разрешительного принципа при проведении массовых мероприятий на заявительный, регистрация БХД. БХД также значительное внимание уделила проблеме «матерей 328»6 и лоббированию смягчения непропорционально жестоких наказаний за употребление наркотиков.

Белорусская социально-демократическая партия («Грамада») весьма активно продвигала местные социальные повестки, сочетая протесты (например, против строительства аккумуляторного завода в Бресте) и лоббинг. БНФ традиционно фокусировался на продвижении национальных ценностей, в 2017 году образовав тактический союз с депутатом Еленой Анисим.

В 2017 году БНФ продолжил тренд на смену лидеров политорганизаций (в 2016 г. сменился лидер «За свабоду», а в 2018-м – БСДП(Г)). История выдвижения кандидатов на пост председателя партии показывает, что партии дорожат сложившейся дифференциацией политического поля. Так, первоначально наиболее вероятным кандидатом на пост председателя стала Ольга Дамаскина, активистка из Полоцка, однако, когда она высказалась за сближение партии с правоцентристами, партийное руководство и актив переориентировались на выдвижение и поддержку экс-кандидата в президенты Григория Костусева, который и выиграл выборы.

Подготовка к выборам

События 2016 года – в частности результаты парламентских выборов – вызвали у партий слишком оптимистичные ожидания. Они показали, что партии могут рассчитывать на попадание во власть. Причем уникальное совпадение условий 2016 года – неконфронтационная настойчивость самих партий, а также конкретные критерии политического прогресса, заданные их международными партнерами, обстановка некоторой разрядки в политическом поле, а также поддержка частью правящего класса идеи политического разнообразия, – многие лидеры политорганизаций интерпретировали как высокую заинтересованность властей в усложнении политического дизайна элементами партийной системы.

Между тем, по мнению властей, партиям еще нужно доказать свою способность укрепить белорусскую политическую систему. 2017 год аргументов в пользу усиления роли партий с точки зрения властей не принес. Вместе с тем, похоже, государство пока не полностью отказалось от самой идеи увеличения веса партий в политическом процессе.

Поскольку партии стали заранее готовится к выборам в местные органы власти, намеченным на февраль 2018 года, вопрос участия в них фактически не дебатировался среди политорганизаций, располагающих устойчивыми структурами и активом, участие не обуславливалось никакими предварительными условиями. Однако в ходе подготовки выяснилось, что многолетние тактики бойкота и «игнора» демотивировали к участию в выборах и актив партий, и избирателей.

Кроме того, быстрый рост политического капитала кандидата от ОГП Анны Канопацкой и ее стремление занять собственный сегмент в политическом поле путем организации движения «Вперед, Беларусь» (о его создании было объявлено в октябре 2017 г.) у лидера ОГП и неформального лидера правоцентристов Анатолия Лебедько вызвали сомнения в желательности дальнейшего продвижения партийцев в органы власти. Таким образом, с одной стороны, партии рассчитывали, что некоторая часть их кандидатов пройдет «сама собой» – в силу заинтересованности властей. С другой стороны, правоцентристы не выдвигали критерия включенности членов партий в местные советы как показатель прогресса избирательной системы, а международного веса остальных партийцев оказалось недостаточно для включения этого вопроса в белорусско-европейскую повестку.

В итоге уже задолго до выборов стало понятно, что партийное участие в них будет ограниченным. В 2017 году состоялось выдвижение и регистрация партийных представителей в избирательные комиссии, а также регистрация инициативных групп кандидатов. Партии выставили рекордно малое число своих кандидатов на всех этапах; в свою очередь, власти произвели высокий отсев демократических кандидатов в избирательные комиссии.7 Кандидатов деморганизации выдвинули на 100 человек меньше, чем в предыдущую местную кампанию, – всего 400 человек, причем 169 из них – «Говори правду».

Заключение

В минувшем году партии подошли к осознанию новой реальности: рост политизации общества, рост возможностей влиять на повестку властей, но слабая эффективность прежних способов мобилизации. Как показали кампании 2017 г., люди готовы массово выступать против несправедливости, как они ее понимают, готовы поставить подпись за выдвижение кандидата или поддержать другим конкретным действием политорганизации, но в массе своей не готовы к регулярной политической работе и вообще к каким-либо регулярным действиям. Их мотивация на систематическое противостояние слаба.

Дифференциация политического поля связана не только с ценностями или используемыми политическими стратегиями, но и отражается в готовности действовать со стороны симпатизантов: протест (раз в год или реже), подпись (сравнительно часто), участие в избирательной кампании (регулярно, но редко), участие в местных инициативах (регулярно и часто). Причем некоторые действия сравнительно безопасны (подписи под петициями, неконфронтационное участие в продвижении местной повестки или выборах), а некоторые – опасны (в особенности участие в несанкционированных протестах, участие в выборах в качестве кандидатов с конфронтационной повесткой).

Большая часть политорганизаций к концу года стала склоняться к легальным и безопасным формам политической активности, и этот тренд, по всей видимости, сохранится в будущем. Но открытым остается вопрос организации регулярной политической работы и ее кадрового обеспечения. Даже на волне завышенных ожиданий от участия в выборах партии выставили рекордно низкое число кандидатов. Результат февральских выборов 2018 года оказался предсказуемым: всего лишь два представителя партий попали в сельские советы.