Общественное мнение: под знаком событий в Украине

Резюме

Украинский кризис: Евромайдан, свержение президента Януковича, российская аннексия Крыма, кровопролитный конфликт в Донбассе – эта цепь событий явилась едва ли не решающим фактором, который в 2014 году определял доминанты белорусского общественного сознания. Белорусы соотносили свою жизнь не с воображаемым идеалом, а с суровой реальностью у соседей, в свете которой оценки отечественного житья-бытья оказывались выше, чем могли бы быть в иной геополитической ситуации.

Тенденции:

• рост индикаторов социального оптимизма и доверия властям при практически неизменном или даже снижающемся материальном благосостоянии;
• поддержка российской позиции относительно присоединения Крыма к Российской Федерации и мятежа в Донбассе со стороны большинства белорусов;
• выраженное желание избежать вовлечения Беларуси в конфликт в Украине на чьей бы то ни было стороне;
• постепенное снижение значимости «украинского фактора» в формировании общественного мнения Беларуси к концу 2014 года.

Индексы материального положения белорусов и оценка «правильности курса»

Реальные располагаемые денежные доходы белорусского населения за январь-ноябрь 2014 года по сравнению с таким же периодом 2013 года практически не изменились, увеличившись лишь на 0.7%. Два предыдущих года, после кризиса 2011, они довольно интенсивно росли, в частности за 2013 год по сравнению с 2012-м эти доходы увеличились на 17.2%. Такое заметное падение темпов роста благосостояния предположительно должно было негативно сказаться на социальном самочувствии населения. Однако не сказалось (табл. 1).1

Декабрьский опрос 2014 года проводился НИСЭПИ до начала белорусского экономического кризиса и девальвации белорусского рубля. Однако стоит заметить, что, несмотря на реальное замедление роста благосостояния, обвала оценок собственного экономического положения на протяжении года не произошло.

Ещё более убедительной оказалась динамика оценок социально-экономического и политического курса, которым двигалась страна (табл. 2).

Доходы не росли, тем не менее уверенность в правильности курса увеличивалась. Эта парадоксальная динамика настроений подтверждается и динамикой отношения к главе государства (табл. 3, 4).

Хотя за последний квартал 2014 года отношение к президенту несколько ухудшилось (его электоральный рейтинг снизился с 45.2% в сентябре до 40.0% в декабре), в целом за прошедший год и электоральный рейтинг, и доверие к главе государства выросли, тогда как доля недоверяющих существенно сократилась. На наш взгляд, главная причина подобного положения дел – события в Украине. Белорусы в подавляющем своём большинстве отрицательно отнеслись к результатам бурных политических изменений в соседней стране.

Украинский фактор

В марте 2014 года респонденты НИСЭПИ были более склонны оценивать отстранение от власти украинского президента Виктора Януковича как переворот. В дальнейшем негативное отношение к победе украинской революции только усилилось (табл. 5, 6).

Примечание. Опрос проводился в марте 2014 года.

Примечание. Опрос проводился в июне 2014 года.

Весьма важными явились оценки проекции украинской революции на Беларусь (табл. 7).

Примечание. Опрос проводился в марте 2014 года.

Отношение белорусов к событиям в Украине явилось серьёзным вызовом для оппозиции. Накануне предыдущих избирательных кампаний лозунг «Площадь – массовые протесты после выборов» выступал важным элементом стратегии, оппозиция к этому открыто призывала, вдохновляясь опытом мирных революций в других странах: во время выборов 2001 года – югославской революции 2000 года, во время выборов 2006 года – украинской «оранжевой» революции.

Однако уже весной 2014 года призывы к Площади 2015, апелляции к украинскому Евромайдану исчезли из планов и риторики белорусской оппозиции. И дело не только в драматическом опыте жёсткого подавления Площади 2010, но и в осознании оппозицией реакции белорусского общества на Евромайдан. Белорусы испугались крови, сочли такой сценарий перемен неприемлемым для своей страны. Впрочем, кровопролитие в Украине с победой революции только началось.

Дальнейшие события, произошедшие в Украине, ещё в большей степени уменьшили симпатии белорусов к развитию ситуации по украинской модели. Оценки аннексии Крыма и донбасского мятежа большинства белорусских респондентов совпали с официальными российскими оценками (табл. 8, 9). Вместе с тем белорусское общественное мнение в отношении событий в Украине оказалось менее солидарным и более нюансированным в сравнении с российским.

Подавляющее большинство белорусов высказалось против того, чтобы территория их страны использовалась для военных операций против Украины (табл. 10).

Примечание. Опрос проводился в сентябре 2014 года.

Столь же солидарным явилось отрицательное отношение к участию белорусских граждан в конфликте в Украине на чьей бы то ни было стороне (табл. 11).

Как может показаться на первый взгляд, данные, приведённые в табл. 9 и табл. 10, 11, логически противоречат друг другу, что заставляет подозревать респондентов в некотором лукавстве. Как же так? Если большинство белорусов считают дело ДНР и ЛНР правым, то почему они не мечтают о том, чтобы русское воинство пришло спасать жителей Донбасса от «карателей»? Почему таким большинством гонят от себя мысль об участии Беларуси в этом «правом деле»? Дело здесь в рассогласовании идеологического и практического уровней мышления: идеологическая установка не вытесняет ни прагматические, ни экзистенциальные мотивы.

Такое амбивалентное отношение белорусов к событиям в Украине нашло своё воплощение в политике президента Лукашенко, которую можно определить как лавирование (табл. 12). Так, Беларусь отказалась осудить аннексию Крыма в ООН, разместила на своей территории российские боевые самолёты и именно в 2014 году подписала Договор о Евразийском экономическом союзе. Вместе с тем Минск лишь де-факто признал присоединение Крыма к России; в течение всего времени президент Лукашенко поддерживал доброжелательные рабочие отношения с новым руководством Украины; сепаратисты не получали ни материальной, ни моральной поддержки со стороны Минска. Результатом и квинтэссенцией белорусской позиции явилось превращение Минска в переговорную площадку для противоборствующих в Украине сторон. Такая линия была в целом одобрена белорусским обществом.

В аналитиках НИСЭПИ неоднократно указывалось, что, несмотря на конфликты белорусского президента с Кремлем, большинство его сторонников являются приверженцами интеграции с Россией. Это соотношение сохранилось и в 2014 году в политически и идеологически острой ситуации: хотя в украинском конфликте линия официального Минска заметно отличалась от политики Кремля, среди приверженцев Лукашенко и среди тех, кто одобрил его украинскую политику, большинство разделяло российскую интерпретацию событий в Украине (табл. 13).

Примечание. Таблица читается по горизонтали. Опрос проводился в декабре 2014 года.

Украинский кризис продемонстрировал определённую уязвимость Беларуси в смысле национальной идентичности. Выше показано, что белорусы в большинстве своём поддержали Россию в её действиях в Украине. Стоит отметить, что в Беларуси, в отличие от Украины, нет регионов с превалирующим русским населением. Однако на вопрос о реакции на гипотетический силовой вариант действий России относительно Беларуси активное сопротивление выбрали лишь немногие (табл. 14). Доля тех, кто готов приветствовать путинских «вежливых людей», невелика, но почти каждый второй респондент заявил о намерении приспособиться к подобной гипотетической ситуации, вместо того чтобы противостоять ей.

В начале 2014 года украинский кризис привёл к существенному росту проинтеграционных настроений в пользу России и к резкому снижению проевропейских настроений (табл. 15). Впрочем, после мартовского пика пророссийские интенции несколько снизились к концу года, однако остались на уровне, заметно более высоком, чем проевропейские.

Заключение

Подводя итоги, следует сказать, что 2014 год в смысле установок общественного мнения сложился неблагоприятно для демократической альтернативы в Беларуси. Белорусское общественное мнение поддержало, хотя и не столь безоглядно и солидарно, как российское, агрессивную политику Кремля в Украине. Украинская революция не только не вызвала эффект домино, но, напротив, в известном смысле укрепила существующую в Беларуси социально-политическую систему. Белорусы ещё больше начали ценить свой если не достаток, то, по крайней мере, порядок в сравнении с постреволюционными пертурбациями и ужасами войны у соседей.

Внешне белорусская власть заняла даже более умеренную позицию, чем большинство белорусского общества: официальный Минск ни единым жестом не поддержал мятежников из ДНР/ЛНР, демонстрируя при этом доброжелательное отношение к украинской власти. Впрочем, такая позиция, сочетаемая с сохранением добрых отношений с Москвой и даже углублением интеграции в форме вступления в Евразийский экономический союз, оказалась созвучной реальному, а не идеологическому отношению среднего белоруса к новому геополитическому раскладу в регионе.

Экономический кризис, разразившийся в Беларуси в конце 2014 года, несколько ослабил влияние украинских событий на мысли и чувства белорусов, что может скорректировать описанную выше картину в 2015 году. Однако подобный прогноз не обладает высокой степенью достоверности хотя бы потому, что события в соседней стране имеют бурную и при этом негативную динамику. Относительное затишье после соглашений «Минск-1» сменилось резким и кровавым обострением конфликта. Тот факт, что столица Беларуси в феврале 2015 года стала местом проведения саммита «грандов» европейской политики, ещё больше поднял авторитет белорусской власти, укрепил в глазах общественного мнения её положительный имидж.

Вариант, согласно которому украинский опыт неожиданным образом окажется привлекательным для белорусов, представляется маловероятным. Также не очень реальным (хотя и менее маловероятным) представляется успешное разыгрывание «русской карты» в Беларуси во время предвыборной кампании 2015 года: внешнее одобрение политики Москвы в Украине сочеталось в белорусском общественном мнении в 2014 году с крайним нежеланием вовлечь Беларусь в «спор славян между собою» на украинской земле. Поскольку гипотетический успех «русского мира» в Беларуси означает именно расширение рамок указанного конфликта, шансов на подобный успех немного.