Вооружённые силы: деградация оборонного потенциала

Андрей Поротников

Резюме

Прошедший год запомнится заметной деградацией оборонного потенциала страны, снижение которого приобретает критический характер и вскоре может стать необратимым. Опасность состоит не только и не столько в нарастающем моральном и физическом износе вооружений, сколько в уходе профессионалов, которых заменить кадрами сопоставимого уровня будет крайне проблематично.

Руководство страны продолжает пребывать в плену иллюзий, что надёжная система национальной безопасности может быть дешёвой. Дешевизну и эффективность якобы могут обеспечить: территориальная оборона (ТО); военно-промышленный комплекс (ВПК); участие в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Тенденции:

Реализация приоритетов

В начале 2012 года белорусское военное руководство выделило три основных приоритета собственной деятельности на год:

Успеха удалось достичь только по первому пункту. Закончена разработка БАК «Гриф-1» с радиусом действия в 100 км, который в текущем году начнёт поставляться для нужд Минобороны. Для БАК имеется вся необходимая полезная нагрузка отечественного производства различного назначения (разведка, поиск и наблюдение, радиоэлектронная борьба). Результаты реализации программы «Гриф» будут иметь значение для создания роботизированных комплексов также различного назначения (информационных, разведывательных, боевых). Следует отметить, что планам создания БАК и роботизированных комплексов уделяется повышенное внимание. Слабым местом остаётся отсутствие собственных двигателей.2

Несмотря на провозглашённую приоритетность организации территориальной обороны (ТО), говорить о наличии в стране её действующей системы не приходится. Территориальные войска – основа ТО – существуют практически только на бумаге. Достаточно сказать, что органы управления ими в мирное время должны составлять 1.5–5% от общей численности в военное время (то есть 1800–6000 чел.), что предполагает сопоставимое увеличение численности Минобороны. Однако их функции были просто распределены в качестве дополнительной нагрузки между уже существующими органами военного и гражданского управления.

Специфика руководства ТО требует решения значительного объёма задач и высокого уровня специальной подготовки кадров. Вся подготовка кадров для белорусской ТО заключается в краткосрочном призыве на сборы резервистов численностью до роты и привлечении к учениям гражданских чиновников на 1–3 дня. В итоге нет ни подготовленных командных кадров, ни подготовленного личного состава территориальных войск. Особая опасность состоит в том, что власти демонстрируют твёрдую уверенность, что ТО – это дешёвый вариант регулярной армии. Между тем это лишь вспомогательный второстепенный компонент, дешевизна которого отнюдь не очевидна.3

Интерес военного ведомства к идеологической работе вызван кадровыми проблемами. Впервые кризис с комплектованием войск на высшем уровне признан в феврале 2012 года. Далее к этому вопросу возвращались ещё несколько раз. Некомплект в ряде воинских частей достигает 20%.4 Наибольшую тревогу вызывает то, что после окончания первого пятилетнего контракта молодые офицеры, уже способные самостоятельно выполнять поставленные задачи, зачастую уходят с военной службы. По отдельным специальностям таковых оказалось 25%,5 а в некоторых частях – до 60%.

Однако проблема кадров – это не только их количество, но и качество. Снижение престижа военной службы повлекло снижение уровня абитуриентов, поступающих в Военную академию. Фактически, Минобороны столкнулось с угрозой люмпенизации, когда основной кадровый состав будет формироваться за счёт лиц, неконкурентоспособных на гражданском рынке труда.

В течение прошедшего года увеличивался размер денежного довольствия военнослужащих, которое к концу 2012 в среднем составило 85% от докризисного 2010 года. В этой ситуации только и оставалось уповать на сознательность и патриотизм. Однако в условиях, когда вместо идеологии в стране имеется бессистемный набор призывов и лозунгов, никак не связанных с реальной жизнью, провал идеологической работы предопределён изначально.

Военный потенциал: всё ниже и ниже

Хроническое недофинансирование военных потребностей привело к стремительной деградации оборонного потенциала страны. В 2012 году Беларусь фактически лишилась 1/3 парка боевых самолётов (бомбардировщики Су-24 и тяжёлые истребители Су-27). Рассчитывать на закупку новой техники не приходится. Заключённый в декабре 2012 контракт на поставку учебных самолётов Як-130 предусматривает закупку лишь четырёх машин (в настоящее время имеется десять устаревших учебных самолётов). Похоже, белорусские власти не надеются сохранить даже текущий, и без того опасно низкий, потенциал национальных ВВС. Разочарованием года явилась несостоявшаяся передача Беларуси восемнадцати тяжёлых истребителей Су-30, ранее состоявших на вооружении Индии.

В этой ситуации особую важность приобрела поставка в Беларусь из России восьми зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-300ПМУ1 и продолжение поставки ЗРК «Тор-М2Э». С учётом того что договоренности о поставках обеих систем ЗРК достигнуты в период финансового кризиса 2011, а также ввиду отсутствия информации об оплате Беларусью вооружений, высока вероятность их передачи нашей стране на безденежной основе.

Однако и здесь не обошлось без «ложки дёгтя»: С-300ПМУ1 и «Тор-М2Э» производятся только для поставки на экспорт, их закупка собственно для российских нужд не осуществляется. А это означает, что Беларуси передаются вооружения с ограниченным функционалом (отсутствуют новейшие алгоритмы противодействия высокоточному оружию).

В ситуации финансовых ограничений продолжилась работа по повышению эффективности уже имеющихся систем вооружения. В течение всего года велись опытно-исследовательские мероприятия по созданию разведывательно-огневых систем в составе средств огневого поражения и БАК. Но это «латание дыр». Необходимо повышать не только точность, но и дальность, что возможно только путём закупок новых систем или боеприпасов.

Ограниченные возможности внешних закупок вынуждают активно задействовать потенциал отечественного ВПК. Заявлено о принятии на вооружение в 2012 году 35-ти наименований новых образцов военной и специальной техники.6 Особо следует отметить комплекс обнаружения маловысотных целей «Роса-РБ», способный создать сплошную по высоте зону контроля.

Традиционно приоритетом являлось создание средств автоматизации управления, связи, передачи данных, защиты информации, радиоэлектронной борьбы, системы противодействия высокоточному оружию, БАК. К концу года закончились опытно-конструкторские работы по отдельным блокам индивидуальной информационно-боевой системы отечественного производства: разработаны образцы нарукавного, карманного и планшетного компьютеров; системы связи и индикации; средства прицеливания, разведки и наблюдения. Однако новинки зачастую поступают малыми партиями или вообще в единичных экземплярах. В марте прошлого года даже пришлось организовать сбор военных руководителей с целью ознакомления с возможностями новой техники и самим фактом её существования.

Несмотря на достаточно успешную работу отечественного ВПК, в части создания и производства именно новой высокотехнологичной продукции не достигнуто значимых результатов. Это вынудило пересмотреть структуру финансирования военных разработок в сторону сокращения количества действующих программ. Средства решено вкладывать только в наиболее перспективные направления, по которым ожидается быстрая отдача.7

В 2012 году Министерство обороны пережило серьёзный удар по репутации. Речь идёт об июльском «плюшевом десанте», в результате которого широкое распространение получило мнение о развале национальной системы ПВО. Что, вообще-то, не соответствует действительности. Несмотря на устаревание оборудования, Беларусь всё ещё располагает, пожалуй, мощнейшей эшелонированной системой ПВО в Европе. С не меньшим успехом плюшевыми медведями можно было «отбомбить» любую европейскую столицу: содержание постоянно функционирующей системы маловысотного радиоконтроля – технически сложная и материально крайне затратная задача. Именно это и следовало разъяснить обществу. Однако белорусские власти сначала отрицали сам факт события, потом были вынуждены его признать и тут же шумно занялись поиском крайних. Что окончательно подорвало доверие населения ко всем заявлениям руководства страны по поводу инцидента.

Военная интеграция в рамках СНГ

Одной из значимых тенденций минувшего года стала реанимация Россией ОДКБ. Ранее в эту организацию направлялись преимущественно высокопоставленные военные чиновники предпенсионного возраста, что свидетельствовало о нефункциональности и невысоком авторитете этой организации. Однако в 2012 в рамках ОДКБ прошёл ряд учений, сценарий которых позволяет предположить подготовку к противостоянию экстремистам в южных регионах СНГ и проведению там операций по стабилизации и принуждению к миру.

Заявлено о переоснащении к 2015 году Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ современными российскими вооружениями. В качестве образца взяты перечни вооружения, состоящего в спецподразделениях российского МВД, которые проводят антиповстанческие действия на Северном Кавказе. Последнее свидетельствует о том, что ОДКБ готовится к противостоянию именно с неконвенционным (т. е. негосударственным) противником, который не располагает тяжёлым вооружением. Об этом же можно говорить, исходя из характеристик воинских частей объединённых сил организации: они высокомобильны и легко вооружены.

В эту же канву (ориентация на парирование угроз для внутренней стабильности, а не на внешнюю агрессию) укладывается и повышенное внимание к проблеме информационной безопасности стран-участниц, особенно к установлению контроля над социальными сетями. При этом не скрывается, что последнее продиктовано событиями «Арабской весны». Активность ОДКБ сопровождается постоянными предложениями о сотрудничестве по афганской проблематике и другим вопросам безопасности в регионе Центральной Азии, адресованными НАТО.

В конце года Кремль пошёл дальше и предложил схему реформирования Вооружённых сил стран-участниц ОДКБ, реализация которой де-факто превратит их в филиалы российских вооружённых сил. Успех этой затеи сомнителен. Достаточно вспомнить историю создания Единой региональной системы ПВО (ЕРС ПВО) Беларуси и России. Тринадцатого февраля 2012 года указом № 65 президент Лукашенко утвердил Соглашение о ЕРС ПВО двух стран. На совместной коллегии военных ведомств Беларуси и России 18 апреля 2012 года стороны определились с архитектурой группировки совместных сил и войск, выработали механизм управления и принятия решений по применению. Однако главный вопрос – вопрос командования, который крайне интересует Москву, – Минск заблокировал. В итоге, как заявил экс-командующий ВВС и ПВО Беларуси генерал-майор Д. Пахмелкин, ЕРС ПВО существует лишь формально.

Кроме того, масштабные планы реформирования ОДКБ так и не были подкреплены соответствующим финансированием. Что ещё более снижает вероятность успешной реализации планов Москвы.

В условиях спешки, с которой Кремль стремится интегрировать военные потенциалы стран-союзниц, белорусские власти вполне здраво оставили открытыми для себя как можно больше «дверей». Беларусь активно участвует в программе партнёрства и сотрудничества с НАТО. Кризис в политических отношениях с Западом явно не повлиял на интенсивность контактов по линии Беларусь–НАТО; антинатовская риторика белорусских властей слабо увязывается с их реальными действиями.

Фактор Китая

2012-й год примечателен активизацией военно-технического сотрудничества с КНР. Впервые Пекин предоставил помощь – 22 легкобронированных автомобиля «Дунфэн Мэнши», поступивших на вооружение Сил специальных операций. Объявлено о планах в течение трёх лет запустить спутник связи совместными силами двух стран. При этом Минск демонстративно подчеркнул, что Россия не имеет отношения к этому проекту.8

Неоднократно обе стороны публично заявляли о стратегическом характере военного сотрудничества. В их риторике появились фразы о «вечной братской дружбе» между КНР и Беларусью и их армиями.9 Ранее «вечными братьями» для белорусов были только русские.

В ноябре на территории Китая состоялась вторая совместная тренировка «Стремительный орёл». В ходе мероприятия белорусский контингент пользовался китайским стрелковым оружием, что можно рассматривать как его своеобразную рекламу. С учётом этого, новый смысл приобретает заявление А. Лукашенко во время встречи с министром обороны Ю. Жадобиным 13 ноября 2012 относительно нерациональности приобретения бывших в употреблении вооружений. Небольшой размер военного бюджета Беларуси делает КНР перспективным источником приобретения нового вооружения. В последние годы китайское вооружение сделало качественный рывок при конкурентной цене.

В настоящее время стороны демонстрируют намерение и дальше развивать военное сотрудничество. Шестого декабря 2012 года президент Лукашенко утвердил проект соглашения «О статусе воинских формирований Китайской Народной Республики, временно находящихся на территории Республики Беларусь, и воинских формирований Республики Беларусь, временно находящихся на территории Китайской Народной Республики, для проведения совместных учений (тренировок)».

Сотрудничеству с Китаем способствует идеологическая близость политических режимов двух государств. Хотя наиболее вероятными мотивами интереса Пекина к Минску являются следующие: стремление оказывать влияние через Беларусь на ОДКБ; получение доступа к белорусским и – опять же через Беларусь – российским военным технологиям; продвижение продукции китайского ВПК на новые рынки.

Заключение

По итогам 2012 года можно констатировать, что ОДКБ трансформируется из оборонительного объединения в структуру с жандармскими функциями, нацеленную прежде всего на поддержание внутренней стабильности в государствах-членах. Что, с другой стороны, означает снижение угрозы военного противостояния России и Запада. Именно с этим связана известная пассивность Москвы в придании ЕРС ПВО Беларуси и России завершённой формы. В этой ситуации участие нашей страны в ОДКБ диктуется исключительно возможностью получения преференций материального характера со стороны Кремля, а не наличием внешних угроз безопасности государства.

Военное ведомство Беларуси находится в конце очереди за бюджетным «пирогом». Политическое руководство страны не учитывает важность сохранения оборонительных возможностей государства на должном уровне. Это связано с отсутствием реальной военной угрозы, а гипотетические угрозы (например, конфликт с НАТО) планируется парировать за счёт союзнических отношений с Россией. Поэтому отсутствуют основания полагать, что в обозримом будущем тенденция деградации национального военного потенциала будет преодолена.

Белорусские власти продолжили активно развивать военно-техническое сотрудничество с Китаем и, по всей видимости, будут делать это и в дальнейшем, причём демонстративно, с целью оказать воздействие на Россию. Однако поставки вооружений из КНР могут сыграть важную роль в обеспечении обороноспособности страны.