Принцип качелей в науке и инновациях: между радикальной модернизацией и сохранением status quo

Андрей Лаврухин

Резюме

Если исходить из «ультиматума Лукашенко»,1 предъявленного белорусской науке в конце 2011 года, то необходимо констатировать сохранение status quo и пробуксовывание заявленных реформ. Попытки инициировать «внутреннюю конкуренцию» между академической и университетской наукой натолкнулись на препятствие, связанное с инертностью первой и недееспособностью второй.

Заявленная трансформация структуры финансирования и увеличение фактических расходов на финансирование научной, научно-технической и инновационной деятельности не привели к изменениям многолетней тенденции хронического недофинансирования науки. По-прежнему не решена ключевая проблема связи науки с бизнесом и производством. На фоне незначительного улучшения ситуации с аспирантами по некоторым специальностям, в целом сохраняется тенденция сокращения и старения научных кадров.

Позитивные итоги года связаны, прежде всего, с улучшением показателя уровня наукоёмкости (с 0.7% в 2011 до 1.0 % в 2012 году), повышением места Беларуси в международных рейтингах (по индексу знаний – перемещение с 52-го на 45-е место; по индексу экономики знаний – с 73-го на 59-е место; по количеству заявок на изобретения – 6-е место в мире) и успехами в области информационных технологий.

Тенденции:

Развитие нормативно-правовой базы в сфере науки и инноваций: шаг вперёд – два шага назад

По данным Государственного комитета по науке и технологиям (ГКНТ), в 2012 году принято четыре новых закона, четыре указа президента, шесть постановлений Совета министров и одиннадцать постановлений ГКНТ. Среди указанных документов следует выделить Указ Президента Республики Беларусь от 7 августа 2012 года № 357 «О порядке формирования и использования средств инновационных фондов», Закон от 10 июля 2012 года № 425-З «О государственной инновационной политике и инновационной деятельности в Республике Беларусь» и Постановление Совета министров Республики Беларусь от 2 марта 2012 года № 205, в котором утверждается стратегия в сфере интеллектуальной собственности на 2012–2020 годы и План первоочередных мероприятий по реализации стратегии Республики Беларусь в сфере интеллектуальной собственности на 2012–2013 годы.

Помимо законодательных актов, направленных на развитие инновационной инфраструктуры, позитивной оценки заслуживают принятые и вступившие в силу нормативно-правовые акты, нацеленные на стимулирование научной, научно-технической и инновационной деятельности.2 В то же время ряд ключевых проблем по-прежнему остаётся не решённым. Прежде всего, вступивший в силу 27 января 2012 года Закон Республики Беларусь «О государственной инновационной политике и инновационной деятельности в Республике Беларусь», заполняя пробелы в определении понятий «инновация» и «инновационная деятельность», не содержит их чётких дефиниций согласно международным критериям, разработанным под эгидой ОЭСР («Руководство Фраскати»). Нечёткое и нерелевантное международным стандартам определение ключевых понятий создаёт почву для их произвольного толкования и правоприменения, затрудняет адекватный мониторинг и статистический анализ, препятствует интеграции Беларуси в международный рынок инноваций.

Принятые в 2012 году законы и поправки не изменили закреплённой в Указе № 4323 схемы определения принадлежности и последующего распоряжения имущественными правами на результаты научно-технической деятельности, основанной на приоритете государства (в вопросе приобретения прав) и государственных организаций (в вопросе пользования этими правами). Данная схема сковывает инициативу, усложняет путь для внедрения инноваций в производство и не позволяет получить патентную защиту на международном рынке инноваций.

Принятые нормативные правовые акты также не смогли отразить изменяющийся характер научно-технической деятельности в результате интеграции в ЕврАзЭс. Наконец, ряд нормативно-правовых актов4 направлен на приведение законодательства в сфере науки и инноваций в соответствие с Кодексом об образовании Республики Беларусь, крайний консерватизм норм которого может негативно сказаться на развитии прежде всего университетской науки, а также научной, научно-технической и инновационной деятельности в целом.

Финансирование науки и инноваций: от бюджета – к кредитам и займам

По данным ГКНТ,5 в январе-декабре 2012 фактические расходы бюджета на научную, научно-техническую и инновационную деятельность составили Br 1316.1 млрд, что на Br 379 732 млн больше, чем в 2011 году,6 но на 5.3% ниже запланированных на 2012 год. Удельный вес средств бюджета, израсходованных на научную, научно-техническую и инновационную деятельность, составил 0.26% от ВВП, что на 0.01% меньше в сравнении с 2011 годом. Беларусь по-прежнему сохраняет постыдное лидерство среди стран ОЭСР и СНГ с самой низкой долей государственных расходов на НИОКР в ВВП (наряду с Мальтой и Македонией).7

Сохраняется тенденция сокращения доли сектора высшего образования во внутренних затратах на исследования и разработки, которая в 2011 составляла 9.6% (против 17.0% в 2005 году) от всего объёма финансирования внутренних затрат на исследования и разработки. Финансирование научно-исследовательской деятельности в секторе высшего образования Беларуси всё ещё не достигло показателя 2008 года (0.1%)8 и соответствует нижнему порогу аналогичных расходов в странах ОЭСР (0.06% к ВВП, по данным 2011 года).9

Как и прежде, в структуре финансирования научной и инновационной деятельности вузов львиную долю составляют средства республиканского бюджета, а доля расходов инновационных фондов учреждениями Министерства образования колеблется в сотых долях процента (в 2010 году она составляла 0.04% от общей суммы расходов).10 В качестве положительного момента следует отметить увеличение расходов на материально-техническую базу науки, которые впервые за последние годы превысили 10.0% от расходов бюджета на науку и в 2012 году составили 11.4%.

В 2012 году в целом сохранилась структура затрат на технологические инновации (по источникам финансирования), а также тенденции в изменении источников финансирования. По официальным данным, в 2011 году из всех затрат на технологические инновации (по источникам финансирования) собственные средства составили 60.5% в организациях промышленности и 48.5% в организациях сферы услуг; кредиты и займы – 30.3 и 10.8% соответственно; средства республиканского бюджета – 3.0 и 3.0%, из них средства инновационных фондов – 1.3 и 1.8%; средства местного бюджета – 0.1 и 0.1%, из них средств инновационных фондов – 0.03 и 0.0% соответственно.11 В целом, в структуре затрат на технологические инновации сохраняется тенденция увеличения доли собственных средств предприятий, снижения удельного веса средств республиканского бюджета (с 8.7% в 2007 до 3.0% в 2011 году) и существенного увеличения доли кредитов и займов (с 9.4% в 2007 до 30.3%(!) в 2011 году).

Таким образом, более 90% всех затрат на технологические инновации в организациях промышленности и 80% в организациях сферы услуг приходятся на два источника: собственные средства и кредиты и займы. Оба источника имеют косвенное бюджетное происхождение и фактически исключают право на риск, что является серьёзным препятствием для инновационного развития.

В ближайшей перспективе трудно прогнозировать существенное изменение структуры финансирования в лучшую сторону в связи с низкой долей коммерческих расходов на НИОКР, которая в 2011 году составила 0.53% от ВВП, а также незначительным удельным весом малых и средних предприятий (МСП), участвующих в совместных инновационных проектах (от общего числа обследованных организаций), – 0.68%.12 Доля венчурного капитала в ВВП даже не фигурирует в статистических данных.13

Академия наук: всего лишь идеолог модернизации

2012-й год, объявленный годом структурных реформ, продемонстрировал одно из самых слабых мест централизованной, государственно-центрированной научно-технической модели, а именно неспособность быть реформируемой изнутри. Попытки инициировать «внутреннюю конкуренцию» между Академией наук и университетской наукой натолкнулись на непреодолимое препятствие, связанное с несопоставимостью «весовых категорий» академической и университетской науки по ключевым параметрам.

Несмотря на то что университеты являются основной «кузницей кадров», в системе научной и инновационной деятельности Беларуси вузовская наука занимает маргинальное положение: её институциональный вес составляет 12.6% от общей численности организаций, занимающихся научными исследованиями и разработками (по данным 2011 года); кадровый потенциал – 9.8% от общей численности работников, выполнявших научные исследования и разработки (данные 2011 года); объём работ – 12.06% от общего объёма работ, выполненных в 2010 году; удельный вес имеющихся в распоряжении вузов инновационно-активных предприятий – 6.4% от общего количества (данные 2011 года); удельный вес действующих патентов на изобретения – 18% от общего количества (данные 2009 года); финансирование исследовательской деятельности в вузах составляет 0.06% от ВВП (данные 2012 года).14

Напротив, Национальная академия наук Республики Беларусь (НАН) является абсолютным лидером по качеству научного персонала и его вкладу в НИОКР: её кадровый потенциал (данные 2011 года) составляет 31.3% от всех работников, занятых научными исследованиями и разработками (из них 31.6% исследователей, 66.4% докторов и 58.7% кандидатов наук), которые выполняют 63.9% от общего числа финансируемых проектов.15 Столь высокая концентрация кадрового потенциала, с одной стороны, как нельзя лучше отвечает сложившейся модели централизованного вертикального управления наукой и инновациями, а с другой – существенно затрудняет корпоративную конкуренцию, без которой невозможно эффективное и существенное структурное обновление.

Между тем настоятельность такого рода структурных трансформаций совершенно очевидна в силу достаточно скромного вклада самой НАН в экономику страны. Это бросается в глаза при сравнении с новыми структурами и организациями, например с Парком высоких технологий (ПВТ). Согласно отчёту НАН, в 2011 усилиями 17.8 тыс. исследователей, техников, вспомогательного и обслуживающего персонала заработано чуть больше USD70 млн,16 в то время как общая выручка от реализации программных продуктов и услуг по разработке ПО усилиями 14.5 тыс. IT-специалистов составила USD 370.5 млн.17

Не менее впечатляющи различия в динамике развития: за шесть лет ПВТ смог заработать USD1 млрд, привлечь компании из 53 стран мира (из которых около 50% – совместные и иностранные предприятия), сориентировать 84% экспортных продаж на высокотехнологичные рынки США и Евросоюза, увеличить объём прямых иностранных инвестиций на 30% (на фоне их общего падения в 1.5 раза), создать 14.5 тыс. новых рабочих мест и наметить вполне реалистичные планы на будущее.18 Напротив, штат сотрудников НАН ежегодно уменьшается, а темпы развития науки оставляют желать лучшего.

Не впечатляет вклад НАН и в развитие научно-промышленного комплекса: из 501 организации, занятой научными исследованиями и разработками, львиная доля экономически эффективных исследований и разработок приходится на отраслевые научно-исследовательские институты и конструкторские бюро, в которых трудится 16.8 тыс. исследователей (53.8%(!) от общей численности). При этом ядро научно-промышленного комплекса составляют 67 организаций Министерства промышленности (более 4 300 исследователей) и 18 организаций Государственного военно-промышленного комитета (более 2 000 исследователей).

Таким образом, несмотря на лидерство по качеству научного персонала и вкладу в НИОКР, НАН, как и прежде, олицетворяет фундаментальную теоретическую науку, слабо связанную с потребностями экономики и, соответственно, с задачами инновационного развития. Несмотря на это, НАН, наряду с ГКНТ, является ключевым субъектом в централизованной, иерархичной и вертикально управляемой национальной инновационной системе Беларуси. Это противоречие между статусом НАН и её реальным вкладом в наукоёмкую экономику даёт все снования понимать заявление премьер-министра М. Мясниковича о главной идеологической роли Академии наук в процессе модернизации19 буквально: Национальная академия наук в лучшем случае может стать главным идеологом модернизации, но не её инициатором и мотором.

Заключение

Надежды на создание современной, отвечающей международным стандартам и требованиям нормативно-правовой базы в сфере науки и инноваций не оправдались. Попытки законодателя примирить принципы государственно-центрированной экономики «на ручном управлении» с инновационными веяниями современности привели к появлению гибридных норм, препятствующих развитию наукоёмкой экономики и сбивающих инноваторов на окольные пути самобытного инновационного развития.

Попытки восполнить хроническое недофинансирование науки и инноваций через увеличение кредитов и займов исключают право на риск и консервируют модель финансирования, низкоэффективную и неадекватную наукоёмкой экономике. Сокращение средств бюджета на науку и инновации, непродуманная инфраструктурная политика и усиление дисциплинарного контроля превращают государство в жандарма, бездумно и неэффективно эксплуатирующего встроенные в сложившуюся систему финансовые, интеллектуальные и институциональные ресурсы. В то же время всё более очевидными становятся успехи новых предприятий и организаций, не вписывающихся в имеющуюся организационную структуру (пример ПВТ). Это ставит на повестку дня вопрос о латентной эрозии централизованной, вертикально управляемой национальной инновационной системы Беларуси.