Администрация президента и силовые структуры: до и после выборов президента
Пётр Валуев

Резюме

Процесс трансформации силовых структур Беларуси стартовал после ухода Виктора Шеймана с поста государственного секретаря Совета Безопасности, что повлекло за собой также перераспределение ответственности и полномочий в других силовых органах. В результате, спецслужбы и силовые структуры оказались фактически в подчинении Администрации президента, а точнее – помощника по национальной безопасности Виктора Лукашенко, старшего сына президента Беларуси, что позволяет контролировать «одной рукой» наиболее значимые и действенные спецорганизации страны.
Указанные изменения, а также события 19 декабря и последовавшие репрессии привели к приостановке диалога с Евросоюзом, уже практически готовым признать А. Лукашенко (на определённых условиях) и оказать ему финансовую поддержку. Ввиду существенных разногласий с Россией подобное развитие ситуации ставит А. Лукашенко перед трудно разрешимыми проблемами, прежде всего экономическими, связанными с отсутствием ресурсов для поддержания нынешней модели. Кроме того, существуют и другие значимые проблемы внутри страны: падающая электоральная поддержка, оппозиция, адвокатом которой выступает Запад, номенклатура, неуверенная в своём будущем, собранные в «один кулак» спецслужбы, отсутствие мобилизующей идеологии и др. В 2011 г. А. Лукашенко попытается в очередной раз балансировать между этими, уже тремя, направлениями – Россией, Западом и собственно внутренним вектором.

Тенденции:

• силовые структуры и спецслужбы юридически и/или фактически оказались в подчинении Администрации президента, а точнее – помощника по национальной безопасности Виктора Лукашенко;
• несогласованность и непонимание действий в течение прошлого года, а также в предвыборный период в треугольнике «оппозиция – Европа – Лукашенко» привели к событиям 19 декабря и послеleдующим репрессиям, а также к приостановке диалога с Европой.

Реформа «Виктор Лукашенко»

В современной Беларуси иерархия структур играет значительно меньшую роль, чем человек, который всем этим управляет. Если раньше спецслужбами руководил Совет Безопасности, то в 2008 году произошло фактическое переподчинение всех спецслужб и силовых структур Администрации президента, точнее – помощнику президента по национальной безопасности Виктору Лукашенко. В итоге, Совет Безопасности превратился в совещательный орган. И хотя сам Виктор Лукашенко входит в Совбез, это никак не повлияло на способность этого органа принимать конкретные решения.
Пересмотр кадровых ресурсов силовых структур начался в 2008 году и набрал обороты осенью того же года после ухода Виктора Шеймана с поста генерального секретаря Совета Безопасности.
В 2009 и 2010 гг. единоличным куратором силовых структур выступал Виктор Лукашенко, конечно, не без консультирования со стороны более опытных товарищей, не один год находящихся при власти. Однако кадровые изменения в 2009 и 2010 гг. инициировал всё же именно Виктор Лукашенко. В этой связи следует вспомнить несколько скандальных историй, которые «всплыли на поверхность»: уголовные дела в отношении сотрудников Департамента финансовых расследований Комитета государственного контроля или высокопоставленных сотрудников Комитета Госбезопасности.
В 2010 г. произошли существенные изменения в главной опорной структуре Виктора Лукашенко – Оперативно-аналитическом центре (ОАЦ) при Администрации президента. Ранее эта структура обладала статусом дополнительной спецслужбы, которая проводила не только оперативно-розыскную деятельность, но имела свою агентуру фактически во всех госструктурах, начиная от Минтруда или Минспорта и заканчивая районными налоговыми инспекциями. Но в 2010 г. ОАЦ окончательно утвердился в статусе Государственного центра безопасности информации, который раньше подчинялся Совету министров. В связи с чем в ОАЦ также произошли кадровые изменения, приведшие к увольнению людей В. Шеймана из этой структуры.
На сегодняшний день ОАЦ выполняет намного больше функций. Если в 2009 г. Центр фактически выполнял функции борьбы с коррупцией и в меньшей степени занимался политическим сыском, то в 2010 г. возможность заниматься политическим сыском подкрепилась возможностями информационного контроля, в частности полноценного контроля сети интернет. Таким образом, роль этой структуры значительно возросла, однако несколько снизилось её силовое влияние. ОАЦ оказался без бойцов, но с аналитиками, политтехнологами, со сформировавшимися структурами внутреннего политического сыска, информационными структурами, которые могут держать под контролем весь интернет, равно как и процесс принятия кадровых решений.
В принципе, «мускулы» ОАЦ оказались вынесенными вовне. При В. Шеймане действовала упрощённая система управления, предусматривающая прямое подчинение, допустим, СОБРа Совету безопасности. После новых назначений в силовых структурах, пролоббированных Виктором Лукашенко, вся система была подстроена именно под него. Усиление роли Виктора Лукашенко произведено для того, чтобы продвинуть его на высокий государственный уровень. Поскольку со временем он призван занять более подобающее место, чем помощник по государственной безопасности.
В конечном счёте, образовалась структура, которая обладает правом экспертизы в любой сфере экономики, силовых структурах, в области кадровых назначений и т. д. Здесь сосредоточены ресурсы, позволяющие влиять на принятие решений самого разного уровня. Однако нельзя сказать, что речь идёт об абсолютном влиянии, поскольку и влияние Виктора Лукашенко имеет свои границы. Усиление роли сына президента несколько усложнило процесс принятия решений в Администрации самого президента. Команда Виктора Лукашенко могла существенно влиять на принятие решений в экономической сфере. Достаточно упомянуть о том, что продажей «Беларуськалия» занималась именно его команда, экспертизу осуществляло не только правительство, но и ОАЦ.
Фактически система центров влияния, которые распределялись между правительством и Администрацией президента, упростилась до распределения ролей в Администрации. Журналисты ищут красивые метафоры и продолжают писать о «ястребах и голубях». Однако речь следует вести о «ястребах и ястребах». Только одни – белые, другие – чёрные.
К «белым ястребам» можно отнести группу Владимира Макея, в которой собраны профессионалы в области внешней политики. Эта группа обладала относительной самостоятельностью, поскольку Виктор Лукашенко фактически не мог влиять на внешнюю политику. Хотя его структуры были задействованы ещё в 2008 г., когда в очередной раз реанимировалась идея диалога «Запад – Беларусь». И именно В. Лукашенко подготовил ряд аналитических записок, которые помогли президенту принять решение в пользу концепции В. Макея. И не факт, что эти записки в содержательном плане уступали докладам, поступавшим из МИД. Однако влияние В. Лукашенко не имеет обратной связи ввиду отсутствия установившихся контактов с политиками за рубежом. Он никому ничего не обещал лично, за исключением Х. Соланы. Но что он ему пообещал, никто не знает.
Сегодня (впрочем, как и ранее) влияние в системе государственного управления определяется параметром доступа к телу главного правителя Беларуси. Виктор Лукашенко обладает здесь наибольшими возможностями, поскольку как минимум дважды в неделю встречается с президентом.

Оперативно-аналитический центр vs Комитет государственной безопасности

Между тем по-прежнему сохраняются несколько напряжённые отношения по оси «ОАЦ – КГБ». Последний является организационной структурой, которая обладает возможностями и ресурсами для осуществления полноценной деятельности. Иногда эти структуры сталкиваются, и тогда можно вести речь о «небольших недоразумениях», последствия которых временами всплывают на поверхность. Но самой борьбы как таковой между спецслужбами не наблюдается.
КГБ подчиняется напрямую президенту, его глава имеет право еженедельного доклада. А в такие сложные времена, как сейчас, председатель КГБ может докладывать чуть ли не ежедневно. На сегодняшний день его роль как никогда значима. В то время как ОАЦ несколько отошёл на второй план, поскольку не может непосредственно влиять на проведение следственных процедур. Взаимоотношения КГБ и ОАЦ осложнены не потому, что «вертикаль» выстроена неправильно, а потому, что ОАЦ не всегда осведомлён о планируемых действиях КГБ и наоборот. И это не борьба спецслужб, а простая несогласованность действий.
Что касается Комитета госконтроля (КГК), то его не следует относить к спецслужбам. КГК обладает меньшим влиянием, несмотря на прямое подчинение президенту. Напротив, все действия КГК контролируются спецслужбами на предмет «правильности» проведения проверок. Деятельность КГК не всегда является легитимной и законной, многие антирыночные действия Госконтроля пресекались спецслужбами как не соответствующие политике государства в области либерализации. Это касалось табачного рынка, алкогольной продукции, экспорта, где КГК превышал свои полномочия не только с целью пополнения казны, но и удовлетворения собственных аппетитов.
С переподчинением силовых структур Виктору Лукашенко – помощнику по национальной безопасности в составе Администрации президента – ещё более возросла сама структурная роль Администрации. С другой стороны, борьба за влияние, которая происходила между Администрацией и другими государственными органами, теперь переместилась внутрь самой Администрации.
В 2010 г. основная задача спецслужб – и 4-го управления КГБ, и ОАЦ – состояла в подготовке к президентским выборам. В ОАЦ создана группа, которая занималась выборами: и местными, и парламентскими, и президентскими. Местные выборы начали готовить ещё весной 2009 года. И именно тогда началась предвыборная президентская кампания. Оппозиция начала готовиться к президентским выборам значительно позже.
Второе направление деятельности спецслужб в 2008–2010 гг. связано с сопровождением развития отношений Запад–Беларусь. Помимо МИД и Администрации президента параллельно этим занимались ОАЦ и КГБ. Третье направление – это борьба с коррупцией. Президент А. Лукашенко по-прежнему ищет, кто у него неправильно ворует.
Ещё одно направление – экспертиза инвестиционных проектов в экономической сфере. Все приватизационные точечные проекты продажи земли и производств, как, например, в случае с «Беларуськалием», проходят через ОАЦ. Правительство предложило международного инвестора для «Беларуськалия» (это был китайский трейдер), но после экспертизы, проведённой ОАЦ, инвестора поменяли под предлогом того, что трейдер – это не инвестор. Продажа «Азота» также проходит при участии спецслужб, впрочем, как и акционирование и продажа акций.
Пожалуй, спецслужбы не вмешивались лишь в курирование местных органов власти, установление связей с населением, проведение проверок, которыми непосредственно руководил В. Макей, поскольку речь в данном случае шла о качестве управления. Тем не менее, пятое направление деятельности спецслужб – это кадры, которые, как известно, «решают всё». Поэтому в сферу интересов органов безопасности входит изучение кадрового состава, а также принятие решений по кадровым назначениям.
Следует также упомянуть об информационной безопасности. Сотрудники ОАЦ разрабатывали Декрет касательно сети интернет, первый вариант которого был значительно лучше окончательной версии, вызвавшей изрядный шквал критики и неприятие со стороны как пользователей, так и структур гражданского общества Беларуси.
Однако с уверенностью можно сказать, что первая половина 2011 года пройдёт под влиянием КГБ, который фактически осуществляет все следственные действия в отношении оппозиции. Перед Комитетом поставлена политическая задача «зачистить» политическое поле для появления других, более вменяемых, организованных оппозиционных сил. Вторая задача, стоящая перед КГБ, связана с тем, чтобы найти заговор. «Найти» его, собственно, для того, чтобы припугнуть номенклатуру. Ведь любая революция будет успешна при наличии двух компонентов, а именно массовых уличных протестов и заговора внутри правящей элиты. Поэтому эти два компонента следует превентивно ликвидировать ещё в зародыше.

Под подозрением все: взаимное несоблюдение договорённостей

Девятнадцатое декабря явилось закономерным следствием чрезмерно возросшей роли силовых структур, интегрированных в политический процесс. Эти структуры могут обеспечить любой результат, кроме электоральной поддержки. После того как А. Лукашенко получил цифры своей реальной поддержки (а это лишь половина от пришедших к избирательным урнам белорусских граждан), был задействован силовой вариант в исполнении спецслужб.
Работа по блокировке площади началась задолго до выборов с применением тех методов, которым спецслужбы научены. В сложившейся ситуации они получали карт-бланш в случае, если на площадь выйдет много людей. Здесь же находился консультант президентской кампании Виктор Шейман, который фактически руководил этой кампанией. И произошло то, что должно было произойти, поскольку спецслужбы были заряжены на контригру. Масштаб действий и их последствия продиктованы решением А. Лукашенко и его страхом перед возможным заговором.
Все спецслужбы, которые занимались сопровождением диалога с оппозицией, должны были вести тщательный мониторинг деятельности альтернативных кандидатов. До определённого момента информация, которую они получали, не вызывала серьёзных опасений. Изначально существовала договоренность с Евросоюзом в отношении того, чтобы со стороны его структур не предпринимались активные действия по финансированию акций оппозиции. Если бы спецслужбы не получили информацию о том, что по приказу «доноров» все должны выйти на площадь, а в штабах А. Санникова и Н. Статкевича зреют такие мифические планы, как «правительство народного доверия», то, возможно, А. Лукашенко не предпринимал бы таких жёстких действий.
Практически все кандидаты в своих выступлениях призывали народ приходить на Площадь после закрытия избирательных участков, что шло вразрез с договоренностями между Р. Сикорским, Г. Вестервелле и западной группой. Предполагалось, что люди выйдут на площадь, постоят там некоторое время и разойдутся. Никто не должен был идти на площадь Независимости. Не было и единого плана. Зато было вполне предсказуемо, что будет разгон. Оставался лишь вопрос, каким именно он будет. Устроить массовые беспорядки оказалось несложно. И в этом приняли участие не только провокаторы, но и члены БХД, кампании «Говори правду!»: ведь молодых людей несложно спровоцировать на активные действия.
Еще в 17.00 в день выборов, 19 декабря, Администрация президента справлялась с решением своих задач, но последующие действия практически аннулировали достигнутый успех в переговорах белорусских властей с Западом. Достаточно было только ничего не предпринимать, поскольку силовое решение перечеркивает работу «западной группы» в Администрации президента1 . Подобно многим другим персонам в истории, 19 декабря А. Лукашенко задействовал именно силовые структуры для разгона мирной акции протеста.
Если ещё на прошлых выборах А. Лукашенко имел поддержку 65% электората, а номенклатура, в попытке выслужиться, добавляла 15%, то 19 декабря он одержал победу не сам лично, а с помощью всей выстроенной им вертикали. Есть объективные условия для того, чтобы засомневаться в его лидерских качествах. И номенклатура уже не уверена в своём будущем. Это порождает сомнения в отношении самой номенклатуры. И А. Лукашенко следует либо откупиться от неё, либо запугать.
С номенклатурой можно рассчитаться за счёт приватизации, что, однако, неминуемо приведёт к перераспределению власти. Поэтому Лукашенко скорее пойдёт на точечную приватизацию и будет сам распределять объекты, в том числе и тем, кто ему реально оказал содействие в удержании власти. И речь в этом случае идёт никоим образом не о стратегических объектах, но лишь о магазинах, складах, транспортных компаниях. Со спецслужбами рассчитаться ещё проще, просто повысив зарплаты в их ведомствах.
Идеология всегда рождается в организованных идеологических группах – партиях. Пока Лукашенко не даст свободы, идеология не появится. За все время в идеологическом управлении не появилось ни одного толкового специалиста в создании идеологии, не было политтехнологов, пропагандистов. В общем, это является слабым местом президента, о котором он говорит открыто. Ни Радьков, ни другие государственные идеологи не в состоянии сформулировать ту идеологию, которую подтверждала бы модель Лукашенко. Она должна быть не липовой, она должна заряжать.

Политика для внешнего и внутреннего пользования

В течение полугода после избрания А. Лукашенко будет предпринимать шаги по выяснению условий нарушенного «диалога». Для Запада «нулевой точкой» является декларация об освобождении политзаключённых. Но как это будет происходить технологически, не знает никто, кроме (даже?) А. Лукашенко. Любое смягчение участи политзаключённых, помилование после осуждения могут трактоваться как шаг навстречу. В качестве доказательства может служить перенос сроков рассмотрения дел нескольких задержанных на май, чтобы хватило времени всё же выяснить условия диалога с Западом.
С другой стороны, никуда не делась возможность попробовать в очередной раз договориться с Россией, используя неоднократно битые карты сближения с ЕС и диверсификации поставок сырьевых ресурсов. Вопрос лишь в том, позволят ли кремлёвские правители сыграть в эту игру ещё раз.
Как полагает президент, ему не нужна внутренняя оппозиция, хотя, если говорить объективно, кто-то должен контролировать электоральное поле в 50%. Иначе протестный электорат возглавит новая оппозиция. С другой стороны, создание контролируемой оппозиции – это ответ Западу, но не внутренней номенклатуре. Номенклатура согласилась бы на создание проправительственной партии типа «Белой Руси». Однако этот вариант подходит только для небольшой части номенклатуры, которая займёт руководящие позиции в партии. Парламентская оппозиция будет создаваться с участием существующих оппозиционных структур. И такая оппозиция нужна уже не для внутреннего, а для внешнего пользования.
Президент Лукашенко не может допустить того, чтобы за стол переговоров с ним сели те люди, которые раньше на него работали. Они неоднократно заявляли о том, что в случае прихода к власти пощады не будет. Кроме того, президент несомненно прав, когда говорит о возможности прохождения оппозиции в парламент – при условии, что такие кандидаты (или структуры) действительно пользуются поддержкой избирателей. Ведь формирование «Белой Руси» приостановлено, в том числе, по причине отсутствия идеологии и поддержки среди электората. Ни одна из существующих партий не пользуется поддержкой. И очень сложно проводить эти партии в парламент, ведь они не преодолевают 7-процентный барьер. Значит, их будут продвигать местные власти, что может вызвать конфликт.
К слову, и у нынешнего президента есть проблемы в сфере идеологии. Идеологии формируются и оформляются, как правило, в организованных идеологических группах, то есть партиях. Пока А. Лукашенко не ослабит контроль над политическим полем и не обеспечит условия для свободной конкуренции партий, идеологии неоткуда взяться. За всё время в идеологическом управлении не появилось ни одного толкового специалиста в области создания идеологий, ни политтехнологов, ни пропагандистов. В общем, это является слабым местом политики президента, о чём он открыто говорит. Ни первый заместитель главы Администрации президента А. Радьков, ни другие так называемые государственные идеологи не в состоянии сформулировать идеологию для той модели общественного устройства, которую на практике пытается реализовать А. Лукашенко. И эта идеология должна обладать определённым мобилизационным потенциалом, а не просто включать в себя набор правильных пожеланий и лозунгов.
На сегодняшний день стратегия А. Лукашенко состоит в решении тактических задач по удержанию власти. Для решения этих задач он использовал то российский вектор, то вдруг начинал «заигрывать» с Западом. После 19 декабря ему придётся удерживать три направления – к России и Европе добавляется ещё и ситуация внутри страны.

Прогноз на 2011 год

В 2011 году вряд ли следует ожидать формирования какой-либо внятной оппозиции. Это произойдет лишь в том случае, если А. Лукашенко удастся вернуться к диалогу с Европой хотя бы на уровне 2010 г. За европейские кредиты придётся чем-то платить, например, декоративными изменениями во властной модели.
Любые изменения избирательной системы будут приниматься в зависимости от интенсивности продвижения А. Лукашенко в западном направлении. На сегодняшний день Евросоюз заинтересован в нескольких моментах: сохранение стабильности в государстве, которое располагается по соседству, соблюдение прав человека и невхождение в состав России. Следовательно, роль спецслужб ослабевает, в то время как ОАЦ займётся разработкой стратегических целей, постановкой задач, установлением контактов и т. д. Однако в первой половине года спецслужбы будут нагнетать атмосферу страха: номенклатуру – пугать заговором, общество – массовыми репрессиями и пытками. Эту работу необходимо выполнить до конца, но неизвестно, когда будет «отбой».
У Беларуси нет иного выбора, кроме постоянного обозначения своей многовекторности. Можно остаться один на один с Россией и снова обещать подписать соглашение о единой валюте. Но это не устраивает А. Лукашенко, поскольку он понимает, что не сможет поддерживать существующую экономическую модель ввиду запретов, содержащихся в документах по ЕЭП.
В общем и целом определены контуры пропаганды на 2011 год. Во-первых, это репрессивная пропаганда, направленная на запугивание. Во-вторых, пропаганда экономической либерализации, которая уже идёт неудачно по причине того, что принимаются взаимоисключающие указы и решения, или ничего не значащие документы типа «Директивы № 4». Если же принимаются решения о системных реформах, то их исполнение тормозится на уровне местных властей, которым сподручнее контролировать финансовые процессы на основе существующей модели. Любые свободы для бизнеса означают недополучение финансов чиновниками. В-третьих, следует ожидать традиционной пропаганды «острова стабильности» в противовес миру катастроф, а в последнее время и революций, которые запугивают белорусское общество и отвлекают мировое внимание от ситуации в Беларуси.