К 2019 году разнообразные преобразования в Беларуси, включая сферы внутренней, внешней и социальной политики, а также экономики, достигли «потолка». Дальнейшие прогрессивные трансформации теоретически угрожают устойчивости системы. Если бы в парламенте оказалось несколько оппозиционеров два срока подряд, то оппозиция достигла бы кондиции «системной» — маленький шаг в сторону гибридного режима. Но авторитаризм белорусского издания — не гибридный, а ригидный, поэтому реверсивное движение, по логике вещей, неизбежно. Причем после шага назад власти обязательно сделают еще несколько шагов назад — для этого имеются все предпосылки. Это и предсказуемое похолодание в отношениях с ЕС, и экономический спад, и возрастающее давление России, и рост социального напряжения с возможными протестами.

Хоть многие представители политической оппозиции гражданского общества и недооценивали изменения последних нескольких лет, они все же были заметными. Это и некоторое смягчение политической атмосферы и в стране, и самоограничение государства в мерах воздействия, применяемым к политическим оппонентам, и локальные попытки улучшения бизнес-климата, ограниченная вестернизация, нормализация отношений с Западом, а также попытки имитации внутреннего диалога. Прошедшие 17 ноября выборы теперь получили единодушную оценку внутренних и международных наблюдателей — это откат. Нет причин видеть в них что-либо иное.

Откат этот спровоцирован отнюдь не активностью оппозиции: это были первые парламентские выборы, в которых масштабно были задействованы представители неполитического класса. То есть народ. Можно упомянуть местные экологические инициативы, движение «Матери 328», ассоциацию инвалидов, представители бизнеса, блогеры, независимые лоббисты разнообразных социальных инициатив и пр. Никто из «народа», никто из «конструктивной» или «ультимативной» оппозиции, в парламент не попал. Попали туда только начальники и их заместители — те, кто свои предвыборные речи откалькировал приблизительно под такой шаблон: я руковожу вами уже много лет, я умею руководить, я считаю, что представлять интересы народы должен тот, кто умеет руководить.

Несколько предшествующих лет политический класс — нет, не оппозиция, а именно различного рода представители власти — грезили об определенных политических трансформациях. Люди, одной ногой как-то закрепившиеся (приказ о назначении), желали пристроить вторую ножку, болтающуюся в воздухе, — отсюда все эти многочисленные дискуссии о возможности формирования партийной системы, об изменении избирательного законодательства и других сопроводительных вещах. Похоже, они даже поверили, что им это даже обещано. Но итог парламентских выборов однозначно свидетельствует о том, что про политические трансформации на ближайшую пятилетку можно забыть.

Важно отметить, что реакция главного политического политического штаба — это не столько ответ воображаемой или реальной оппозиции, сколько попытка урезать возросшие аппетиты самой правящей элиты. Ибо авторитаризм предполагает наличие не только народа и элиты, но и суперэлиты, которая в настоящий момент опять замкнулась в себе.

Если вышесказанное верно, то впереди нас ожидают: