Прошло двадцать шесть лет со дня августовского путча, произошедшего в Москве, столице СССР. События, которое свидетельствует о чрезвычайной конфликтности реформаторских преобразований, в пучину которых была втянута огромная страна. События, которое лишь пунктиром отметило глубину социальных потрясений при распаде прежней советской плановой экономики и революционном внедрении на этом пространстве рынка, капитализма и демократии. Событии, которое, на первый взгляд, не имеет прямого отношения к нынешней Беларуси.
Реформаторам того времени, оказавшимся у руля тонущего корабля, сегодня можно петь дифирамбы за бесстрашие (губительных последствий крушения могло быть значительно больше), но можно и пускать в их адрес критические стрелы за стремление быстро преобразовать допотопную конструкцию в современный рынок.
Советская плановая экономика, рожденная в возбужденных умах левых коммунистических деятелей, как антитеза цикличному рынку и несправедливому капитализму, в реальности — вместо придуманной «большой фабрики», регулируемой из одного центра, — оказалась многоуровневой и многосложной иерархией. Где на каждом уровне разнообразные ячейки ведут административные торги и согласовывают интересы по поводу сбора, распределения и контроля над ресурсами. Если в развитой рыночной экономике элементарное отношение возникает по поводу денежного обмена товарами и обозначается формулой «товар-деньги-товар», то в советской конструкции такое отношение возникает по поводу «сдачи-раздачи-контроля» за сдачей и раздачей ресурсов.
В «большой фабрике» одни добывали и производили ресурсы, другие их распределяли, третьи контролировали отчуждение и распределение ресурсов. По идее, плановая экономика должна была быть единой корпорацией, где все процессы отчуждения, распределения и контроля подчиняются вышестоящему центру, и внутренние ячейки не имеют собственных интересов. Но в реальности огромная иерархическая структура состояла из множества вполне самостоятельных ячеек на государственном кормлении, чьи потаенные интересы согласовывались за счет таких специфических рентных инструментов, как откат и «распил» ресурсов.
Если откат и распил ресурсов не выходят за пределы некоторых норм, что в обыденном языке обозначается «брать по чину», то иерархическая структура остается жизнеспособной, правда, неэффективной. Но если данные рентные инструменты начинают превышать некоторую норму, баланс между сдачей и раздачей ресурсов резко нарушается, что проявилось в те времена сначала в тотальном товарном дефиците, а потом с отпуском цен — в гиперинфляции.
Ключевым элементом советского административного рынка, обеспечивающим его сбалансированность, равновесие между сдачей и раздачей ресурсов, являются контролирующие структуры, функции которых выполняли многочисленные силовые ведомства во главе с компартией. Как только данная вертикаль власти была ослаблена и из конституции была изъята шестая статья, возникли острые ресурсные дисбалансы и вся многоуровневая иерархическая конструкции просела. Как оказалось, ее наиболее уязвимой точкой, ахиллесовой пятой, является именно данный властный компонент.
Революционный, политический способ реформирования иерархической экономики оказался чрезвычайно рискованным, ведущим не только к многочисленным ресурсным дисбалансам, но и к тотальному кризису согласования интересов по поводу сдачи, раздачи и контроля над ресурсами, о чем и свидетельствовали события августовского путча 1991 года.
Казалось бы, далекие и давнишние московские события не имеют отношения к сегодняшней Беларуси, но по большому счету тот путч может предупреждать о рисках реформаторских преобразований здесь и сейчас. Экономическая конструкция в независимой республике качественно не изменилась и не имеет пока существенных отличий от советской плановой системы. Государственный сектор — все так же доминирует в экономике, его внутренние ячейки — все так же на государственном кормлении, в финансовом отношении зависимые от вышестоящего центра и ведущие разнообразные торги по поводу распределяемых сверху финансовых ресурсов, инструментами распределения которых по-прежнему остаются откаты и распилы. И средством регулирования их нормы, доведения до некоторого приемлемого уровня, все также остаются силовые структуры и вертикаль власти.
Радикальное воздействие на вертикаль власти в нереформированной белорусской иерархической может, как и двадцать шесть лет назад в столице огромной страны, привести к дисбалансам в Беларуси и — на сей раз — минским событиям.