Исследование ценностей: от экономики к психоанализу

Последний Кастрычніцкі эканамічны форум (KEF) принес не только «урожай идей», но и урожай исследований по ценностям белорусов. Во-первых, по заказу KEF компания Mia Research в мае–июне 2018 провела национальный опрос на тему ценностей. Во-вторых, Исследовательский центр ИПМ опубликовал серию материалов, посвященных разным аспектам ценностной системы населения Беларуси. В период с июля 2018 по май 2019 центр опубликовал шесть тематических работ, суммарное количество страниц которых составило 167. Автором всех материалов является Дарья Урбан, социолог ИПМ.

Никогда еще в истории экспертного сообщества Беларуси за столь короткое время не было опубликовано так много работ по ценностям. И это одна из причин, по которой стоит прокомментировать это событие, точнее серию событий. Вторая причина: изучение ценностных транформаций действительно очень актуально. Реформировать экономику, политику или систему образования следует с учетом того, что происходит в ценностной сфере тех, кого эти реформы затронут.

Тематика и статус материалов

Кто-то заметил, что текст «Политики» Аристотеля построен таким образом, что начинается он с экономики, как наиболее будничной сферы деятельности, а заканчивается рассуждениями о музыке, как наиболее возвышенной сфере. Вот и материалы ИПМ по ценностям развертываются похожим образом. Первый материал касается экономических ценностей малого и среднего бизнеса, то есть отдельной сферы ценностей отдельного сегмента общества. Последний же материал касается всего населения Беларуси и затрагивает все основные ценностные сферы: музыку, культуру, религию, семью, национальную идентичность, безопасность. По пути от первого в последнему материалу встречаем культурные и религиозные ценности, экономические ценности (всего) населения, ценности связанные с безопасностью и семейные ценности.

При более пристальном рассмотрении оказывается, что последний выпуск состоит исключительно из материалов предыдущих четырех выпусков. Таким образом, в плане оригинального контента исследовательская серия насчитывает около 80 страниц. Начиная с 20 февраля 2019 года, некоторые главы — «Введение» и большая часть «Методологии» мигрировали из выпуска в выпуск в неизменном виде, вместе с ошибками и неточностями.

Есть еще одна схожесть между «Политикой» Аристотеля и серией материалов ИПМ по ценностям. Историки спорят, является ли «Политика» полноценным трактатом, или она представляет собой всего лишь рабочие конспекты лекций философа в Ликеоне. Аналогичную трудность вызывает и определение академического статуса интересующих материалов. Материалы по семейным и касающимся безопасности ценностям опубликованы в рубрике «Исследования», но с уточнением: «Дискуссионный материал». Материалы по экономическим и культурным/религиозным ценностям — тоже в «Исследованиях», но с уточнением: «Рабочий материал». Синтетический же материал «Ценности населения Беларуси» — который, напомню, состоит из материалов предыдущих выпусков — обозначен двумя способами: «Результаты национального опроса» и «Результаты социологического исследования».

Так какими следует считать данные материалы: дискуссионно-рабочими, исследовательскими или презентациями опросов? Я не сторонник того, чтобы цепляться к словам и терминам, но в данном случае терминологический разнобой слишком большой. Исследование предполагает не только описательную, но и экспланационную составляющую, в то время как для презентации опросов вторая составляющая не обязательна. В случае, если в исследовании заявляется об использовании теоретической модели, то должны быть также описаны способы операционализации теоретических понятий. В дискуссионно-рабочем материале применение заявленной модели может быть отдано на волю интуиции.

Что получается? Во-первых, 167 = 80. Во-вторых, материалы по ценностям — это «внеклассовые» существа, поскольку они являются одновременно исследованиями, рабочими материалами и презентациями опросов. Что ж, множественная идентичность сейчас в моде.

Что такое ценности?

Когда мы говорим «Ленин», то подразумеваем «партия». Тут все понятно и однозначно. Но когда говорим «ценности», то здесь многое может быть непонятно и неоднозначно.

Некоторые считают, что термины можно сделать понятными и однозначными с помощью «сущностного» определения, то есть дав такое определение, которое уловит «сущность» данного термина. Карл Поппер когда-то сказал много нехороших слов о таком подходе, а в отечественном контексте Леонид Злотников недавно раскритиковал установку на «сущность» термина. Я согласен с Поппером и благодарен Злотникову за просветительскую работу в этой сфере.

Задача исследователя — не ловить «сущность» термина, а пояснить логику его использования в данном исследовании (или иных аналогичных продуктах). В материалах ИПМ по ценностям отсутствуют признаки попытки «сущностного» определения ценностей — и это хорошо. Но и логика использования термина «ценность» непонятна.

«Ценности — абстрактные конструкты, которые составляют картину мира людей и побуждают их к действию» — говорит автор в тексте, посвященном экономическим ценностям среднего и малого бизнеса [1]. В тексте по экономическим ценностям всего населения Беларуси читаем: «Ценности — это 1) базовый набор мотиваций; 2) значимые нормы»[2]. А в другом месте (текст тот же): «Ценности — это базовая неосознаваемая мотивация»[3].

«Неосознаваемая мотивация», (просто) «мотивация», «значимые нормы», «абстрактные конструкты» — слишком много определителей, чтобы можно было понять логику использования термина. В частности, непонятно, что является классом контраста для ценностей: сознательные процессы? демотиваторы? незначимые нормы? конкретные конструкты? Далее, в исследовании подразумевается один тип ценностей с несколькими функциями или несколько типов ценностей?

Что получается?Ценности — это одновременно мотивации, нормы и конструкты. Они — неосознаваемы (всегда? иногда? — не сказано). В качестве конструктов они абстрактны; в качестве норм — значимы. Короче говоря, ценности — это ценности.

Методология

За исключением первого текста (о среднем и малом бизнесе), во всех текстах в качестве методологической основы заявлены «методология анализа культурных кодов Клода Рапая» и «методология Всемирного исследования ценностей».

Что такое «методология Клода Рапая» и каким образом она задействована в исследованиях? Начнем с того, что автора «Культурных кодов» зовут не «Клод», а «Клотер». Далее, Клотер Рапай не занимался ценностями, как таковыми; он занимался — мы уже это проговорили: культурными кодами. Культурный код, по Рапаю, — это бессознательный смысл вещи или явления. Для того, чтобы выявить этот смысл, нужно узнать, каким образом данный предмет или явление воспринимается рептильным отделом мозга. Рептильный отдел — это самая архаическая часть мозга, которая отвечает за инстинкты выживания.

Рапай пытался заполучить доступ к рептильному мозгу с помощью проводимых нестандартным образом фокус-групп. Ученый просил участников на протяжении нескольких часов обсуждать данное явление или вещь, причем где-то после двух часов приглашал их расположиться в мягких креслах в положении полулежа и продолжать обсуждение. По убеждению Рапая, то, что люди говорили в расслабленном состоянии, и было «голосом рептильного мозга». Из этих высказываний исследователь извлекал «бессознательный смысл», aka культурный код.

В научном мире «метод Рапая» воспринимается, мягко говоря, скептически. Но в данный момент не будем вникать в эту проблему. Допустим, социолог ИПМ и ее возможные консультанты имели основания считать данный метод достаточно надежным, чтобы его применять в своей исследовательской работе. Но возникают следующие вопросы: как соотносятся ценности и культурные коды (в понимании Рапая)? Это синонимы? А может быть, культурный код — это индикатор ценности, то есть то, с помощью чего мы идентифицируем данную ценность?

Далее, каким образом метод Рапая применен в исследованиях? В текстах Дарьи Урбан можно найти визуализации ассоциаций, которые возникали у респондентов при назывании тех или иных слов, напр. «Работа», «Любовь», «Молодежь». Это и есть «метод Рапая»? Насколько мне известно, метод ассоциаций был для Рапая разве что вспомогательным. Основным методом было наблюдение за высказываниями людей в расслабленном состоянии.

В материалах ИПМ заявлена также «методология Всемирного исследования ценностей» (далее — WVS) как нечто, на чем «исследование основано». Как и в случае с Рапаем, здесь тоже непонятно, что конкретно автор понимает под «методологией WVS» и в чем заключается ее применение. В научном мире хорошо известна «теория эмансипации и секуляризации» Христиана Вельцеля, директора исследовательской деятельности Ассоциации WVS. Что ж, исследование ценностей белорусов с применением теории Вельцеля действительно могло бы быть интересным и полезным. Но в текстах Дарьи Урбан нет никаких следов ее применения.

Так что же имелось ввиду под «методологией WVS»? Единственным следом WVS в материалах ИПМ является то, что многие вопросы, используемые в полевой работе, были заимствованы из опросника WVS. Но заимствование вопросов — это еще не методология, аналогично как опрос — это еще не исследование.

По идее, следовало бы рассмотреть еще один вопрос: каким образом в одном исследовании удалось совместить методологии столь разных традиций — психоанализ Рапая и эмпиризм WVS? Но этот вопрос будет, наверное, лишним, поскольку, как мы видели, две заявленные методологии присутствуют в материалах только на вербальном уровне. Пустое множество с пустым множеством всегда совмещается.

Что получается? Заявленная методология суггерирует, что материалы ИПМ содержат информацию о бессознательных смыслах вещей, скрывающихся в рептильных частях мозгов белорусов. Но реально примененнаяметодология заключается в интуитивной интерпретации результатов опроса и свободных ассоциаций. Возможно, оно и к лучшему.

Эмпирический материал

Как уже было сказано, в ходе составления опросника для опроса населения в 2018 году ИПМ и партнеры заимствовали многие вопросы от WVS. Поскольку, начиная со второй волны (1990-1994), WVS регулярно включает Беларусь в свои опросы, логично будет предположить, что основная цель заимствования — сделать возможным сопоставление данных за 2018 год с данными пяти волн опросов, охватывающих 1990–2014 годы.

Возьмем, к примеру, вопрос из категории «гендерное равенство». Компания Mia Research, по заказу ИПМ и партнеров, в 2018 году задавала респондентам такой вопрос: «Насколько вы согласны или не согласны со следующими высказываниями: (…) В целом, мужчины лучше подходят на роль политических лидеров, чем женщины». Да, интересно узнать о распределении ответов на этот вопрос. Интересно также ознакомиться с интерпретацией этих данных социологом ИПМ. Но для полной картины важно также узнать, как белорусы отвечали на этот вопрос в девяностые, нулевые, в начале текущей декады. Неплохо бы тоже узнать, какие взгляды по этому вопросу доминируют в соседних странах.

Исследователь не всегда имеет возможность сопоставить данные во временном и географическом плане, и тогда приходится либо довольствоваться «одномоментными» данными, либо гипотетически реконструировать данные на базе опосредованной информации. Но в случае вопроса о мужчинах/женщинах в качестве политических лидеров такой проблемы нет: точно такой же вопрос WVS задавал белорусам в рамках третьей (1994-1998) и шестой (2010-2014) волн опросов. Задавался этот вопрос, конечно же, и соседям — ближним и дальним, что открывало возможность для сравнительного анализа (пусть последние данные датируются не 2018 годом, но имея результаты опросов за 1990–2014 годы, можно с высокой вероятностью установить, какова ситуация в 2018–2019 годах).

Практически по всем тематическим блокам — экономические ценности, культурные, семейные, религиозные, гендерные — имеются у WVS эмпирические данные, позволяющие описать динамику ценностных ориентаций белорусов на протяжении всего постсоветского периода и сопоставить ее с динамикой в других странах. Но, несмотря на обилие данных, в исследованиях Дарьи Урбан показана лишь статическая картина 2018 года. Ни вторая, ни третья, ни шестая волна, ни ситуация у соседей не были учтены. Лишь в блоке об экономических ценностях некоторые данные сопоставлены с данными за 2008 год.

Не учтены даже исследования партнерских организаций. В 2018 году BEROC опубликовал исследование на тему доверия в контексте экономического роста [4]. В тексте ИПМ «Ценности населения Беларуси» специальная глава посвящена доверию, но результаты исследования BEROC на эту же тему почему-то не приняты во внимание.

Что получается? В ходе исследования ценностей белорусов работы Всемирного обзора ценностей игнорировались не только на этапе интерпретации данных. Были также проигнорированы эмпирические данные, собранные этим глобальным гигантом. Патриотизм?

Логика, грамматика, редактура

Материалы ИПМ о ценностях, включая финальный продукт 30.05.2019, плохо отредактированы. Как уже было отмечено, Клотер Рапай везде именуется «Клодом». Будь то имя какого-то случайного персонажа, ошибку в имени можно было бы понять. Но ведь Рапай — автор одной из двух методологий, заявленных в исследовании как «основа».

Несколько раз в материалах упоминается «В. Селицкий» (имеется ввиду известный политолог Виталий Силицкий). Автор также несколько раз ссылается на исследование о социальных контрактах 2009 года, но у нее фигурирует оно как «исследование ИПМ», хотя на самом деле проводилось в рамках BISS. «Десть лет», «ассоциативный рад», «экономически приоритеты», «уровень гордости страны связана» (…) — что ж, у каждого могут быть описки и неточности, но в текстах Дарьи Урбан их слишком много, к тому же многие из них мигрируют из предыдущего текста в следующий.

Пару примеров из категории «логика и синтаксис».

Кейс первый: забыли о сказуемом:

«Исследование экономических ценностей представителей малого и среднего бизнеса в Беларуси показало, что в целом уровень распространения и интернализации экономических ценностей среди представителей бизнеса». Конец предложения. Что произошло с «уровнем распространения», мы так и не узнаем. Добавим, что это предложение с «забытым сказуемым» в неизменном виде вынесено в «Резюме» на первую — лицевую — страницу исследования.

Кейс второй: забыли о законе непротиворечия:

«С одной стороны, такой высокий уровень ожиданий от государства говорит о высоком уровне патернализма, но прямой анализ уровня патернализма показал, что он невысок». Значит, уровень патернализма высок и невысок. Формулировки «с одной стороны», «но» не снимают противоречия.

Кейс третий: попытка «обесценить ценности»:

«Ценности в данной работе ни в коем случае не рассматриваются как „положительные“ или „отрицательные“. Ценности на то и ценности, что предполагают оценивание объектов, действий или явлений в категориях „положительное“ и „отрицательное“. Автор, скорее всего, имела ввиду следующее: „Я собираюсь говорить о том, что люди оценивают как положительное и отрицательное, но не буду заниматься вопросом, что следует считать положительным или отрицательным“.

Что получается? Редактуры, скорее всего, либо совсем не было, либо она была очень поверхностной. Материалы вряд ли проходили через процедуру рецензирования.

Выводы и практические рекомендации

Материалы ИПМ о ценностях — это вполне хорошие рабочие материалы, но они никак не тянут на статус исследований. Они содержат в себе полезное сырье: свежие результаты опроса по ценностным ориентациям белорусов в самых разных сферах жизни. Когда к лету 2020 года появятся результаты опроса седьмой волны WVS, у нас будет возможность сравнить распределение ответов на интересующие вопросы с результатами опроса Mia Research.

Во всех остальных аспектах: применение теоретической модели, диахронический анализ, компаративный анализ, экспланация — материалы ИПМ не представляют особой ценности. К тому же обилие описок, ошибок и логических изъянов затрудняет восприятие текстов.

На основе выше сказанного сформулирую несколько практических рекомендаций — и другим, и самому себе.

Лучше меньше, но лучше. Не стоит спешить с охватом сразу всех сфер ценностных ориентаций. Можно взять один сегмент — например, экономические ценности — и исследовать его вдоль и поперек. Хорошая ориентация в одной местности лучше, чем дезориентация во всех местностях.

Две головы лучше, чем одна. Это не всегда верно, но в данном случае, наверное, да. Исследование ценностей предполагает междисциплинарный подход (или, как сказал бы мой коллега Андрей Лаврухин, — трансдисциплинарный). Кроме социологии здесь нужна, как минимум, культурология и теория коммуникации. Желательна также когнитивистика и психология. Дарья Урбан, как социолог, достаточно хорошо выполнила свою работу (оформление и обработка данных), но она не смогла за столь короткое время превратиться в междисциплинарного исследователя, и это понятно. Рекомендую в будущем создавать «межведомственные» команды для такого рода исследований.

Инвестируй в навыки будущего. Одна из бесспорных заслуг ИПМ и его партнеров состоит в том, что они помогли осознать экспертному сообществу важность «институционной составляющей» в процессе экономических реформ. Например, приватизация может быть контрпродуктивной, если участники этого процесса не понимают важности честной конкуренции и верховенства закона.

В исследовательской сфере аналогом институциональной составляющей является критическое мышление и общая методология (philosophy of science). Иногда их называют «инструментарием», иногда — «этикой мышления», а иногда — «навыками будущего». Их функция в научном мире аналогична функции верховенства закона в современном обществе: развивать систему прозрачных правил, обеспечивающих рост знаний.

Попытка изучать ценности с помощью психоанализа, непоследовательность в выборе методологии, игнорирование релевантных данных, слабость экспланационной составляющей — все это свидетельствует о том, что команда ИПМ недооценила важность критического мышления и philosophy of science. Отсюда, моя третья рекомендация (и себе, и другим): развивай инструментарий, инвестируй в навыки будущего!

[1] Дарья Урбан. Экономические ценности малого и среднего бизнеса в Беларуси// Исследовательский центр ИПМ. 20 июля 2018. С. 2. http://www.research.by/webroot/delivery/files/pdp2018r03.pdf

[2] Дарья Урбан. Экономические ценности населения Беларуси в 2018 году// Исследовательский центр ИПМ. 20 февраля 2019. С. 2. http://www.research.by/webroot/delivery/files/wp2019r01.pdf

[3] Там же. С. 19.

[4] К. Борнукова, А. Огинская, Ю. Церлюкевич. Доверие, институты и экономический рост в Беларуси// BEROCPolicyPaperSeries, PPno. 50, 2018 http://www.beroc.by/webroot/delivery/files/trust1.pdf