Важность нынешней избирательной кампании не является секретом ни для властей Беларуси, ни для международного сообщества, ни для экспертов в разных странах. Откровенней всего на эту тему высказался вице-президент Парламентской Ассамблеи ОБСЕ, суть слов которого сводится к тому, что в плане влияния на дальнейшие отношения Беларуси с ЕС и США нынешние парламентские выборы даже важнее, чем прошлогодние президентские.

Белорусское руководство в нынешней ситуации стоит перед очень непростой задачей. Суть её можно описать следующим образом.

В крайне неблагоприятных социально-экономических условиях, на фоне начавшихся, но медленных (и от того ещё более болезненных) структурных реформ, внешнего давления (прежде всего, со стороны России) и повышенного внимания к соблюдению демократических процедур они должны:

Имеется огромное количество ограничений, препятствующих реализации всего комплекса этих задач — например, «инерция» государственной политической машины и её сознательная или несознательная работа на срыв выполнения одной или более задач; слабость политической оппозиции и провластных партий и их неспособность выставить достаточное количество перспективных кандидатов; отсутствие достаточной финансовой базы у политических субъектов и т. д.

В этих условиях естественным образом возникают две стратегии, которые при определённых обстоятельствах могут быть взаимодополняющими, при других — противоречащими друг другу.

Первая стратегия состоит в том, чтобы сконцентрироваться главным образом на обеспечении прогресса с точки зрения демократичности. Для этого необходимо статистически значимое улучшение по основным показателям (количество представителей оппозиции в избиркомах, количество зарегистрированных кандидатов от оппозиции, количество победивших в выборах оппозиционных политиков, свобода выступления в СМИ и т. д.), а также по принципиальным «качественным» вопросам (таким, как разрешение международным наблюдателям делать копии протоколов, возможности наблюдения непосредственно за подсчётом голосов и пр.). Кроме того, важна здесь и просто открытость властей в плане общения с международными наблюдателями. Одновременно должны функционировать механизмы, позволяющие обеспечить приемлемые для власти результаты выборов, то есть, по сути, возможность использования административного ресурса. При этом общий расчёт состоит в том, что при мирном проведении выборов и демонстрации статистически значимого прогресса с точки зрения «демократичности» представители международного сообщества по геополитическим соображениям будут скорее настроены на то, чтобы оценить выборы позитивно, нежели негативно (речь о полноценном признании соответствия международным стандартам здесь, безусловно, не идёт).

Однако эту специфику политического момента можно использовать и в рамках другой стратегии. Суть её состоит в том, чтобы «гнуть свою линию» вопреки ожиданиям международного сообщества и в полной мере эксплуатировать его геополитическую мотивацию с тем, чтобы оно признало выборы в Беларуси более демократическими, чем предыдущие. Если говорить просто, речь идёт о тактике в духе «никуда они не денутся». В рамках данного подхода большее внимание уделяется обеспечению эффективности участия в кампании «партии власти» и провластных кандидатов (включая провластные партии) и на этом фоне — дискредитации оппозиции как слабой и неспособной заинтересовать избирателей. В целом данная стратегия предполагает более широкое и решительное использование административного ресурса.

Понятно, что власть реализует обе указанные стратегии. За первую отвечают персонально глава Центризбиркома Лидия Ермошина и председатель Палаты представителей Владимир Андрейченко. Они повторяют и стремятся воплотить в жизнь слова Александра Лукашенко о демократичности выборов, свободе для людей высказывать своё мнение и других подобных вещах при условии неучастия оппозиции и независимых кандидатов в попытках дестабилизации обстановки в стране. Вторую стратегию реализует «силовое» сообщество (вспомним комментарий о выборах Валерия Вакульчика при его встрече с президентом), а также региональные и местные власти, исходящие из бюрократической логики (безопасней «подстраховаться» и «помочь» провластному кандидату, чем «пропустить» оппозиционера).

Теоретически при благоприятных условиях две обозначенные стратегии вполне могут сосуществовать, дополнять друг друга и вести к неплохому для власти итоговому результату. Однако избирательная кампания 2016 года развивается по несколько иному сценарию.

Показательна, например, «ликвидация» в белорусском политическом поле такого фактора, как социологические опросы Независимого института социальных, экономических и политических исследований. Понятно, что данный шаг — элемент второй из названных стратегий. Вероятней всего, он был представлен высшему руководству как хороший способ «подстраховаться» от возможного вброса со стороны НИСЭПИ «недостоверной негативной информации». При этом использованная для нейтрализации НИСЭПИ фактура (по поводу формализма и фантомности опросов НИСЭПИ) была хорошо известна в государственных учреждениях, как минимум, с 2007 года, но до сих пор не использовалась в полной мере.

Независимо от того, насколько соответствуют действительности выдвинутые против НИСЭПИ обвинения, ликвидировав названный фактор, власти тем самым ослабили свои позиции. Если НИСЭПИ реально проводит опросы и публикует достоверные данные, то он бы получил приблизительно те же результаты, что и провластные социологические службы. Если же опросы действительно фальсифицировались, то вполне очевидно, что НИСЭПИ в сентябре выдал бы результат, удобный западным донорам и вписывающийся в «мейнстрим», то есть, позволяющий признать выборы в Беларуси более демократичными, чем предыдущие.

В результате же «ликвидации» НИСЭПИ власть оказалась без «удобного оппонента» и вообще без независимого социологического обеспечения выборов, что само по себе серьёзно подрывает доверие к ним в глазах международных наблюдателей.

Однако данный вопрос ещё можно признать спорным и рассматривать как ошибку властей, вытекающую из желания «перестраховаться».

Куда более странным на этом фоне является дело Владимира Кондруся, который по какой-то причине был задержан по делу о массовых беспорядках декабря 2010 года лишь в июне 2016 года. Вполне очевидно, что всё это время активист (или провокатор?) находился в поле зрения соответствующих силовых структур, поскольку не опознать его на фотоснимках событий 19 декабря 2010 года было просто невозможно. Тем не менее, как и в случае с НИСЭПИ, то, что могло быть сделано в любой момент в течение пяти лет, было в итоге сделано уже во время избирательной кампании. В результате чего правозащитники вновь получили основания для заявлений о «политических заключённых». Пока что эти заявления не растиражировали международные наблюдатели, но кто знает, что будет дальше? Тем более, что «на очереди» — уголовное дело Эдуарда Пальчиса, которое тоже воспринимается (в том числе — на международном уровне) как сугубо политическое. И которое, честно говоря, тоже не так сложно было бы «отложить» до октября 2016 года.

Таким образом, две стратегии власти в рамках нынешней избирательной кампании пришли в некоторое противоречие друг с другом. Тем интереснее было бы посмотреть, в какую из этих стратегий вписываются действия оппозиции.