В пользу того, чтобы оставить действующего президента на вершине власти, последнюю неделю говорили многие и много. Очень часто их речи вызывали недоумения, в некоторых случаях — веселый смех. О нескольких авторах можно сказать, что они пережили свою минуту славы в качестве отменных юмористов.

Например, председатель Совета Республики Национального Собрания Анатолий Рубинов, давая оценку перспективе, назначенной для Беларуси Всебелорусским народным собранием заявил: «Главное то, что мы должны приблизиться по уровню жизни и экономики к самым развитым странам Западной Европы. Это задача сложная, но реальная».

«Работать сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня!» — призывала советских людей КПСС. Обратим внимание: работать не обязательно больше, но непременно лучше. Этот призыв имел большой смысл, но одновременно являлся ущербным, поскольку в условиях той общественно-экономической системы лучше работать было невозможно. Можно припомнить множество экономических экспериментов, посредством которых пытались найти способы развернуть советскую систему в сторону этой самой лучшей работы. Многие из них были вполне успешными в частностях (одни стимулировали рост объемов, другие — качества, третьи — рост заработной платы), но все до единого проваливались в целом. Поскольку в системе улучшение одного показателя достигалось за счет ухудшения другого.

На самом деле экономика существует в той мере и постольку, в какой и поскольку позволяет осуществлять интересы участвующих в ней людей. Через борьбу, конкуренцию, неизбежные компромиссы, неизбежные потери лидирующих групп со столь же неизбежными приобретениями социальных аутсайдеров. В результате возникает экономика, существующая за счет роста потребления всех членов общества. Для такой экономики нет интересов главных, равно как нет и второстепенных. Она работает на удовлетворение всех потребностей и прихотей, она производит эти потребности и прихоти.

Поскольку гамма новых потребностей и прихотей должна быть удовлетворена при растущем дефиците всех базовых видов экономических благ, особое значение приобретают интеллектуальные ресурсы. По-видимому, неисчерпаемые. Но в отличие от обычных трудовых ресурсов, которые можно привлечь в экономику административно-организационными или чисто экономическими методами, интеллектуалы сами претендуют на роль преобразователей реальности по собственному усмотрению. Убогие соображения, в основе которых лежит искреннее стремление сохранить экономическую систему в существующем виде (себя во власти) в обмен на обещание сделать всем остальным «жизнь не хуже», никого вдохновить не могут. В доказательство сошлемся на показатели официальной статистики, которые в преддверии выборов выплеснули в СМИ девятый вал «позитивной» информации. То есть большинство важнейших прогнозных показателей или выполнены, или перевыполнены, невзирая на привнесенные обстоятельства, и кризис успешно преодолен.

Но, может быть, главный в свете поставленных задач показатель — снижение энергоемкости, не выполняемый из года в год, совершенно не выполнен и на этот раз. Энергоемкость ВВП должна была снизиться на 8-10%, но снижение составило всего 0,2%. Нужны очень тонкие методы и приборы, чтобы это снижение ощутить.

И плачевно низкая конкурентоспособность белорусской экономики как минимум не повысилась, или даже снизилась.

Все это нашло свое отражение в дальнейшей разбалансировке внешней торговли, которая приобрела для Беларуси исключительное значение, предельно точно выраженное председателем Нацбанка Петром Прокоповичем. По его мнению, если в ближайшие годы эту проблему не решить, то страну ожидает судьба Греции. Даже независимые эксперты, отмечая наличие такой угрозы, стараются смягчить ее мягкостью комментария. Смелее других выступают бывший главный банкир Станислав Богданкевич и нынешний. Люди, понимающие толк в денежном обращении — имеющим такое же значение для экономики, как и кровообращение для живого организма.

Белорусская экономика напоминает тяжелого больного, подключенного к искусственной системе кровообращения. А краснобаям-идеологам неймется, рассуждают о достижениях и перспективах. От того только, что работа у них такая? Создается впечатление, все помешались на работе. Лукашенко в порыве электоральной откровенности объяснял крестьянам, что в Беларуси не может быть президента-царя. Поскольку работать надо. Благодушная публика согласно поддакивала. Но ведь первый российский император Петр I был работником хоть куда, и политиком, а еще и императором. Екатерина Великая рукомеслами, разумеется, не занималась, но политиком была отменным. И даже Александр III, всем известный фразой про то, что Европа может подождать, пока русский царь рыбу ловит, имел вполне «трудовые достижения» перед народом и государством.

Дело ведь не в том, как часто президент играет в хоккей или музицирует на саксофоне, а в том, какие полномочия имеет, как приходит во власть, в соответствии с какими правилами и кому власть передает. «Помазанник Божий» хоть перед Богом ответственен. Если нет — всегда есть кому указать на несоответствие. А не так, как у нас. От яблони родятся яблоки, крокодил до 3 лет может жить в ванне, но глупо (неадекватно) считать половую щетку родственницей ежа только по причине их колючести. В либеральной Америке за финансовые преступления определяют тюремный срок в несколько столетий, в отвергающей либерализм Беларуси разнообразные хищения не считаются зазорным делом. На каждый случай и почти на каждого фигуранта всегда находятся оправдания и оправдатели.

Что до политического воровства, то оно вообще таковым не считается.

Выдернутый накануне выборов из политического небытия бывший председатель ВС БССР (номинальный президент, праобраз, архетип) действующего президента в интервью БЕЛТА откровенно изложил свое политическое кредо. Ожидаемо одобрил установление в Беларуси президентской формы правления: «Тогда, в период неразберихи, стране нужен был один волевой человек, который бы навел порядок, не боялся оперативно принимать решения, умел убеждать людей в своей правоте. Такой человек нашелся».

Вполне предсказуемо Дементей осудил посягательства на установленный порядок. Де мол, призывы некоторых претендентов выйти на площадь влекут на путь экстремизма, «преступный и ведущий в никуда процесс, которого надо избегать и по закону преследовать». Ключевое слово — преследовать. Но надо ведь понимать и наш «порядок», облаченный в многочисленные инструкции и опробованный на практике регламент, предписывающей сороконожке очередность, в которой ей следует во время движения переставлять свои многочисленные конечности. Без такового она легко побежит и именно в нужную сторону. С инструкцией — не сдвинется с места. Так и с народом, пока он будет изучать многочисленные предписания, делать заявки на волеизъявление, ожидать разрешения выйти и поговорить, его могут запросто лишить высокого статуса суверена власти. Если уже не лишили.

Скажем так, не всегда англичане жили богато, но даже в самые худые времена у них был Гайд-Парк, где любой и каждый мог публично высказать и отстаивать любую идею, вербовать сторонников. Без этого англичане превращаются в чудаковатых любителей овсянки, которые зимой спят в холодных спальнях, отчего лица у их жен слегка вытягиваются и начинают напоминать лошадиные морды. В противном случае англичанин ничем бы не отличался от туземного жителя своей колонии. Или современного белоруса.

Для того, чтобы сделать революцию, одного желания мало. Обычно для этого не хватает даже очень больших денег. Однако каналы для использования отрицательной социальной энергии на общее благо всегда были относительно доступными. В истории России была даже целая эпоха, когда отсутствие реального парламентаризма с успехом заменялось гвардейскими офицерами посредством дворцовых переворотов. Крах же империи наступил, когда люди, заинтересованные в сохранении устоев, упустили время, позволявшее решить задачу малой кровью.

Разумеется, Николай Иванович не мог не высказать сожаления по поводу распада СССР, спихивая вину за это на Ельцина и Шушкевича. Попутно он высказал несколько соображений о природе социального прогресса, заставляющих вспоминать его же бессмертные фразы о депутатах, которым не следует «скапливаться в заднем проходе». По его мнению, все распады крупных геополитических объединений (будь то развал священной Римской империи или Советского Союза) приводят «к огромной задержке в развитии государств».

Умри, лучше не скажешь. Ведь за малым исключением большинство современных государств входили когда-то в состав империй. Были их провинциями или колониями, или сателлитами, или доминионами, или, как в нашем случае, союзными республиками. И потому в течение тысячелетий человечество шло не по линии развития, а по пути деградации, по сути «в никуда». Несколько смущает сравнение Дементеем Советского Союза со Священной Римской Империй. Ведь последняя с 16 столетия известна как Священная Римская Империя Германской нации, после 1806 года — Германская Империя, распавшаяся в 1918 году. Известный борец с «вырождением человечества», после прихода в 1933 году к власти попробовал восстановить ее в качестве Третьего Рейха, попутно присоединив к нему Беларусь, Украину и Европейскую часть России. Объединенным нациям с большим трудом к маю 1945 года удалось возвратиться на нисходящую линию развития человечества. Достойную роль при этом сыграли среди других порабощенных народов белорусы.

По Дементею получается — зря усердствовали. Представить Николая Ивановича в роли известного по фильму Чаплина диктатора, вертящего глобус в поисках очередной страны, которую не грех присоединить смешно. Тогда в чем причина такого абсурда. Очевидно, все идет от сознания полной безответственности за сказанное и сделанное.

Кроме того, можно предположить, что они и сами не всегда понимают, что говорят и к какой аудитории обращаются. Доказательство тому можно найти у незабвенного Виктора Конецкого, который по аналогичному поводу написал: «В защиту наших вождей могу то утешительное сказать, что 70% городского русского населения неадекватно воспринимают газетный текст. При опросе социологами выяснилось, что значительная часть опрошенных в затруднительных случаях просто подставляют в незнакомые слова произвольные значения: „либерал“ — что-то слащавое, „вояж“ — что-то круглое, „реванш“ — быстрое, скорое, хорошее, „бундесвер“ — орган политической партии… О бундесрате социологи спросить, вероятно, просто не решились. От всего населения на данный момент владеют словарем достаточно полно 2%».

Входят ли наши вожди в этот предельно узкий и далекий от народа круг людей, достаточно полно владеющих словарем? На этот вопрос каждый волен ответить по собственному усмотрению.