Социальная морфология
Согласно недавнему высказыванию заместителя главы администрации президента Александра Абрамовича, поправка в Конституцию будет принята, если за нее на референдуме проголосует более 50 процентов избирателей. Таковых сегодня насчитывается 6,5 миллионов (по предварительным данным ЦИК, которые будут уточняться и далее). Таким образом, для успеха диктаторского начинания необходимы голоса 3 миллионов 250 человек. Это чрезвычайно любопытное количество. В том смысле, что наводит на размышления относительно различных качеств и дополнительных количеств.
Во-первых, знаменательна и показательна «долевая» символика: судьбу белорусского народа призвана решать его безумная треть — треть от демографического объема, треть от респондентского состава. Напомним, что 30 процентов плюс-минус пару процентов — это, так сказать, стабильный ресурс поддержки Александра Лукашенко. Последнее время этот ресурс пообтрепался и истончился, но все еще фигурирует в качестве своеобразного напоминания о «стабильной» трети.
Во-вторых, проблема списочного состава избирателей — это на самом деле и есть подлинная проблема исчезнувших, как бы укромно припрятанная за фасадом «дела об исчезнувших». Суть в том, что за девять лет из страны (или в самой стране) исчезло около миллиона избирателей. В общем списочном составе данного подвида на момент проведения республиканского референдума 1995 года значилось 7 445 820 граждан. Для победы инициатив, приписываемых А. Лукашенко, тогда требовалось не менее 3 миллионов 723 тысяч. Посмотрите же: сегодня их требуется почти на 500 тысяч меньше.
Меня чрезвычайно заинтересовала эта массовая пропажа избирателей (которых, подобно черным аистам, пора заносить в Красную книгу), в связи с чем возникла настоятельная необходимость обращения к официальным протоколам ЦИК. Выяснилось, что…
Общая численность граждан, которые имели право участвовать в ноябрьском референдуме 1996 года, составила 7 346 397 человек. Таким образом, в течение «сезона» между референдумами исчезло 99 423 электоральных единицы. Куда — неизвестно и непонятно почему так быстро и незаметно.
К началу парламентских выборов в октябре 2000 г., т. е. спустя четыре года после предыдущей массовой пропажи, общее количество белорусских граждан, обладающих избирательным правом, составляет уже 7 миллионов 328 тысяч 100 человек. Потери — всего 18 297 избирателей. Несущественное исчезновение на фоне предыдущего, причем растянутое во времени.
Однако в последующий короткий период (11 месяцев), отделяющий парламентские выборы 2000 г. от президентских выборов в сентябре 2001 г., избиратели стали исчезать просто районными центрами и крупными производствами. Их общая убыль за отчетный период составила 109 353 электоральных атома. Общее количество граждан, обладающих избирательным правом, при этом составило 7 218 747 человек.
К моменту местных выборов, состоявшихся в марте 2003 года, в списке избирателей фигурировало 7 104 428 имен. Это также заметное массовое исчезновение (114 319), хотя его интенсивность (исчисляемая количеством исчезнувших человек за единицу времени) была не столь велика, как в предыдущий период: 6350 изб./мес. против 9941 изб./мес. в 2001 году.
Как уже догадались наиболее смышленые читатели «Нашего Мнения», интенсивность пропаж в последующий период достигла рекордного уровня — согласно нашим предварительным расчетам, 17 965 человек/мес. Потери исследуемого подвида составили при этом 341 392 человек (если, конечно, предварительные данные ЦИК окажутся верны и далее уточняться не станут). Сколько Бесланов вместилось в эти цифры? Сколько самолетов?
Столь интенсивная пропадаемость граждан в данный период вызвала к жизни гипотезу о существовании «большого демографического взрыва», высшая фаза которого выпадает на историческую координату где-то между 1997 и 1999 гг. Однако попытки наложения графиков пропаж и демографической динамики не выявили существенных корреляций между ними.
Была обнаружена, однако, следующая фундаментальная закономерность: количество пожираемых избирательной машиной граждан находится в прямой зависимости от политической значимости выборов либо плебисцитов. То есть, по сути дела, аппетитов избирательной машины. Так, например, индекс интенсивности пропаж (далее — L-индекс: от англ. loss — исчезновение, пропажа) достигал рекордных показателей в периоды, непосредственно предшествующие плебисцитам по вопросам конституционных поправок, либо выборам, ставкой которых выступала фигура президента. И напротив: в периоды, предшествующие парламентским кампаниям, значения этого показателя были значительно ниже.
Чем объясняется «зашкаливание» L-индекса в 2004 г.? Разумеется, совмещением плебисцита с парламентскими выборами, когда избирательная машина, что называется, жрет за двоих. Можно предположить, что вплоть до лета 2006 года ее аппетиты останутся довольно высокими, однако интенсивность исчезновений несколько снизится. Согласно нашим предварительным подсчетам, L-индекс будет колебаться между 6 тыс. изб./мес. (в случае, если Лукашенко выставляться не будет) и 12 тыс. изб./мес. (если будет). В последнем случае для победы действующей тени президента будет достаточно 3 миллиона носителей всеобщего избирательного права (при исходном теоретическом допущении, что на выборы придет 100% избирателей). Короче говоря, 2,5 миллиона пенсионеров плюс 500 тысяч госслужащих — и довольно.
Наши расчеты приводят к пессимистическим выводам. Во-первых, в условиях неизбежного падения популярности режима его выживание и устойчивость возможны только за счет неизбежного сокращения популяции избирателей. Не существует никакого иного условия, способного обеспечить «стабильность» и «процветание» этого режима. Как некогда пророчески выразился наш вождь, белорусы будут жить плохо, но недолго. И, добавим, хорошо исчезать.
Во-вторых, снижение количества избирателей косвенно способствует снижению качества режима: у него все меньше оснований прислушиваться к критике, поскольку для его сохранения требуется все меньшее число одобряющих.
В-третьих, уменьшение популяции граждан, обладающих избирательным правом, не означает улучшения ее качества. Это такой отбор, при котором выживают вовсе не лучшие и не сильнейшие. Скорее — «стойкие сторонники».
Нельзя не сказать о том, что у всего этого имеется свой естественный финал. Известно, что сегодня почти каждый трудоспособный гражданин содержит одного пенсионера (не считая других категорий людей, свободных от трудовой повинности). Если каждые пять лет мы будем выбирать Лукашенко вкупе со всеми его планами относительно нашего «процветания», то через 15-20 лет белорусский трудяга будут содержать уже двух пенсионеров, и маловероятно, что в такой ситуации он захочет иметь детей.
Известно, также, что не только в нашей Азиопе, но и в Европе социальные процессы развиваются на неблагоприятном демографическом фоне, однако качество этих процессов привлекает довольно большое число мигрантов, которые, собственно, и кормят европейских стариков. Мы подобного потенциального ресурса лишены. Скорее всего, наши дети будут кормить не наших, но европейских стариков. И это правильно: ведь они не голосовали за Лукашенко. Беларусь исчезнет, как нелепый фантом. Останутся лишь чистые-чистые озера и синеокая легенда о них.
Имеется и альтернативная возможность. Если к власти в стране придут политики, способные положить конец исчезновениям в Беларуси.