Некоторым людям (и, надо признать, их отнюдь не мало) присущ свой особый, специфический страх перед вопросами — т. е. страх перед встречей с вопросами и их постановкой (прежде всего перед самими собой). Люди страшатся вопросов, ибо эти вопросы обязывают их отвечать. Но они либо не знают, что именно надо ответить, либо не уверены в правильности своего ответа и боятся ошибиться. Значит, в основе этого страха лежит другой — страх перед ошибками и публичным обнаружением своей некомпетентности или глупости. Иначе говоря, страх перед унижением (хотя возможен и страх перед причинением вреда). Однако у всех нас, конечных существ, есть право на ошибку, и никто из нас не обладает абсолютной компетентностью. Это две невозможные вещи в мире: никогда не ошибаться и быть носителем абсолютной компетентности.
Тем не менее возникает вопрос: как быть с такими особого рода профессиями, как, например, диспетчеры поездов и самолетов, врачи, учителя, минёры и, между прочим, политики? Ведь их ошибки не просто обходятся слишком дорого, но зачастую оплачены человеческими жизнями. Иначе говоря, от их ошибок напрямую зависит жизнь и смерть множества людей. Будем иметь здесь в виду прежде всего политиков. Таков наш «детский вопрос». (Кстати, вот почему политик, преследующий под разглагольствования о «благе народа» в первую очередь свои собственные интересы или интересы своей партии, так неприятен. Да и политик ли это в подлинном смысле слова? Скорее интриган и особого рода делец на рынке политического товара; только это и является для него на самом деле «политикой», только это он ею и признает.)
Решение (данного вопроса), мне кажется, может быть только одним: мы должны выяснить, на какие ошибки политик имеет право, как и всякий человек («политическое животное»), а на какие — нет, и именно как политик. На какую компетентность он не может претендовать, а какой специфической компетентностью должен обладать необходимо. В противном случае это настоящее бедствие для нации.
Политик имеет право ошибаться, когда речь идет о нем самом, но он не имеет права ошибаться, когда речь идет о других. У нас, кажется, молчаливо принято прямо противоположное положение: политик имеет право ошибаться, когда речь идет о других (и тем им хуже; а поэтому пусть лучше признают его правым даже тогда, когда он ошибается). Но он не имеет права ошибаться, когда речь идет о нем самом. И дело здесь не в правдивости, честности, искренности, во всех этих старых моральных категориях, а исключительно в личном продвижении. То, что он ошибся в самом себе, в выборе собственной личной стратегии, сподвижников и личного пути, означает, что он не поднялся на следующую ступеньку; что он, следовательно, плохой, неуспешный политик. Кто же ему будет теперь доверять? Кто ему будет доверять себя, если ему, оказывается, нельзя было доверять его самого? Вот логика здешнего обывателя. А его карту и разыгрывает наш политик, потому что, несмотря на всю свою «политическую ученость», по духу своему он сам был и остается обывателем.
Теперь посмотрим на компетентность. Политик должен быть компетентен не в продвижении своих личных дел в первую очередь, а в продвижении дела своего родного города, государства, короче — полиса. Вот она, специфически политическая компетентность, — в делах родного Полиса, а не только своей партии, группировки, клана, непосредственного окружения. Но поскольку твой родной Полис связан многими нитями с другими, то политик должен (прежде чем ругать или критиковать) быть также достаточно компетентным и в делах других полисов. Его компетентность, таким образом, никак не может быть сведена к «идеологической оснащенности», а должна носить комплексный, многомерный характер. Это также означает, что он не может в решении большинства вопросов не прислушиваться к мнению специалистов самого разного профиля.
Оглядываюсь вокруг — и что же я вижу? Разные вещи, разных людей, но я почти не вижу, за редким исключением, Политика. Между тем каждый второй считает себя таковым и громогласно заявляет об этом.
Ну что ж, по политикам — и политика. Они роют свои подземные норы и ходы, они слишком заняты (разумеется, в первую очередь самими собою) и, кажется, понятия не имеют о том, что в политике надо уметь прыгать выше своей головы.