Государю, который сам не обладает мудростью,
бесполезно давать благие советы.
Н. Макиавелли
2 сентября президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко направил президенту Российской Федерации В. В. Путину ответное Послание на предложения российского президента по процедуре подписания Договора о введении в денежное обращение Республики Беларусь российского рубля. Письмо ушло адресату, автор послания улетел в агрокомбинат «Снов». Там обнаружился невероятный успех аграрной реформы. В России тем временем тоже подсчитали урожай, прикинули зерновой экспортный потенциал и попутно, получив ответ из Минска, уяснили, что завершилась эра российско-белорусской интеграции.
Косвенно провал бесконечного интеграционного марафона подтвердила реакция пресс-службы администрации президента РФ. В своем заявлении она сообщила, что комментировать ответ А. Лукашенко Кремль не будет, но и утечек информации не допустит. Это был прозрачный намек официальному Минску: «Давайте не будем выметать сор из избы. Еще не время!» Но белорусский президент всегда отличался своеобразным отношением к нормам международного этикета. Так получилось и на этот раз. Политическая целесообразность перевесила.
Ведь послание было не только формальным ответом Кремлю. Оно еще выполняло роль сигнала «SOS» для российских политических союзников. А. Лукашенко потребовалась поддержка для спасения его версии интеграции. Нет сомнений, что КПРФ с союзниками в ближайшие дни отреагирует. Для этого и появился 4 сентября на белорусских телеэкранах господин Латыпов. Любопытно, что именно Уралу Рамдраковичу, между прочим, россиянину по происхождению, и было поручено озвучить белорусскую интерпретацию послания Александра Григорьевича российскому президенту. Наверное, глава белорусского государства находил в этом особую пикантность.
В версии господина Латыпова ответ белорусской стороны превратился в длинный перечень требований. Во-первых, А. Лукашенко не против подписать соглашение о введении российского рубля в денежное обращение Республики Беларусь, но только при соблюдении всей формальной процедуры: обсуждение на Совете Министров Союзного государства, затем — на заседании Высшего Государственного Совета и как завершение процедуры — на саммите двух президентов.
Не стоит забывать, что нормальной двусторонней встречи в стандартном формате между президентами не было с января 2003 года. В Сочи они встречались «без галстуков», в Душанбе только поздоровались. В принципе, полгода президенты России и Беларуси вообще не общаются. А у А. Лукашенко накопилась масса проблем, главная из которых — поиск повода для будущего конституционного референдума. Тем не менее, В. Путин, видимо понимая, что в сценарии белорусского президента ему уготована роль гробовщика остатков белорусской демократии, держится от А. Лукашенко, как от прокаженного, — общение только через посредников или в компании коллег-президентов.
Кроме того, не стоит забывать, что А. Лукашенко и так немало подписал договоренностей с Российской Федерацией, но воз интеграции и ныне там. В этом случае нельзя не согласиться с заведующим отделом Беларуси Института стран СНГ Александром Фадеевым, который заявил 29 августа, что белорусский президент «поставит свою подпись под соглашением, но не выполнит его». России к этому не привыкать.
Возможно, что в формате саммита А. Лукашенко и подпишет соглашение о едином рубле. Но только в связке с Конституционным актом. На это прямо указал Урал Латыпов. Следующий акт белорусской драмы — изменение белорусской Конституции отработанным способом. Это ключевой момент. Он говорит о том, что сколько не искали в Администрации президента РБ поводов для продления полномочий действующего белорусского президента, но ничего лучше как принятие Конституционного Акта Союза Беларуси и России не нашли. «А без него отдельные соглашения, в том числе и по использованию единого рубля, реально действовать не могут» (У. Латыпов). Судя по всему, за Конституционный Акт А. Лукашенко будет биться до конца.
Тут надо остановиться и оглядеться, так как политическое напряжение в данном месте ощущается просто физически.
Представим себе позицию россиян. РФ с целью включения РБ в рублевую зону (что не только впервые за восемь лет болтовни переводит интеграцию в реальную плоскость, но и объективно стимулирует проведение реформ в Беларуси) инвестирует почти 1 000 000 000 (!) долларов США. Но некий господин, который между прочим уже вошел в политическую историю как талантливейший демагог, годами греющий ручки на интеграционном огоньке, желает этот финансовый поток оседлать и обеспечить свое личное политическое бессмертие. Вот Кремль и видит в нем лишнее звено, что Александра Григорьевича очень обижает.
Но и россияне не в малой степени обижены. В Москве внимательно отслеживают разгоревшуюся в Минске дискуссию о вводе единой валюты. Причем все прекрасно понимают (что бы ни говорили господа Вечерко, Лукашенко, Богданкевич, Лебедько, а вместе с ними наши коллеги-аналитики о том, что в случае введения единого рубля Республика Беларусь будет автоматически инкорпорирована в состав Российской Федерации) — в соглашении о единой валюте нет ни слова о политических изменениях в странах, его подписывающих. Если эти политические и государственные деятели говорят о политических последствиях использования суверенной республикой чужой валюты, то они возможны. Но тогда для чего вообще республике власть и оппозиция? Это они должны использовать весь положенный в таких случаях политический заградительный инструментарий. Это их работа. В противном случае страна вполне может обойтись кучкой каркающих провидцев-нострадамусов: «Завтра будет еще хуже, а послезавтра — полный капут…» Кремлю и российскому Белому Дому все это, признаться, порядком надоело.
Действительно, они и так дают деньги, а их получатель норовит еще и оскорбить, и в чем-то возможном обвинить. Так что же, деньги не нужны?
Но это, конечно, не так. Деньги не просто нужны, без них полная катастрофа. Ведь у нас только в «Панораме» БТ и в «СБ» белорусский земной рай в окружении катастроф, «самолетопадов» и неурожаев. Поражает другое. В поведении белорусского президента давно определилась персональная тенденция, от которой корежит и трясет всю страну. Все мы эту тенденцию видим, понимаем, что она просто гробит страну, заодно превращая ее в международное посмешище, но ничего поделать не можем. Называется она «пакетное соглашение». Для иллюстрации привлечем только широко известные факты.
Набившая оскомину история об инвестпроекте питерской «Балтики». Год торговались и согласились. Питерцы даже оборудование завезли, на базе которого «Криница» так быстро и весело «своими силами» провела реконструкцию. Но, в последний перед подписанием окончательного соглашения месяц, у А. Лукашенко откуда-то выплыли дополнительные обязательства, которые весь проект сделали абсолютно нереальным. «Балтика» ушла, а вместе с ней сотни миллионов долларов возможных инвестиций по сотням проектов.
С колокольным звоном приступили к приватизации белорусской нефтехимии. Приглашали в Минск президентов крупнейших российских нефтяных компаний. Шептались, на бумажках цифры писали. В знак будущей нефтехимической дружбы россияне, играя нефтяными «мускулами», загружали под «горлышко» белорусские НПЗ. Но за месяц до тендера А. Лукашенко меняет условия продажи: сокращает пакеты акций, цены поднимает до небес. Итог, аналогичный «Балтике». На тендере ни одной заявки. В офисах российских нефтяных гигантов некий портрет начинают использовать для игры в дартс, приглашая для этого развлечения многочисленных зарубежных гостей и партнеров.
Подписали в апреле 2002 года соглашение с РАО «Газпром» о поставке газа по цене 5 российского пояса, пообещав взамен создать российско-белорусское СП на базе «Белтрансгаза». Успешно прожигаем уже вторую годовую квоту льготного газа, но за месяц (роковая единица времени) до заключительного акта оформления СП откуда-то с потолка кабинета белорусского президента ему на стол падает «рыночная» цена «Белтрансгаза» (при том, что ни одна акция «Белтрансгаза» никогда и нигде не продавалась) в 5,5 млрд. долларов — всего в 4,5 раза меньше реальной рыночной стоимости всего РАО «Газпром». В перспективе для страны — полный коллапс, о чем мы поговорим ниже.
Но вот мы подошли к телевизионному выступлению уважаемого У. Латыпова. Ему выпала «честь» зачитать длинный список все тех же дополнительных условий к уже подготовленному к подписанию соглашению о единой валюте. Чего только там мы не нашли: единое экономическое пространство (для белорусских товаров туда и шлагбаум для российских сюда), отмена таможенного оформления на российской границе (снова, как во времена «Торгэкспо», превратить Беларусь в главного российского контрабандиста), компенсация потерь Беларуси по налогам на добавленную стоимость (а россиянам за белорусский реэкспорт российских льготных энергоносителей?), о единых ценах на энергоносители в полном объеме потребностей Беларуси (реэкспорт ждет!), «возмещение потерь в связи с введением российского рубля на территории Беларуси» (это, надо понимать, за то, что россияне реквизируют суверенный денежный печатный станок). Особую элегантность таким «скромным» запросам республики придает то, что цифры и объемы «потребностей» не приводятся, как и даты, когда белорусский президент будет, наконец, удовлетворен. Ну что остается сказать по этому поводу россиянам: «Спасибо, Александр Григорьевич, что не потребовал перевести золотовалютный запас России в подвалы торопливо строящейся белорусской национальной библиотеки! Отдельное спасибо, что ограничил требования дани из Москвы только „златом и пушниной“, а не рабами и „девицами младыми“! Надо, господа, „честно и искренне“ сказать, что удивительно скромен белорусский президент, ему многого и не надо — только в личный феод всю соседнюю страну до Камчатки». Вот так и возвращаются на Русь времена «Золотой Орды» в образе Урала Рамдраковича Латыпова.
Ну что поделать, такова логика конструирования белорусского «пакетного соглашения». Вот и сенатор Николай Чергинец заявил 2 сентября корреспонденту «Интерфакса», что введение единой валюты — «вопрос пакетного характера, который требует исполнения прочих договоренностей».
Итак, соглашения о введении российского рубля на территорию РБ не будет. В этой связи поражает логика поведения белорусского президента. Понятно, что он использует старую, как мир, технологию базарной торговли — манипулирование ценой и гирями. Ясно, как день, что он жаждет, что с ним начнут торговаться. Более того, он рассчитывает, что сама процедура переговорного процесса, которая в каждом приведенном выше примере постепенно приходит в стадию завершения, позволяет ему оказаться в ключевое время в ключевой точке начала диктовки вероятному партнеру длительного списка дополнительных требований. Процедура дополнительной «загрузки» практически готовых соглашений белорусским президентом освоена в совершенстве. Но ведь он ни разу не добился успеха! После каждого очередного провала, официальный Минск годами отплевывается, «разъясняет», что его в очередной раз «неправильно понимают», а его «открытую и доброжелательную позицию извращают». Ну сколько можно разбивать самому себе лицо в кровь! Неужели не надоело? Никакого здоровья не хватит…
Между прочим, стоит обратить внимание, что в ответе А. Лукашенко нигде нет даже замаскированного требования к Москве поддержать намерение белорусского президента провести референдум о праве избрания на третий президентский срок. Глава белорусского государства на своем политическом поле не нуждается ни в каком одобрении или поддержке со стороны. Он считает вопрос о своем конституционном «пропуске» на президентские выборы 2006 года уже решенным. Его необходимо только легитимно оформить.
Некий мифический «торг», который, мол, существует между Москвой и Минском, целиком выдуман нашими коллегами-аналитиками с национал-демократического фланга белорусской оппозиции. Для примера воспользуемся одним из их тезисов: «Вся политика интеграции с Россией — это бесконечный политический торг. За кулисами мифического процесса „дальнейшего сближения двух братских народов“ продолжается жесткая схватка политических интересов элит». Вот такая «жесткая схватка»! Представляете, как «жестко» схватились бы, к примеру, М. Касьянов и И. Сидорский. Жутко смотреть. К чему вся эта «лапша»? Во-первых, это сделано в пропагандистском плане, так как позволяет более выпукло продемонстрировать народу «продажность» правящего режима — государственной власти, для которой нет ничего святого, включая суверенитет собственной державы, брошенный на весы некого «торга». Во-вторых, парадоксальным образом, через потенциал «торговца» А. Лукашенко, виртуально поднимается статус самой РБ, которая «в силах» блокировать определенные международные глобальные процессы и с требованиями которой «нельзя не считаться». В-третьих, наличие «торга» с Кремлем позволяет лидерам белорусской оппозиции спокойно списывать свою политическую импотенцию и очередные политические проигрыши на Россию, что они неоднократно и делали.
К примеру, в середине 90-х годов прошлого столетия оппозиция изощрялась в обличении российских спецслужб за победу А. Лукашенко на выборах 1994 года. Этот опыт не забыт. В последние дни Беларускi Народны Фронт «Адраджэньне» уже забрасывает в почтовые ящики минчан листовки с призывом «Бойкот продажному референдуму!» В листовке прямо указывают главного заказчика третьего срока А. Лукашенко — Россию. И это правильно, как и то, что Россия виновата — в том, что летом чрезмерно жарко, а зимой — чрезмерно холодно. Это ведь так удобно, как в Германии в 30-е годы: «Во всем виноваты евреи». Ну, там были нацисты, а эти то кто…
В принципе, такая позиция оппозиционной политологии ничем по сути не отличается и от дымовых завес, раздуваемых с Карла Маркса, 38. Стремление показать, что с Кремлем существует некий диалог с элементами торга, выливается в многозначительные намеки А. Лукашенко о «ведущихся в настоящее время сложных переговорах», попытки навязать российскому и белорусскому обществу иллюзию о подавляющем влиянии «белорусского фактора» на политический предвыборный сценарий России 2003–2004 гг. (между прочим, еще одно распространенное заблуждение белорусской оппозиции).
С частью оппозиции в полный унисон «поют» белорусские государственные СМИ. К примеру, заявляют и такой бред: «В условиях, когда выборы–2003 могут превратиться в соревнование кошельков либо в занимательную игру в „пиар“, велика опасность потерять доверие избирателя. Путин, являющийся автором управляемой демократии в России, не может допустить подобного развития событий. Вот почему он ищет живые идеи. Одна из таковых, способных „вывезти“ российские выборы, как это было не раз — белорусско-российская интеграция» (Н. Васильева. Не всякая грязь лечебная. СБ, 04.09.03). Нельзя не прокомментировать подобный «перл»: во-первых, когда, интересно, уже успели реанимировать российско-белорусскую интеграцию до уровня «живой идеи»? До последнего момента, во всяком случае, после заявлений белорусского президента в Орше и Давид-Городке, от этой «живой идеи» за версту несет мертвечиной. Во-вторых, и когда это, интересно, идея интеграции «не раз» «вывозила» российские выборы? В 90-е годы она была в ряду важнейших факторов и не более. После 2000 года интеграционная идея вообще съехала на «второй ярус» политически продуктивных идей. Тем не менее, такого рода абсурд продолжает гулять по страницам и сайтам белорусских СМИ. Эта болезнь имеет свое название — местечковое политическое чванство, сродни раздуванию щек у жабы на болоте. Кроме того, это заболевание инфекционного ряда.
Но вернемся к президентской переписке (со временем ее надо бы издать). В. Путин быстро и оперативно ответил А. Лукашенко, но ответ Кремля оказался асимметричным. Буквально через день после отправки письма В. Путину, на стол руководства «Белтрансгаза» лег фирменный конверт РАО «Газпром» с письмом от личного друга российского президента России Андрея Миллера.
Более двух месяцев белорусское руководство развлекалось коллекционированием писем из РАО «Газпром». Российские газовики слали и слали в Минск вполне корректные письма-напоминания о том, что неуступчивость Минска в вопросах оценки «Белтрансгаза» разрушает основу апрельского соглашения 2002 года, что нарушается ранее согласованный график создания СП и etc. Минск демонстрировал неуступчивость, так как был твердо уверен, что Москва не пойдет на резкое изменение газовой политики в отношении Республики Беларусь в период думских и президентских выборов — «белорусский фактор», мол, «вывезет». Не вывез.
Господин Миллер пишет, что апрельское 2002 года соглашение мертво, так как «разногласия являются непреодолимыми, и работа по созданию совместного предприятия не может быть завершена». Вину за такой финал теперь уже газовой «Балтики» господин Миллер возложил на белорусскую сторону. Теперь виновник с 1 января 2004 г. будет платить за газ по коммерческой цене.
Между прочим, еще 18 августа Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в РБ А. Блохин заявил, что «Формально невыполнение белорусской стороной одного условия пакетного соглашения (апреля 2002 г.) может привести к денонсации соглашения, а значит и пункта, по которому российская сторона поставляет газ по цене 5 пояса. Но такие вещи формально никто не решает. Здесь должно быть принято политическое решение на самом высоком уровне». Следовательно, решение на «самом высоком уровне» принято. Более того, можно смело утверждать, что это решение было принято давно, и ответ Лукашенко В. Путину от 2 сентября выполнил роль спускового крючка.
Чем изменение российской газовой политики в отношении РБ может обернуться для ее экономики? Ответ однозначный — быстрым коллапсом холодной мартовской порой 2004 года.
Во всяком случае, трудно разделить оптимизм искренне уважаемого автором этих строк видного белорусского экономиста Л. Заико (интервью газете «Комерсантъ» № 160 от 05.09.03), что данное событие «не вызовет катастрофы в экономике страны». Более того, он считает, что поднятие цены газпромовского сырья на треть (до уровня цен «Итеры») не окажет разрушительного воздействия на белорусскую экономику. В худшем варианте, по его мнению, к разряду убыточных добавится 9-10% предприятий. К сожалению, это не так. Все это задачка из области маркетинга — науки темной и сугубо рыночной.
Вот мы сейчас эту задачку и решим. Итак, если имеются два соседних и не сообщающихся между собой рынка потребления неких дров березовых, то на них, естественно, будут сформированы и свои отдельные цены. На соседнем, южном, полено идет за 70–80 тугриков, а на нашем — у двух продавцов-коммерсантов по 40, но у основного «лесника»-оптовика полено по 30. Жадные коммерсанты не прочь поднять свою цену до уровня соседей-южан, но «лесник» особо «дружит» с покупателем, да и дров у него видимо невидимо, так что сильно не разгуляешься.
Но вдруг «лесник», разругавшись с покупателем, решает вернуться в лоно рыночной стихии и устанавливает цены на равных с соседями-коммерсантами. Какая будет цена на рынке? Правильно, такая же, как у соседей — южан. Или мы рассчитываем, что коммерсанты вовсе даже не коммерсанты, а некие влюбленные в нас спонсоры, которые действуют вопреки пожеланиям своих акционеров и советов директоров?
Но главный вывод заключается в том, что интеграция и в газовой отрасли завершилась, так толком и не начавшись. Для «Газпрома» «братская Беларусь оказывается в ряду прочих эстоний и молдавий — простых потребителей российского углеводородного сырья, с чем мы ее и поздравляем.
Пора подводить итоги. Интеграция между Россией и Беларусью по стечению объективных и субъективных обстоятельств в 2002–2003 году превратилась в двухголовую гидру — Змея Горыныча («Белтрансгаз» и российский рубль). Но наш славный Александр Муромец обе головы триумфально снес.
Но дальше то что? Ведь никто не знает, даже «сенатор» Н. Чергинец, который 5 сентября появился на экране ОНТ с возмущением, что «Газпром» отказался от соглашения апреля 2002 года. Мол, «так с Беларусью поступать нельзя». Правильно, Николай Иванович, с Беларусью нельзя, а с Россией можно? Ведь апрельское соглашение было также «пакетное», но его нарушил уже А. Лукашенко.
Очень хорошо. Если белорусскому президенту «все можно», то что он собирается делать в ближайшие дождливые и скучные осенние месяцы с непокорной Москвой, с собственным будущим референдумом, со встречей в Ялте и т. д.? Так какое у него задание на осень?
Об этом необходимо поговорить отдельно.
(продолжение следует)