Эна, бэна, рэс,
Кэнтар, мэнтар, жэс,
Эна, бэна, раба,
Кэнтар, мэнтар, жаба.
Лічылка
«Казей Марат — …піянэр-партызан, Герой Сав. Саюза… Адстрэльваўся да апошняга патрона, потым гранатай падарваў сябе і гітлераўцаў…»
БелЭн., т.7
«Бацька… Бацька…»
Первый Национальный телеканал
Андрэй: Калісьці зьляканы Плятон апісваў няправільную дзяржаву: бацькі вучацца ў дзяцей, пераймаюць іхнія цацкі і навыперадкі імкнуцца быць падобнымі да малых. Этнографы пацьвердзілі, што ў розных супольнасьцях дзеці могуць вучыцца ў дарослых; можа адбывацца ўзаемная «адукацыя»; і, нарэшце, ёсьць супольнасьці, дзе настаўнікі — дзеці.
З ХХ стагоддзя старэйшыя вучацца ў малодшых. Але адбываецца ня проста навучаньне, а зьдзіцяненьне дарослых, інфантылізацыя культуры.
Максим: Не вижу тут ничего страшного. Другой древний грек Гераклит говорил о вечности как царстве играющего ребёнка. Ребенок — вдохновенный импровизатор, стихийный поэт и режиссер. Вся культура — игры человечества. Без простодушной игры чувств и эмоций, не ограниченной диктатом разума, не было бы и наивысших достижений культуры. Вдохновение, творчество, азарт — вещи дорациональные, а значит — детские. Кроме того, идеальный потребитель культурного продукта — не умудрённый опытом интеллектуал, знающий, что написано у Гегеля и Дерриды. Идеальный зритель — это простак.
Культура всегда была в основе своей детской. И я не думаю, что с ней происходит что-то невиданное прежде.
А.: Але палохае зусім іншае. Сучасны масавы культурпрадукт пазбаўляе чалавека вяршыняў і пераўтварае чалавека ня проста ў дзіця — а ў інфантыльную рэч. Дарэчы, шчэ Сярэднявечча дзяцінства ня ведала: там 12-гадовыя ўжо браліся шлюбам і працавалі, як дарослыя…
М.: …и смертные приговоры им выносили, как взрослым…
А.: …дзяцінства не заўважалася, бо «зьявілася» потым. Цяпер — іншая зьява. З аднаго боку надыходзіць амэрыканскі маскульт, а з другога — савецкія казкі 30-х гадоў, калі дарослых, як дзяцей, кантралююць і апрацоўваюць. Вось гэта мяне палохае.
М.: Хочу спросить: что, современная эпоха сделала менее значимыми интеллектуальные тексты? Нет. Сегодня появляется не меньше умных фильмов и книжек, чем раньше. Дело в другом. Эти умные тексты вытесняются на периферию культурных интересов. Если раньше детство было репетицией взрослой жизни, то для профанного потребителя детством всё начинается — и заканчивается. Он пожизненно занят восторженным потреблением одноразовых поп-продуктов. Инфантилизация культуры связана с достаточно узким сектором наивного или профанного потребления. А на верхних этажах культуры этот процесс далеко не так заметен.
А.: Эфэкт глыбіннай інфантылізацыі масавай культуры шчэ тлумачыцца міталягічнымі асаблівасьцямі масавай культуры. Каб размаўляць зь вялікай аўдыторыяй, трэба выкарыстоўваць надзвычай архаічныя формулы. І формулы дзіцячыя ідэальна пасуюць для гэтага.
М.: Формат детской игры, детской речи представляет собой оптимальную форму массовой коммуникации. Базово простые, «детские» образы возникают везде, где возникает политическая или коммерческая необходимость обрабатывать массовое сознание.
Инфантилизм преобладает в тех сферах, где адресатом оказывается толпа. Ей подходит язык картинок, анекдотов, страшных историй или героических сказок. Сейчас территория инфантилизма — это политика, шоу-бизнес и… всеобщее образование, где в головы людей вбиваются примитивные схемы. Где есть тиражирование мнений, там есть и инфантилизм.
Но мы имеем дело с двумя формулами инфантилизма. Первая — это инфантилизм потребительский, когда для продажи нужна яркая картинка и приз в придачу. А вот вторая (инфантилизм советский) — это инфантилизм идеологический. Главный писатель советской эпохи — не Шолохов, а Аркадий Гайдар с его культом детской идейности. Вспомним ту же «Судьбу барабанщика»! Чтобы получить полный контроль над человеком, его надо воспитать как слабое, зависимое существо. Авторитарная система сознательно воспитывает гражданина-ребёнка.
А.: …у школе, у арміі, на працы. Дарэчы, армія — ледзьве не самы «інфантылізоўны» інстытут.
М.: …и «впивший в детство» взрослый готов делегировать свой голос власти-родительнице. И потребительский инфантилизм, и инфантилизм советский преодолеваются только в результате личного развития человека.
А.: Можна казаць пра дзяцінства ў культуры як пра творчую гульню — і пра інфантылізм, у якім «адвучваюць» гуляць… І да творчай дзіцячай гульні бліжэй маскульт — прынамсі, ён не такі сур’ёзны, як піянэры-героі з гранатамі.
Дарэчы, паказальна, што росквіт дзіцячай літаратуры адбыўся ў 30-я гады ў Савецкім Саюзе. Гэта быў масавы выбух дзіцячай літаратуры, прычым даволі высокай якасьці. І кінэматограф быў адпаведны…
М.: …«Остров сокровищ» с революционерами-кладоискателями, «Пятнадцатилетний капитан», «Дети капитана Гранта»…
А.: А «Новыя прыгоды Гулівэра» з клясава-варожай Ліліпутыяй? А Янка Маўр з ідэалягічна-карыснымі «Палескімі рабінзонамі», дзе школьнікі ловяць шпіёнаў? Я не кажу ўжо пра шэдэўр Юрыя Алешы «Тры таўстуны».
Але адначасова дзіцячае мастацтва сталася пляцоўкай для атакі на савецкі рэжым. Можна прыгадаць Яўгена Шварца з «Цмокам» і «Аголеным каралём». Ці фільм Элема Клімава «Запрашаем, альбо Чужым уваход забаронены».
Беларускія дзіцячыя карціны «Прыгоды Бураціна» і «Горад майстроў» — там дух свабоды, цалкам несавецкія стужкі.
М.: С человеком, из которого общество делает ребёнка, можно разговаривать только на детском языке. Тот же Шварц абсолютно гениален, ибо использует узурпированную властью сказку для проповеди свободомыслия.
А.: А Быкаў зь ягонымі «Пахаджанамі»? У казках-прыпавесьцях ён зьвяртаўся да шырокіх масаў з палітыка-вызваленчым пасланьнем.
М.: И это очень важно. Это то, чего не умеют наши политики. Математические выкладки, рациональные аргументы, экономические учебники — это хорошо. Но миф, в том числе миф гражданина-ребёнка, может сменить только другой миф. Вместо сказок о полной зависимости нужны сказки о свободе.
А.: Усім партыям — падручнік па фальклярыстыцы!
М.: Но инфантилизация — это ещё снижение порога потребительского возраста. Основная часть зрителей — это подростки от 13 до 16 лет. Именно они делают кассу голливудскому кино. И когда в хит-параде появляется на первом месте тупая студенческая комедия с невероятными коммерческими сборами, то это ни в коей мере не свидетельствует о падении интеллектуального уровня американцев. Просто за фильм платят подростки. А не учитывать интересы основной массы потребителей — просто не по-хозяйски.
А.: …і бесчалавечна, што да гледача…
М.: Здесь возникает очень интересная штука. В американском варианте мы получаем зависимость от низового потребителя. В нашем варианте инфантилизм, напротив, навязывается сверху. И если в американском варианте инфантилизм — это своеволие молодого потребителя, то наш инфантилизм — в постсоветском варианте — это подавление любых инициатив, ограничение свободы выбора.
А.: Дарэчы, атрымліваецца абсалютна дзікунская сытуацыя. У якасьці інфантыльна-маладзёвага прапаноўваюцца вэтэранскія сьпевы пра вайну і струпянелы старэчы эрас.
М.: То же самое и на всевозможных «Фабриках звёзд». Когда идёт клонирование юных марионеток. Молодые «мясные машины» озвучивают чужую музыку, написанную не ими — и не для них. К «фабрикантам» потребительски относятся не слушатели, а заказчики-финансисты. Инфантил оказывается пешкой, а инфантилизация становится не просто упрощением текстов. Это ещё и деградация тех, кто эти тексты озвучивает и воплощает.
А.: Куды гуманьнейшае кіно клясы «Б». Суцэльная камэрцыя — але колькі дзіцячых радасьцяў і суцэльнай свабоды. Дарэчы, Адам Глёбус зараз друкуе ў сеціве свае казкі — страшны гарадзкі фальклёр для падлеткаў.
М.: Есть инфантилизм — и есть «детскость». Есть разные стратегии воспроизводства инфантильного типа поведения. Идеальный детский персонаж — это «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна. Подросток берёт на себя груз ответственности за судьбы людей — и такая модель поведения очень важна, потому что помогает расти юной личности.
А.: Супрацьлеглы прыклад — «Амаркорд». Інфантылізацыя дарослых — на службе фашызму…
М.: Но кто сказал, что сама детская культура — это убого? Что мир детства — нечто второсортное? Не надо притворяться, что нам не интересны диснеевские мультфильмы, что мы не любим детские «страшилки» и что нам абсолютно не нравится триллер, где маньяк с бензопилой бежит за очередной полуодетой девицей. Ребёнок живёт в каждом из нас — и это абсолютно не стыдно. Стыдно всю жизнь проходить в коротких штанишках.
Топ-сьпіс «дзіцячага»
1. «Тры парасяці» ды іншыя мультфільмы Ўолта Дыснэя.
2. «Пятнаццацігадовы капітан» і «Таямнічая выспа» Жуля Вэрна; «Тры мушкетэры» Аляксандра Дзюма.
3. «Зоркавыя войны» — кінапраект Джорджа Лукаса.
4. «Горад майстроў», ігравая стужка Ўладзімера Бычкова.
5. «Пахаджане», зборнік прыпавесьцяў Васіля Быкава. «Цмок», «Аголены кароль», «Сьнежная каралева» — п’есы Яўгена Шварца.
Топ-сьпіс «інфантыльнага»
1. «Трыюмф волі», дакумэнтальная стужка Лені Рыфэншталь. «Тры песьні пра Леніна», дакумэнтальная стужка Дзігі Вертава.
2. Аповесьці Аркадзя Гайдара: «Школа», «Лёс барабаншчыка», «Цімур і ягоная каманда» і інш.
3. Сэрыялы «Дзяржаўная мяжа», «Народжаныя рэвалюцыяй». «Любіць па-руску 1-2-3» Яўгена Мацьвеева, «Сын за бацьку» Мікалая Яроменкі-малодшага.
4. «Начны дазор», «Дзённы дазор» Цімура Бекмамбетава — са сьветлымі магамі-гэбоўцамі. Фільмы Маргарыты Касымавай «Зорка Вэнэра», «Маленькі баец» і інш.
5. «Забеларускія» плякаты і лёзунгі.
Рис. Де Лёс