В 2001 году на двусторонней российско-белорусской встрече, в присутствии множества чиновников обеих стран президент Путин в своем выступлении в присущей ему манере, не повышая голоса, сказал: «Александр Григорьевич! Прекратите махинации с российской нефтью. Вы нам новых олигархов плодите».
Автору этих строк, тоже присутствовавшему на встрече, стало интересно, что же скажет президент Лукашенко в своей ответной речи. Однако тот произнес ответную речь, ни словом не упомянув затронутую Путиным проблему, и это выглядело очень странно. Возможно, он побоялся, что, коснись он этой темы, присутствующим будет дана более подробная информация.
Олигархи не могли «плодиться» лишь с одной стороны. Не сомневаюсь, что они плодились на нефти и в Беларуси, и случай с Галиной Журавковой — лишь надводная часть айсберга.
Иными словами, очевидно, что уже в 2001 году Россия была не довольна ситуацией с поставками российской нефти в Беларусь. Именно в 2001 году Беларусь перестала делить с Россией экспортные пошлины на нефтепродукты, что предусматривалось двусторонним соглашением 1995 года. Однако почему же столько лет Россия не предпринимала никаких решительных шагов по изменению этой ситуации?
На этот счет есть несколько точек зрения. Исходя из своего опыта работы главой верхней палаты белорусского парламента я считаю, что главной причиной все-таки была надежда руководства России на создание союзного государства. Когда практика показала, что продвижения по этому пути нет, Россия предприняла все те шаги, о которых мы уже знаем.
События вокруг переговоров о газе и нефти свидетельствуют о полном провале проекта белорусско-российских отношений, о котором нам говорили по несколько раз каждый день. Это был проект Лукашенко и, в какой-то степени, Ельцина. Я присутствовал на церемонии подписания Договора о создании Союзного государства в Кремле в 1997 году в качестве президента белорусской Академии наук. Я знаю также высокопоставленного белорусского чиновника, доктора юридических наук, который с гордостью утверждал, что именно он был автором термина «Союзное государство». В свое время я ему заметил, что с юридической точки зрения этот термин — нонсенс. Образование, куда входят две суверенные страны, государством назвать нельзя.
У нефтегазового конфликта имелась еще одна подоплека. Дело в том, что пролукашенковское лобби в России было очень сильно. Во-первых, это те нефтяные олигархи, о которых упомянул Путин, — люди, работавшие на поддержку Лукашенко среди госчиновников. Еще его поддерживали коммунисты, видимо, за демонстрацию «преимуществ» социализма в отдельно взятой стране, а также некоторые военные, нуждающиеся в наличии образа врага, который усердно создавал Лукашенко. Ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов и фактор, который сам Лукашенко называет «кормушкой Лукашенко». За счет этой «кормушки» можно было неплохо обеспечивать лояльность белорусского чиновничества и определенную поддержку своей политики в России.
Так что лобби было не только нефтяное. В 2001 году Путин еще только входил в силу и овладевал рычагами власти. Однако после второго избрания на пост президента Путин уже владел всеми рычагами. Тем не менее действовать он начал только в 2006 году, и у этой отсрочки была какая-то причина. Отсрочка эта, повторю, объяснялась прежде всего надеждой на союз. Ожидания, что Беларусь и Россия станут единой страной, были очень сильны в России, они проникли во все слои общества — от Кремля до уличных дворников. Даже если Путин и понял, что с союзным государством ничего не выйдет, он должен был считаться с такими настроениями в обществе. Второй причиной отсрочки, думаю, можно считать процесс определения стратегии развития России.
Наконец, коротко и предварительно о некоторых выводах из конфликта. Его исход прямо связан с личностью Лукашенко. На протяжении всего его президентства создаются фантомы врагов страны. Меня поразило его новогоднее телеобращение. Буквально за пять минут до нового года он рассказал гражданам, что вокруг нас недруги — как с Запада, так и в лице «некоторых властных структур» с Востока, которые «наносят удар по нашей дружбе». Такого я ни разу не слышал даже в советские времена в самый разгар «холодной войны». Такие слова за пять минут до нового года!
Лукашенко совершает огромнейшую ошибку. Никаких шансов на победу в разжигаемом белорусскими властями конфликте у него нет. Его эмоциональные, импульсивные заявления противоречат интересам страны. Перед нами, если угодно, просто неспособность держать себя в руках.
При взгляде на шумные, неуместные, непросчитанные действия белорусских властей у некоторых, возможно, возникает мнение, что Лукашенко рассчитывает на некие обстоятельства, о которых мы не знаем — на что-то закулисное, что, если еще немного «дожать», сработает, и Россия сломается. История с введением и отменой белорусской стороной пошлин на транзит российской нефти опровергает такое мнение. Да, у Беларуси есть один козырь: транзит. Надо сесть и спокойно, без «ляманту» определиться, как наилучшим образом им распорядиться. А то ведь не успеем оглянуться, как превратим страну в «чёрную дыру», которую и транзит будет обходить стороной. А также надо решать, как в стратегическом плане строить отношения с Россией.
Что же мы получаем в политическом остатке из кризиса? А то, что перед нами разворачивается картина заката политической карьеры Лукашенко.