Противоречивые чувства
Предстоящий год грозит экономическими проблемами, которые порождают в душе «оппозиционно» мыслящего интеллектуала противоречивые чувства. С одной стороны, как обыватель он понимает, что ничего хорошего это ему не сулит. Последствия «новой» российской экономической политики так или иначе на своем кошельке почувствует каждый — повысятся цены, сократятся личные доходы, придется, как это уже было не раз в нашей истории, потуже затягивать пояса. С другой — как гражданин (т.е. человек, которому не безразлична судьба его страны), устав от постоянной лжи и спекуляций по поводу «белорусского экономического чуда», он невольно радуется тому, что наконец-то власть лишится своего главного козыря. Сколько лет она одурманивает массовое сознание тем, что приписывает себе не свои заслуги.
История возвращает нас к давней проблеме «поражения своего правительства» в предстоящей «войне». В годы Первой мировой войны ее так или иначе приходилось решать и европейским интеллектуалам, и прагматичным большевикам. В современную эпоху она не утратила своей актуальности, став еще более сложной и запутанной.
Примирение частных и общественных интересов является одной из самых трудноразрешимых задач, которые приходилось и до сих пор приходится решать человечеству. В современном государстве по-прежнему индивидуальные интересы приносятся в жертву превратно понятым интересам общества. Самый свежий и поучительный пример — непрекращающаяся война в Чечне. Ситуация, когда государственная политика строится без учета интересов граждан, для современной Беларуси типична. Так, социологические опросы говорят о том, что белорусы в большинстве своем ориентируются не на те государства, с которыми их пытается подружить политическое руководство. Материальные ресурсы страны разбазариваются по прихоти отдельных лиц. Система образования не воспитывает, а калечит подрастающее поколение. Пропагандистская машина, развращая человека, ориентируется на самые темные стороны массового сознания. В белорусской политике налицо глубокое противоречие между «государственными» и «национальными» (читай — общественными) интересами. Может ли в такой ситуации трезвомыслящий человек не желать «поражения» своему правительству?
Вспомним, как долго смаковали государственные СМИ «предательство» оппозиционных лидеров, пытавшихся убедить Европу в необходимости введения против Беларуси более действенных экономических санкций (наконец дождались того, что подобные санкции вводит «братская» Россия). «Это просто уму не постижимо, как можно желать такое собственному народу!» — патетически восклицали с экрана официальные пропагандисты. Предполагается, что народ и «партия» (в данном случае лидер) как всегда едины и всё, что решает «партия», соответствует интересам каждого гражданина.
Другой аспект проблемы — личный материальный интерес обывателя. Здесь тоже есть над чем подумать. Сиюминутный выигрыш может привести к проигрышу в будущем, и, наоборот, то, что сегодня кажется проигрышем, несет в себе зерна будущих побед. Страна объята страстью потребления, но оно не носит «капиталистического» характера. Никто не инвестирует в будущее, потому что не знает его. Такое потребление похоже на акт отчаяния, когда все стремятся «откусить» что-нибудь от общественного пирога, пока есть такая возможность. В данной ситуации желать «поражения своему правительству» — значит желать покончить с неопределенностью будущего и быстрее слезть с экономической «иглы». Ведь по большому счету наше благополучие даже в условиях столь благоприятной экономической конъюнктуры весьма скромное. Достаточно измерить его в конкретных цифрах, отражающих объем продаж новых авто, структуру питания, характер досуга и т. п.
«Ноу-хау»
О «качестве» работы нашей системы обслуживания написано немало. С ненавязчивой простотой работников прилавка, гостиниц, транспорта встречался каждый. Тем не менее и здесь имеются малоизученные аспекты. Недавно вечером в одном из небольших универсамов я столкнулся с очень предупредительным отношением со стороны продавщицы. Причина была банально проста — она находилась в состоянии заметного алкогольного опьянения (как говорится, изрядно навеселе). Не всё у нее получалось с первого раза — т. е. понять, о чем я прошу, положить товар на весы, подсчитать сумму. Но вела она себя очень вежливо. Примерно так, как ведет себя выпрашивающий на бутылку бомж, для которого вы являетесь последней надеждой. Оно и понятно, ведь ее позиция в данном случае предельно уязвима. Стоит только обратиться к начальству с жалобой — и прощай премиальные, а быть может, и место работы. Хорошее отношение к покупателю в данном случае обусловлено еще и тем, что навеселе ведь и работается веселее. Покупатель, так же как и окружающий мир в целом, становится краше, ближе и роднее. При этом пропадает чувство законной «классовой ненависти» по отношению к тому, кому приходится (и давно опостылело) «прислуживать».
Может, нам стоит запатентовать это как «ноу-хау»? Конечно, не доводить продавца до такого «неработоспособного» состояния. Но наливать что-то вроде фронтовых «ста грамм» для повышения качества работы. Почему бы и нет? Разве работа торговли и сферы услуг в наши дни не является битвой за выполнение плана, перманентной войной с многочисленными контролирующими органами, налоговой, взыскательным клиентом? Наконец-то в белорусском «экономическом чуде» появится хоть что-то, претендующее на оригинальность и (!) реальное существование.
«Я вывел вас в люди…»
В отличие от формаций-предшественников, капитализм отличается тем, что предоставляет человеку не в пример более широкие возможности для реализации индивидуальных устремлений, способностей, амбиций. Не случайно одной из характерных черт американского стиля жизни стал девиз: «Ты можешь, если захочешь». Значение, статус человека в значительной степени определяется его профессионализмом, волей, способностью преодолевать трудности. Вопреки известной пословице в таком обществе считают, что «незаменимые есть». Вспомним типичный сюжет голливудских фильмов, когда для выполнения экстраординарных задач герой собирает команду (бандитов, спасателей, авантюристов), в которой каждый — незаменим, уникален в своих талантах и умениях.
Белорусская действительность есть продолжение иных — советских традиций. Здесь ценность единицы близка к нулю. Возвыситься и чего-то стоить человек может лишь по случаю либо по воле покровителя. Ярким выразителем такого рода психологии является белорусский президент. По его словам, он «вывел в люди» всех тех, кто его окружает: кого-то «подобрал на помойке», кого-то вывез из глубинки. Тех, кто не оправдал доверия, он точно так же может в любой момент вернуть «на место». Чего, естественно, они страшно боятся.
Подобная ситуация копируется на местах — в колхозе, на заводе, в вузе. Получающий хорошую зарплату благодарен за нее прежде всего руководству. Она (зарплата) — не плод его личных усилий и способностей, а результат благосклонного отношения к нему «свыше». Чтобы сомнений на этот счет не возникало, всё давно закреплено в ее структуре. Гарантированный тарификатором оклад составляет меньшую часть получки. У работающих в государственном секторе он традиционно невелик. Собственно, он-то и является материальным выражением оценки обществом нашего труда. Получать эти деньги мы можем «невзирая на лица», т. е. отношения с начальством.
Гораздо большую часть зарплаты сегодня представляют различного рода премиальные, доплаты, надбавки, выплаты, которые не являются (по крайней мере формально) обязательными. Они-то и определяются нашей лояльностью, способностью проявлять рвение, показной энтузиазм и прочие «угодные» качества. В противном случае все эти выплаты мгновенно исчезают, и от зарплаты остается пшик. Хотя вроде бы всё законно. Ведь премиальные даются за хорошую работу. А что такое хорошо или плохо, определяется руководством. Оценка работы персонала становится сугубо личным делом начальника, проявлением его «воли».
В нынешней системе управления среди руководителей разного уровня появилась масса случайных лиц. Без занимаемого кресла эти люди ничего собой не представляют. Всем, что имеют, обязаны тому, кто их выдвинул. Они панически боятся остаться без места, потому что в таком случае рискуют в буквальном смысле оказаться «на улице». Заработать себе на (такой!) хлеб в другом месте им не светит, а привычки к хорошей жизни менять ох как не хочется. Приходится демонстрировать беззаветную преданность и чудеса исполнительности, которые, как правило, сочетаются с воинствующей некомпетентностью. Ведь главное для таких людей не интересы дела, а стремление «угодить», «угадать», «не промахнуться». Наиболее ярко данная тенденция проявляется в окружении самого президента. Именно здесь наблюдается кричащее несоответствие между более чем скромными способностями человека и высокой материальной оценкой его труда.
По замыслу политического руководства, данная модель взаимоотношений должна пронизывать всю страну снизу доверху. На работе граждане зависят от начальника, в масштабе страны — от президента. Многие и на самом деле искренне благодарны ему за всё, что имеют, — зарплату, «мир во всем мире», порядок и справедливость. В данной системе ценностей маленький человек ничего не значит. Особенно если он сам считает себя «маленьким», если сравнивают его с «великими». В своих речах президент где прямо, где намеками говорит нам о том, что он всех нас «вывел в люди» и мы все без него «ничего не значим».
Тоска по «единству»
В новом эпохальном сериале под названием «Советская Белоруссия», которым в очередной раз нас порадовали «государственные» мастера искусств, есть много интересного, выдающего явные и тайные помыслы его создателей. Один из ярко выраженных мотивов — тоска по утраченному единству. Это что-то вроде родовой тоски по материнской утробе (обратный путь невозможен, но всё равно хочется). Особенно впечатляюще выглядят серии, где советский народ, «все как один», строит социализм, восстанавливает послевоенные города, поднимает целину. Здесь нет личных проблем и индивидуальных устремлений. Рядовой гражданин живет только высокими идеалами, всего себя посвящая обществу. Такого единого порыва, такого всеобщего энтузиазма уже не сыскать.
Современная белорусская идеология не может обеспечить и доли того единства, которое было достигнуто в «великом» прошлом. Несоизмерим сам масштаб идеологий — создававших их личностей, целей и замыслов, средств их осуществления. Современная государственная идеология реализует себя в жанре потребительского национализма и по определению не может обладать тем объединяющим потенциалом, каким обладал нацеленный на всемирную революцию марксизм-ленинизм. Остается с тоской оглядываться в прошлое, наделяя его всё более и более привлекательными чертами. Создателям подобных фильмов уготована вечная ностальгия по великому «объединению», которого (в чем уже мало кто сомневается) никогда не будет.