Аналитический отчет по итогам дискуссии

В рамках экспертной дискуссии, проведенной по правилу Chatham House 15 сентября 2025 года, всесторонне рассмотрены текущие отношения между Россией и Беларусью — в политической, экономической, общественной сферах, а также состояние гражданского общества и образовательной политики. В мероприятии участвовали по 5 представителей беларусского и российского экспертного сообщества.

Ниже представлены основные выводы и тезисы, прозвучавшие в ходе обсуждения:

  1. Несоизмеримость суверенитетов в политических отношениях. Союзнические отношения России и Беларуси характеризуются фундаментальным неравенством: более мощная Россия фактически ограничивает суверенитет Беларуси. Отмечалось, что нынешние режимы, вероятно, сохранят преемственность благодаря поколению «молодых технократов» в обеих странах, что ставит под вопрос возможность реального перераспределения влияния и самостоятельности меньшего партнера в обозримом будущем.

  2. Экономическая взаимопроникновение на грани зависимости. Экономическое сотрудничество жизненно важно для обеих стран: на фоне падения торговли России с ЕС товарооборот с Беларусью достиг рекордного уровня, практически сравнявшись по объему с торговлей РФ со всем Евросоюзом. Это подчеркивает критическую зависимость беларусской экономики от российского рынка. Российская же экономика сохраняет относительную устойчивость ценой стагнации и «проедания» собственного будущего.

  3. Сходства и различия обществ. Несмотря на культурно-историческую близость, общества Беларуси и России развиваются по-разному. Российское общество под влиянием пропаганды и войны откатывается к советским установкам (имперские настроения, монополия государства) — при этом парадоксально фиксируется рост удовлетворенности жизнью вопреки кризису. Беларусское общество прошло через волну массового протеста и репрессий, сохранив иные ожидания: многие беларусы надеются на европейский путь, тогда как перспективы демократизации России оцениваются экспертами скептически.

  4. Гражданское общество: между разгромом и выживанием. Пространство для независимой гражданской активности в обеих странах резко сузилось. В России протестное движение фактически сошло на нет после устранения лидеров оппозиции; в Беларуси — после разгрома выступлений 2020 года. Участники подчеркнули важность сохранять сети солидарности и сотрудничества (например, совместные исследования), даже если сейчас «не время героизма», а пора переждать и уберечь оставшиеся организации.

  5. Образовательная политика: поиск новой формулы. Образование стало объектом идеологической экспансии «русского мира» и репрессий. В Беларуси, например, уволенным по политическим мотивам преподавателям запрещают работать по профессии вообще. Необходимо выработать новую образовательную политику, которая заменит навязываемую извне идеологию на подход, отвечающий национальным интересам и современным вызовам.

Панель 1. Проблема несоизмеримости суверенитетов России и Беларуси

На первой панели обсуждалось явное несоответствие веса и возможностей двух союзников. Россия, обладая несравнимо более крупным экономическим и военным ресурсом, объективно доминирует в тандеме, что ставит под сомнение реальное равенство суверенитетов. Беларусь формально сохраняет независимость, однако её внешнеполитический манёвр сильно ограничен стратегическими интересами Москвы. Минску часто приходится поддерживать линию Кремля даже в ущерб собственной самостоятельности.

Отдельное внимание дискутанты уделили вопросу политического будущего двух стран в контексте этой асимметрии. Звучало мнение, что в ближайшей перспективе трудно ожидать кардинальной смены курса ни в Москве, ни в Минске: преемники действующих лидеров, скорее всего, выйдут из нынешнего правящего эшелона. Один из экспертов подчеркнул, что «мало кто видит другой сценарий, кроме как сохранение путинизма в виде постпутинизма за счёт тех молодых технократов, которые сегодня составляют ядро путинской политической системы». В Беларуси, по его словам, наблюдается аналогичный процесс: «хотя внимание публичное приковано к Лукашенко, но ядром его политической системы появляются люди 1975–1980 года рождения».

В этой связи участники подняли вопрос о будущем взаимодействии элит двух стран. Прозвучал вопрос: «Возможно ли взаимодействие между этими технократами — беларусскими и российскими? Как оно будет строиться в постлукашенковский и постпутинский период?» Предполагается, что при сохранении нынешних тенденций новое поколение управленцев в обеих странах продолжит прагматичный курс тесного альянса — но без подлинного равноправия.

Прозвучали и конкретные прогнозы касательно периода после смены власти. Один из участников предположил, что даже после ухода Александра Лукашенко Беларусь, вероятнее всего, останется в орбите влияния Москвы по прагматичным причинам. Новое руководство в Минске будет руководствоваться сиюминутной выгодой: «придут такие люди [технократы], даже именно потому, что они технократы, они бабки посчитают, а совершенно не обязательно, что вариант интеграции с Европой даст прибыль и причём быстро. А Россия — щедрая душа, дадут бабок, найдётся на маленькую Беларусь всегда». Иными словами, смена лидера не гарантирует разворота на Запад — щедрые субсидии со стороны «большого брата» могут перевесить долгосрочные выгоды европейской интеграции. Такой сценарий вновь подчеркнул бы неравноправие: выбор Минска определяется предложениями Москвы, а не полной свободой геополитического самоопределения.

Панель 2. Между зависимостью и взаимной выгодой: в поисках оптимальной формулы отношений

Экономическая дискуссия выявила масштабы и характер взаимозависимости экономик России и Беларуси. Беларусь стала одним из ключевых партнеров для России, особенно на фоне разрыва многих западных связей Москвы из-за санкций и войны. Экспертами отмечался беспрецедентный рост двусторонней торговли: как сообщил один из участников, «Товарооборот России с Евросоюзом упал со USDD 140–150 млрд в год до 67, а с Беларусью достиг цифры в USD 60 млрд. Таким образом, одна Беларусь примерно равна по товарообороту со всем Евросоюзом для Российской Федерации». Этот факт наглядно демонстрирует, что для изолированной от Запада российской экономики Беларусь по объёму торговли уже сопоставима с целым ЕС, то есть значение беларусского направления крайне велико.

Беларусская экономика, в свою очередь, опирается на доступ к российскому рынку, дешёвым энергоресурсам и финансовой поддержке Москвы. Отношения двух стран балансируют между взаимной выгодой и односторонней зависимостью: Минску сложно обойтись без российских субсидий и льгот, тогда как для Москвы Беларусь — не только рынок сбыта, но и канал обхода санкций и импорта необходимых товаров. Оптимальная формула отношений, по мнению участников, должна учитывать интересы обеих сторон: стимулировать экономический рост Беларуси, не загоняя её в ловушку постоянной задолженности перед «старшим братом», и одновременно обеспечивать России надежного союзника.

Эксперты отметили, что российская экономика, несмотря на санкции, пока избегает краха, но платит за стабильность высокую цену. Один из выступавших охарактеризовал нынешнюю ситуацию так: «Российская экономика — это „проедание будущего“». Рост текущей устойчивости достигается за счёт проедания резервов и ресурсов, необходимых для развития. При этом стране не грозит одномоментный обвал: «российскую экономику крах не ожидает, но будет стагнация. И если будет экономический рост, то сильно меньше мирового». Таким образом, прогнозируется затяжное отставание: резких обвалов не случится, но темпы развития будут значительно уступать глобальным, усиливая отставание в перспективе.

Затронули и вопрос, как экономические потрясения скажутся на политике. Мнения разделяются, приведёт ли кризис к либерализации или усилению репрессий. Один экономист высказал мнение: «Экономический кризис приведёт к ещё большей радикализации, а вовсе не к либерализации». Иначе говоря, серьёзное ухудшение экономики, по его мнению, толкнёт власть к ещё более жёсткому курсу, а общество — к радикальным настроениям, вместо постепенного открытия. Вместе с тем отмечалось, что накопление усталости от режима в обществе несёт более позитивный потенциал для демократических перемен, чем внезапный шок. Не мгновенный обвал, а длительная стагнация и растущее недовольство могут подготовить почву для эволюционных изменений в будущем.

Панель 3. Общество Беларуси и России: такие похожие и такие разные

Третья панель была посвящена сравнительному анализу беларусского и российского обществ. Обе страны исторически, языково и культурно близки, однако десятилетия авторитарного правления привели их общества к разным состояниям. Российские эксперты отметили тревожные тенденции: уже три с половиной года страна живёт в состоянии полномасштабной войны, и общество возвращается к паттернам позднего СССР. По словам одного социолога, «начиная примерно с 2007 года, с мюнхенской речи Путина, затем с войны с Грузией, Крыма, теперь уже Украины — постепенно воспроизвелись все советские комплексы, на которых держалось советское общество». В атмосфере милитаризации и пропаганды происходит консолидация вокруг государства, подавление критического мышления и рост имперских настроений.

При этом фиксируется крайне низкий уровень осознания населением своей ответственности за происходящее. Как указала другая участница, на прямой вопрос «Чувствуете ли вы ответственность за гибель мирного населения и разрушение городов в Украине?» положительно отвечают не более 10% россиян. Общество не готово брать на себя моральную ответственность за действия государства — всё, что происходит, в массовом сознании делегировано правящему режиму в России. В результате, как резюмировал социолог, «складывается совершенно парадоксальная картина в российском обществе — несмотря на ухудшение условий повседневной жизни, падение уровня жизни, инфляции, самой ситуации войны и гибели россиян, которых отправляют на фронт, удовлетворённость жизнью растёт». Иными словами, даже на фоне обнищания и военных потерь многие россияне заявляют об удовлетворенности своей жизнью, что выглядит поразительно и свидетельствует о глубоком воздействии пропаганды.

Отношение российских граждан к событиям в соседних странах также продиктовано стереотипами. Один из экспертов отметил, что если украинский Майдан 2014 года в активных кругах РФ поначалу воспринимался как естественное стремление страны к независимости, то беларусские массовые протесты 2020-го не вызвали подобной симпатии: «…Майдан воспринимался в начале большинством как нормальным делом страны, которая хочет независимости, [но] такой реакции по отношению к беларусским событиям не было». Вероятно, сказывается влияние пропаганды, которая изображает Беларусь частью «своего» пространства.

Беларусское общество, в свою очередь, в 2020 году продемонстрировало массовое стремление к переменам, открыто выступив против фальсификаций и насилия. Хотя протесты были жестоко подавлены, они оставили глубокий след. Многие беларусы по-прежнему отвергают авторитаризм, хотя вынуждены выражать недовольство лишь приватно или через эмиграцию. Этот опыт, с одной стороны, травмировал общество, с другой — повысил его политическую зрелость. Тем не менее, как отмечалось на панели, беларусы сохраняют надежду на иную траекторию развития. Один из экспертов выразил пожелание, чтобы Беларусь смогла «иметь светлое будущее». Относительно России у него больше скепсиса: по его мнению, стране лучше не мешать Беларуси и «вообще отдалиться», позволив ей интегрироваться в европейский контекст. Теоретически, отмечал он, это представляется возможным. Таким образом, для беларусского общества участники видят шанс на демократические изменения при благоприятных условиях, тогда как российское общество в нынешнем состоянии внушает меньше надежд на скорые перемены.

Панель 4. Гражданское общество и активисты: опыт, текущее состояние и возможности взаимодействия

На четвёртой панели представители гражданского общества России и Беларуси обсудили состояние и перспективы своей деятельности. Прозвучало общее мнение, что открытое протестное пространство в обеих странах в последние годы практически уничтожено. В России потенциал массового протеста фактически исчерпан после того, как власть устранила ключевые фигуры оппозиции. «Все говорят о потенциале протеста в России. Этот потенциал протеста фактически был полностью исчерпан после убийства Немцова и Навального», — отметил один из участников. Убийство Бориса Немцова (2015) и заключение Алексея Навального (2021) обозначили черту, за которой организованная оппозиционная активность резко пошла на спад. Даже крупные акции прошлого, такие как протесты на Болотной площади в 2011–2012 гг., теперь выглядят отголоском другой эпохи. Отмечалось: «Болотная — это был протест такого самодостаточного, выстроившего свою собственную жизнь городского класса, причём не только молодых людей».

В последующие годы, как отмечалось, «Навальному удалось заинтересовать молодых политикой и их будущим. То есть смотреть и понимать, в какой они стране живут и какое у них будущее». Однако репрессивная машина в итоге свела на нет эту активизацию. Российская оппозиция оказалась разобщена и загнана в подполье.

В Беларуси гражданское общество понесло ещё более сокрушительный урон после протестов 2020 года. Тысячи активистов, журналистов и волонтёров попали за решётку, либо были вынуждены покинуть страну. Любая самостоятельная активность внутри страны практически прекращена. Сравнивая режимы, участники отмечали, что российский авторитаризм более изощрённый и ресурсный, а беларусский — более прямолинейный и жёсткий. Тем не менее результат сходный: независимые инициативы уничтожены или вытеснены. Как образно заметил один эксперт, если «смотреть на динамику режимов, то российский режим умнее и богаче, а наш беднее и тупее». Он подчеркнул, что Лукашенко, применяя чрезмерные репрессии после 2020 года, сам подорвал шансы вернуть поддержку общества: «Если бы Лукашенко всё-таки не так масштабно давил репрессиями после 2020 года… если бы он перевернул страницу, его шансы на поддержку со стороны общества были бы выше. Но он страницу двадцатого года не переворачивает». Тем самым беларусский режим отталкивает от себя даже умеренных граждан.

В условиях, когда внутри стран пространство действий минимально, эксперты обсуждали, как сохранить гражданские инициативы и наладить взаимодействие между демократическими силами Беларуси и России, включая диаспоры. Одним из направлений названо совместное исследование общества и обмен данными. Отмечалось, что «очень важно и можно будет налаживать сотрудничество в социологических опросах», поскольку россияне «слишком мало знают о Беларуси». Углубление взаимного понимания — например, сопоставление данных опросов и обмен опытом сопротивления — поможет выяснить, почему автократия сохраняет прочные позиции, и наметить эффективные стратегии перемен.

В то же время признаётся, что сейчас настал период выжидания. Представители НКО подчеркивают: «…в наших нынешних условиях всё, что требуется — это пересидеть страшные времена. Сейчас не время героизма, не время активного протеста, а такое время, которое надо пересидеть и сохранить структуры, чтобы они не исчезли совсем». Эта установка отражает настроение значительной части активистов и волонтёров: необходимо сберечь людей и организационные сети до тех пор, пока режимы не ослабнут и не появится шанс для преобразований.

Панель 5. Образовательная политика: от экспансии «русского мира» к новой формуле

Последняя сессия была посвящена влиянию идеологии на образование и перспективам реформ в этой сфере. Обсуждалось, как Россия под лозунгом «русского мира» продвигала в Беларуси унификацию образовательных стандартов и ценностей, нередко подавляя национально-культурные инициативы. Однако после 2020 года, а тем более на фоне войны против Украины, перед Беларусью остро встал вопрос о новом содержании образовательной политики. Сама формулировка темы панели с вопросительным знаком отражает неопределённость: какую модель ставить во главу угла вместо экспансии чужой идеологии?

Эксперты отметили, что образовательная сфера также подверглась политическим чисткам. Многие преподаватели и студенты пострадали за нелояльность режиму. В дискуссии привели пример, что в Беларуси помимо лишения права преподавать в госучреждениях фиксируются случаи, когда уволенным по политическим причинам педагогам запрещают работать вообще. Как было сказано, «в Беларуси, кроме запретов на профессию, мы фиксируем ситуацию, когда отдельные уволенные по политическим причинам преподаватели получают запрет на работу вообще». Такая тотальная «каральная педагогика» лишает образовательную систему квалифицированных кадров и явно не способствует её развитию.

Участники сошлись во мнении, что необходимы глубокие перемены в образовательной политике на будущее. Речь шла о деполитизации школ и вузов, возвращении академических свобод, воспитании критического мышления у молодёжи. Предлагалось ориентироваться на лучшие мировые практики с учётом национального контекста, чтобы новая политика формировала самостоятельных граждан, а не послушных исполнителей. Очевиден отказ от односторонней ориентации на российские стандарты и стремление сделать систему образования устойчивой к внешнему давлению. Несмотря на мрачную текущую ситуацию, эксперты выражали надежду, что обновлённая образовательная стратегия в перспективе поможет вырастить более свободное, открыто мыслящее поколение, способное интегрироваться в европейский культурно-научный простор.

Заключение

Аналитическое обсуждение выявило комплексную картину отношений России и Беларуси. Во всех сферах — от политики до образования — прослеживается глубокое неравенство: Беларусь выступает младшим партнером более сильной России. Это выражается в ограниченности суверенитета Минска, его экономической уязвимости, сходных авторитарных тенденциях и тотальном влиянии Москвы в гуманитарной сфере. Тем не менее, дискуссия высветила и потенциал Беларуси для перемен — будь то стремление общества к демократии или готовность переосмыслить основы экономики и культуры — тогда как в отношении России эксперты настроены более пессимистично.

В краткосрочной перспективе резких изменений ждать не приходится: элиты обеих стран подавили оппозицию и удерживают контроль, опираясь на силовой аппарат и пропаганду. Однако в долгосроке возможны сдвиги благодаря таким факторам, как экономическая стагнация, накопление усталости населения и внешнее давление. Беларусское общество, закалённое опытом 2020 года, может воспользоваться новым шансом, если он появится. Российскому же обществу, погруженному в милитаризм, потребуется больше времени и внутренних потрясений, чтобы выйти из состояния апатии.

Отдельно отмечена важность международной солидарности и сотрудничества демократических сил двух стран. Даже сейчас активисты и эксперты из Беларуси и России могут поддерживать друг друга — обмениваться данными, опытом, проводить параллельные исследования, помогать сохранять живое гражданское пространство. Такое взаимодействие закладывает фундамент для более равноправных отношений между странами в будущем.

В целом, хотя официально Минск и Москва декларируют максимальное сближение, под поверхностью сохраняются существенные различия — в экономике, настроениях народов, видении пути развития. Осознание этих нюансов и откровенный диалог о проблемах помогут выработать в поставторитарную эпоху более сбалансированную формулу взаимоотношений, где Беларусь сможет стать действительно равноправным партнером России, а не её придатком.