Что общего между Трампом и Лукашенко? «Много общего, утверждает „Спутник. Беларусь“, — Оба яркие харизматы с консервативными взглядами, оба держат слово в политике, когда речь идет о личных договоренностях». В этот ряд следовало бы добавить и Путина — разве он не соответствует указанным характеристикам? К тому же у него много общего с Лукашенко. Например, Союзное государство. Или единый энергорынок, которого не существует, хотя это обстоятельство — вовсе не помеха поговорить об общности этих воистину исторических фигур.
Все трое — типичные «простые парни» в том смысле, что имеют глубокую склонность к простоте, которая зачастую электоратом ложно ассоциируется с искренностью и прямотой. По данному поводу как-то раз вполне четко высказался Владимир Путин: «чем человек проще и ближе к земле, тем больше у него ответственности за родину».
Зачем что-то усложнять, когда «на самом деле» все просто — этот принцип является базовым для политик Лукашенко, Путина и Трампа. Для последнего упомянутого объяснение всех социальных экономических бед сводится к простой формуле — во всем виноваты внешние силы, коллективный «другой», условные «они» (главным образом демократы, мигранты и китайцы), злонамеренно тормозящие развитие страны. Для двух других персонажей «коллективный Запад» и «так называемая оппозиция» является фактическим синонимом «мексикосов» и «азиатов» в речах Дональда Трампа.
Все три политика отличились в том, что приложили достаточное количество усилий к тому, чтобы «упростить» систему госуправления, а демократию сделать более предсказуемой и управляемой. Зачем все усложнять, если страной в принципе можно рулить как советом директоров медиа-корпорации, спецслужбой или колхозом. К чему эти институциональные сложности, сдержки, балансы и противовесы? Трамп менее других преуспел в данном отношении, однако заявленная им радикальная реформа госуправления (которую курирует знаменитый технофашист Илон Маск), вероятно, ведет к повышению эффективности исключительно в плане институционального упрощения.
Для человека, подвинутого на простоте, не существует оттенков, переходов, альтернативных систем или промежуточных позиций. «Отныне официальной политикой правительства Соединенных Штатов будет то, что существует только два пола — мужской и женский», — завил Трамп в своей иннаугурационной речи. Лукашенко и Путин, вероятно, позавидовали, что не выразили свое отношение к гендерной политике настолько четко и ясно. Уже в декабре минувшего года республиканец заверял, что при нем официально будет только два пола — мужской и женский, и обещал «убрать мужчин из женского спорта». Он не раз заявлял, что намерен запретить трансгендерам (в России «международное движение ЛГБТ» признано экстремистским и запрещено — прим. ред.) участвовать в женских соревнованиях. Трамп мог бы действительно уже давно пожать руку Лукашенко и Путину, которые за годы своего правления наговорили и наделали много аналогичной шовинистической, архаической фигни.
Все три политика в самом являются глубокими консерваторами, но сходство их взглядов не обеспечивается какой-то интеллектуально-аналитической или религиозной базой. Там нет Аристотеля, там есть простота: старый черт лучше новых двух. То, что некоторые мыслители успели объявить «консервативной революцией», на деле является реакцией на революцию, которая пока невидима, не вполне понятна, не вполне предсказуема. Геронтократия во многих странах мира пытается предотвратить «революционную ситуацию», но возникший после Второй мировой войны — теперь уже старый мир — уходит под воду, а контуры рельефа нового мира, возникающего из-под воды, пока не очерчены, не очевидны.
Будь проще — люди к тебе потянуться, не так ли? Трамп, Путин и Лукашенко также являются закоренелыми консерваторами в аспекте понимания мировой политики. Вполне такого «простого и ясного» ее понимания. Все трое хотели бы откатить историческую ситуацию лет так на 100 назад — к так называемому многополярному миру, в котором, как отмечает Йошка Фишер, несколько сверхдержав соревнуются — при необходимости военной силой — за ресурсы, сырье и сферы влияния. Роль свою США, Россия и Беларусь в этом новом «многополярном мире», разумеется, усматривают совершенно по-разному.
Америка в принципе не воспринимает Россию как равного по силам соперника, Россия не видит в Беларуси равного партнера. Пропагандисты Лукашенко, в свою очередь, готовы без всяких вопросов усадить Трампа за стол переговоров по Украине непосредственно в Минске. «Данная идея, — утверждают они, — не кажется такой уж нереалистичной, особенно на фоне того, что президент США Билл Клинтон уже побывал в Минске 30 лет назад»))). Свою роль в «новом геополитическом процессе» официальный Минск уже, кажется, всерьез воспринимает на уровне некогда могущественной империи, отметая, впрочем, «полную ресурсную беспомощность и интригующую сущность Великобритании, которая сильна только тогда, когда остается в тени могущественного союзника в лице США и манипулирует, как будто хвост виляет собакой».
Все «простые парни», испытывающие глубокое отвращение к любым сложным объектам, ситуациям и процессам, неизбежно тяготеют к популизму. Посему Трамп, Путин и Лукашенко являются «естественными» популистами, практикующими политику, построенную на бесконечных апелляциях к широким массам и обещающую им быстрое и лёгкое решение острых социальных, экономических и политических проблем. «Каждому по 500», «Киев за три дня» и «быстрый мир в Украине» — вот предельно сокращенный, но все же легко узнаваемый перечень обещаний, данных президентами своим народам.
Ложь и манипуляции — неизбежные спутницы популизма. Посему все три президента являются паталогическими лгунами — в том плане, что правда встает у них поперек горла даже в тот момент, когда они уже готовы ее выложить. И это вовсе не обязательно психологический аспект, не отклонение и не особенность: достаточно простого стремления к простоте. Когда кто-то обещает решить сложные проблемы методом простого перекладывания их из одного кармана в другой — он тут же оказывается в стратегической позиции лгуна. Далее: чтобы скрыть одну ложь, нужно придумать новую, и так до бесконечности — на каком-то этапе неизбежно возникает психическая зависимость, и тогда ложь становится самоцелью (утверждения Лукашенко о том, что его отец погиб во время Второй мировой — вполне образцовый пример).
Ложь должна быть систематической, в противном случае рухнет тотальная система лжи. Это реализуемо благодаря возможностям могущественным технократических и медиа-епархий, созданных человечеством на свою голову. Кроме того, все три босса приложили массу усилий для того, чтобы сформировать систему своего окружения по принципу «лояльность превыше всего». Поэтому об окружающем мире они знают ровно столько, сколько хотели бы знать. Мир не так уж сложен. И если это так, то им можно рулить.
Что к этому добавить? Все три политика при желании давно могли бы уйти на пенсию, оставив рабочее место преемнику. Что им мешает это сделать? Что мешает просто наслаждаться жизнью в беспроблемной роскоши? Страх? Нет, это любовь. «Любимую не отдают», — так сформулировал свой базовый стимул Лукашенко. В определенном возрасте главной возлюбленной мужчины становится страна. Кажется, этот афоризм принадлежит Оскару Уайльду, но это не точно.
Но этом сходства в целом заканчиваются. Между Трампом, Путиным и Лукашенко, разумеется, имеется масса различий, связанные с хотя бы обстоятельствами, в которых они сформировались как политики. А также с неминуемыми (хотя пока и неочевидными) последствиями, вытекающими из этих обстоятельство. Лукашенко и Путин фактически завели в тупик политический транзит. Их будущее сокрыто маей-иллюзией, в то время как Трамп, которому не светит новый президентский срок, вероятно, отправится отдыхать на свое дорогостоящее ранчо, где будет разъяснять журналистам, что сморозил все свои глупости по вине не вполне компетентных советников.