По историческому стечению обстоятельств два праздника, два Дня независимости — Беларуси и США — оказались в календаре рядом. Когда в 1776 году делегаты Континентального Конгресса подписали финальную версию Декларации Независимости, формально объявившую о том, что жители 13 британских колоний Северной Америки более не считают себя подданными короля Англии, или когда советские войска освобождали Минск 3 июля 1944 года, они не могли предположить, что в будущем эти дни станут государственными праздниками. Не могли они предвидеть и того, что наши страны (впрочем, в 1776 г. Беларуси как страны тогда вообще еще не было) будут столь различны в смысле ценностей, стилей жизни и устремлений. Такого рода контрасты вполне объяснимы, и относиться к ним надо как к чему-то вполне естественному. Но для политолога они еще и весьма интересны. Ведь праздник (тем более государственный), будучи содержательным и эмоциональным аспектом политической жизни, — это своего рода «физиономия» страны.
Политика, как известно, в принципе ритуальна. Она (во всяком случае, ее внешняя сторона) состоит из последовательных обязательных символических действий и ритуалов. Ритуал эстетизирует политику, делает ее более значимой и привлекательной и в конечном счете служит легитимизации власти. Таким образом, в праздниках, демонстрациях, митингах и шествиях политика государств отражена в концентрированном виде.
День независимости — вообще случай особый. Возьмем хотя бы то, что в его основе всегда лежит некое драматическое событие. Если уж независимость, то от кого или от чего? Независимость всегда достается ценой определенных усилий и жертв. Вот почему так важно, какой день считать главным с точки зрения Независимости.
Я уже упоминала о том, что американцы отсчитывают свою независимость с 4 июля 1776 г., т. е. со дня подписания документа, в котором впервые официально было использовано название нового государства — Соединенные Штаты Америки. В это время страна находилась в состоянии гражданской войны. Из 56 человек, которые поставили свои подписи под Декларацией Независимости, пятеро были захвачены англичанами и расстреляны, как изменники. Девять человек умерли от ран, полученных во время войны за независимость. Многие потеряли жен, детей и имущество. По какой-то непонятной прихоти судьбы двое авторов этого документа, впоследствии ставшие президентами США — Томас Джефферсон и Джон Адамс, — скончались в один день 4 июля 1826 года, ровно через 50 лет после подписания Декларации.
Чем была так важна эта Декларация, никогда не бывшая юридическим документом в полном смысле этого слова? По сути, она заложила основы американского конституционализма и зафиксировала приверженность американцев к свободе и правам человека. Позволю себе в этой связи лишь одну цитату: «…Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа — свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности».
Думается, что и сам документ, и действия правительства, а значит и само празднование Дня независимости тогда вызывало множество разногласий в американском обществе. Однако сегодня эта дата приобрела все атрибуты исторического символа, о котором не спорят, его — уважают.
День независимости Беларуси, начиная с 1996 г., празднуется 3 июля, после того как на референдуме 5,5 млн. белорусов ответили положительно на вопрос о перенесении Дня независимости с 27 июля (день подписания Декларации о суверенитете) на 3 июля — день освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков. Активная официальная пропаганда накануне референдума неустанно напоминала избирателям о том, что 27 июля — это день, когда гауляйтер В. Кубэ издал распоряжение, дозволявшее в дни праздников вывешивать белорусскую национальную символику — бело-красно-белые флаги и герб «Пагоня». Утверждалось также, что Декларация о государственном суверенитете для большинства народа ассоциируется с развалом СССР, что никак не может вызывать положительных эмоций.
Разумеется, споры 7-летней давности еще очень свежи в памяти, и потому драматизм, лежащий в основе белорусского Дня независимости более очевиден. Нет сомнения в том, что 3 июля — великий день в истории Беларуси. В наших учебниках, как правило, не пишут о том, каковы были потери советских войск. Но упоминание о том, что в знаменитом «Минском котле» погибло 70 тыс. немецких солдат, а 30 тыс. было взято в плен, позволяет догадываться и о размерах наших потерь. В любом случае 3 июля, повторим это еще раз, великий день, который достоин того, чтобы быть отмеченным как государственный праздник. Но обстоятельства, связанные с его установлением до сих пор продолжают разделять белорусский народ. И чем больше в этот день звучит слов о «консолидации всех здоровых сил», тем меньше верится в реальную консолидацию. Да и кому позволено быть врачом, определяющим социальное здоровье народа?
В любом случае белорусский День независимости еще на долгие годы останется в сознании народа как еще один день Победы, как обретение свободы от фашизма, а не как точка отсчета самостоятельности государства. Именно этому была подчинена идея и сценарий белорусского официального праздника. Как известно, он начался с военного парада, который лично мне показался весьма скромным в отличие от предыдущих лет, наверное, в силу того, что на сей раз он обошелся без демонстрации военной техники. Оно и понятно — это слишком дорогое удовольствие. Однако в остальном все было по правилам — марширующие роты разных родов войск, трогательные суворовцы, печатающие шаг, грохот военного оркестра и суровое, как никогда (или как всегда в последнее время?), лицо Верховного главнокомандующего. Многие, кто писал о параде или еще будут о нем писать, скорее всего, обратят внимание на последнее обстоятельство. Президент осматривал марширующие колонны так, что на ум приходили известные строки из песни: «Если завтра война, если завтра в поход…» В сочетании со сделанными накануне заявлениями о необходимости держать порох сухим и не отдать врагу ни пяди родной земли, это производило впечатление. Во всяком случае, тема воинственности и противостояния стала главной в первой части праздника.
Можно ли назвать это патриотизмом? Наверное, можно. Другое дело, как понимается патриотизм. В последние годы с этим словом происходили самые разные превращения, и теперь уже не представляется возможным говорить о том, что это просто «любовь к Родине», потому что и Родину, и любовь к ней понимают зачастую слишком уж по-разному.
Среди различных вариантов белорусского патриотизма официальный (тот, который предназначен для «здоровых сил») выстроен как гордость за славное военное прошлое и претензия на лидерство восточноевропейской цивилизации. Я вспомнила об этом еще раз, когда утром 3 июля включила телевизор и увидела передачу, где речь шла о роте почетного караула, сыгравшей, кстати сказать, важнейшую роль на праздничном параде и ставшей его действительным украшением. Один из командиров, отвечая на вопрос журналиста о том, как попадают юноши в это элитное подразделение, сказал, что они должны иметь рост не менее 182 см и «славянскую внешность». Не знаю, почему меня так задела эта фраза. По сути ничего в ней нет крамольного (тем более что, скорее всего, так и записано в соответствующих документах). Но когда человек в форме делит внешность по типам, становится как-то не по себе.
Впрочем, дело не в словах отдельно взятого офицера. Дело в том, что идея славянства, все более и более проникающая в официальную пропаганду и официальный политический дискурс, — это идея не объединяющая, как может показаться на первый взгляд. «…На территории нашей страны, в сердцах, мозгах, душах наших людей мы сохранили все то святое, что было присуще восточноевропейской цивилизации. Все самое хорошее, все самое ценное для наших народов, что было накоплено в веках, сохранилось у белорусов», — так сказал президент в официальном интервью, данном им накануне Дня независимости. Приятно ли чувствовать, что ты принадлежишь к народу, который воплощает в себе лучшие качества? Безусловно, приятно. Но если есть народы лучшие, то есть и худшие, если есть народы святые, то есть и не святые, если есть народы, хранящие традиции, то есть и те, которые о них забыли. Не отсюда ли, не из этого ли противостояния рождаются у нас праздники и ритуалы, несущие в себе военный дух, дух противостояния? Не потому ли в торжественной речи президента на параде 3 июля так много внимания было уделено нашей армии, которая есть «основа системы сдерживания, та реальная сила, которая способна защитить мир и спокойствие на белорусской земле»?
Американский День независимости также окрашен патриотизмом. По данным службы Gallup, семеро из десяти жителей США заявили, что невероятно гордятся принадлежностью к великой стране. Число американских патриотов выросло на 15% с января 2001 года, когда впервые был проведен подобный опрос. Ультрапатриотизм в большей степени склонны проявлять белые жители США, в возрасте старше 30 лет, придерживающиеся консервативных взглядов. Градус патриотизма значительно ниже среди представителей расовых меньшинств, молодежи и сторонников либеральных идей.
О феномене американского патриотизма написано много. Патриотизмом была проникнута и речь Джорджа Буша на праздновании Дня независимости 4 июля. О военных акциях США за рубежом он, разумеется, говорил как об успехах в продвижении демократии в различных регионах мира, в том числе в Европе и Азии. Уверена, что его речь заслуженно вызовет диаметрально противоположные комментарии, как за рубежом, так и в собственной стране. Это станет еще одним свидетельством того, что с понятием «патриотизм» в рамках официальной пропаганды политикам стоит обращаться очень осторожно и деликатно. Ведь патриотизм — это чувство, а с чувствами, как известно лучше не шутить.
В отличие от «своего белорусского коллеги» (так, кажется, пишут в официальных документах?), Дж. Буш выглядел не в пример оптимистичнее и демократичнее (с точки зрения манеры поведения). Голубая рубашка, расстегнутый ворот, отсутствие галстука производили более праздничное впечатление, чем темный костюм, официальный галстук и суровый взгляд исподлобья. Но хорошее настроение вернулось к белорусскому президенту во время второй части празднества. В то время, когда американцы готовили несанкционированные шествия во главе с Микки Маусами в ненатуральную величину, барбекю и фейерверки, в столице Минска молодежь и спортсмены маршировали не совсем стройными колоннами мимо праздничной трибуны.
Много ироничных слов уже сказано и еще будет сказано по поводу молодежно-спортивного шествия. Действительно, и пионеры были какими-то вялыми (может жара, многодневные тренировки и томительное ожидание сказались на их не всегда юных лицах?), и наряды творческих коллективов производили порой странное впечатление, да и спортсмены смотрелись как-то нерадостно. Изрядно испортило картинку и белорусское телевидение, поскольку во время трансляции произносимый текст не всегда совпадал с показом фрагментов шествия. Так, проход девушек, в весьма легкомысленных нарядах размахивающих предметами, с помощью которых обычно подогревают настроение своей команды юные болельщицы (американская, кстати говоря, традиция), сопровождался, к примеру, бодрым утверждением диктора о том, что «белорусская молодежь изучает и бережно хранит традиции белорусской культуры».
Впрочем, все это придирки. Если же оценивать это шествия с точки зрения PR-требований, предъявляемых к массовым событиям, то оно потянет на знаменитую советскую оценку «удовлетворительно». Как утверждают специалисты по связям с общественностью, планомерно создаваемое событие должно быть новостным, драматизированным (сюжетным), понятным, эмоциональным, информационно обеспеченным.
Вряд ли можно назвать новостью молодежно-спортивное шествие. Оно казалось вполне привычным, традиционным и очень советским с бодрыми маршами, одинаково одетыми детьми, неизменной девчушкой, трогательно преподносящей президенту цветы. Были, впрочем, и некоторые находки, например, огромное число представленных видов спорта. Мне лично удалось насчитать футбол, волейбол, баскетбол, гимнастику, легкую атлетику, конный спорт, греблю, бокс, борьбу (от греко-римской до карате), гандбол, теннис (большой и малый), велосипедный спорт, а также тэквондо, кикбоксинг, аэробику и ушу. На мой взгляд, не хватало только борцов сумо, хотя свои сумоисты в Беларуси есть.
Не было мною замечено и определенной драматургии праздника. В данном случае шествие было представлено буквально — как прохождение мимо трибуны. Отдельные попытки спортсменов продемонстрировать свои достижения прямо на площади выглядели не слишком убедительно. Не всегда было понятно и то, что происходило перед трибуной. Так, лично у меня вызвал недоумение человек, переодетый, по-видимому, зайцем, несший в руках довольно большой желтый диск (позже мне пояснили, что он символизировал детский хоккейный турнир «Золотая шайба»). Требовало пояснений и то, почему барышни в бальных платьях соседствовали с юношами в камуфляже, а молодые люди в магистерских мантиях (кто такие — выяснить не удалось) — с юными помощниками пожарных и молодыми инспекторами дорожного движения.
Что касается требований эмоциональности, то, повторюсь, в целом шествие выглядело довольно вяло и беспорядочно. Сразу оговорюсь, что я смотрела его по телевидению, а потому не стану утверждать, что мое впечатление и есть самое полное. Но напомню, что большинство белорусов видело его именно в таком, телевизионном, варианте. Некоторые крупные планы, на мой взгляд, и создавали общее впечатление усталости и ненатурального веселья. Впрочем, это все восполнялось бравурной музыкой и бодрыми голосами дикторов. Так что все было не так уж плохо, хотя, пожалуй, менее помпезно, чем в прошлые годы. Что ж, как любят говорить на ТВ, «в наше непростое время…»
Как отпраздновали свой День независимости американцы, судить трудно — информации мало. В этом году российские СМИ не уделили этому много внимания. Что же касается белорусского телевидения, то оно отметило его показом мелодрамы «Американская дочь» о том, как русский отец пытается нелегально увезти свою дочь от бывшей жены, вышедшей замуж за американца и подавшейся в «мир грубого чистогана». Кроме того, в «Панораме» прошел сюжет о смерти трех рабочих, погибших в результате взрыва на складе фейерверка, который должен был быть показан во время празднования Дня независимости в штатах Техас и Флорида. Что же касается американских СМИ, то, думается, они нашего праздника и вовсе не заметили. Слишком уж далеки мы друг от друга.
Ну, а нам в этом году повезло. Люблю, когда праздники присоединяются к выходным. Жаль только, что и они быстро заканчиваются. Так что, с прошедшим вас, дорогие читатели!