Как известно, практически одновременно с Минским саммитом СНГ в Риге проходило аналогичное мероприятие Североатлантического альянса. И хотя исполнительный секретарь СНГ Владимир Рушайло пытался объяснить, что не следует искать в этом «какие-то антагонизмы», некоторые российские обозреватели сочли это совпадение неслучайным. Подзаголовок в одной из газет так прямо и гласил: «Две неслучайные одновременные встречи на высшем уровне» (Независимое военное обозрение, 01.12.06). Вероятно, эта же параллель повлияла на журналистку главного белорусского официоза, которая по аналогии с СНГ решила, что лидеры стран НАТО встречаются ежегодно, и присвоила встрече в столице Латвии аж 57-й порядковый номер (Советская Белоруссия, 29.11.06).
Нет, положение дел в альянсе, в отличие от Содружества, является более или менее устоявшимся, а потому необходимости в столь частых консультациях на высшем уровне не возникает. Так что за действительно 57 лет существования НАТО этот саммит был всего лишь 19-м. Между прочим, сопоставление масштабов обоих мероприятий объективно говорит не в пользу упомянутой гипотезы о «неслучайности» их совпадения: уж слишком невыразительно смотрелась минская встреча на фоне рижской, где помимо 26 глав государств и правительств присутствовали 5000 гостей разного ранга и 1700 журналистов из 59 стран.
Рассматриваемый саммит был назван «саммитом трансформации». Давно уже не является секретом, что с окончанием «холодной войны», ликвидацией Организации Варшавского договора (ОВД) и распадом Советского Союза альянс столкнулся с проблемой собственной идентичности. Вооруженное противостояние двух идеологических систем в глобальном масштабе, для которого он был наилучшим образом приспособлен, закончилось. Казалось бы, самым естественным шагом в этих условиях должно было стать расформирование блока, к чему его весьма настойчиво призывали некоторые лидеры стран, образовавшихся на постсоветском пространстве.
Но, видно, крепко одурманил западные головы милитаристский угар. Не решились они окончательно перековать мечи на орала и вернуться к мирной, созидательной жизни. Было бы, конечно, преувеличением утверждать, что альянс никак не отреагировал на новую ситуацию. Например, значительную часть его вооруженных сил в Европе составляли войска США, размещенные на базах, которые формально назывались базами НАТО, но на деле были американскими. Так вот, к 1996 году Соединенные Штаты сократили численность своих военнослужащих на континенте с 344 до 100 тысяч, бригад — с 17 до 4, боевых самолетов — с 666 до 168, военных объектов — с 858 до 275, а ежегодные расходы на содержание своей европейской армии — с 14,25 до 4,87 млрд. долларов. Но чтобы полностью разоружиться и распуститься — на это НАТО, вопреки чаяниям всех людей доброй воли, не пошел.
Более того, мало-помалу альянс начал прибирать к рукам наследие развалившейся сверхдержавы. Сначала для пробы подгреб под себя три бывших сателлита в лице Венгрии, Польши и Чешской Республики, затем, осмелев, не только подобрал остатки социалистического лагеря, но и отщипнул северо-западный кусочек уже самой империи. Теперь же и вовсе имеет наглость протягивать свои щупальца к последнему, что осталось у Москвы, — Содружеству независимых государств, замахнувшись на Грузию и Украину.
Примерно таким образом выглядит политика альянса в глазах преобладающей части российской политической элиты и примкнувшего к ней белорусского руководства. Естественно, она не может не вызывать у них глубокого возмущения. Тем более что осуществляется всё это вроде бы в нарушение обещаний о нерасширении блока, данных Михаилу Горбачеву руководством западных стран еще на закате СССР, при обсуждении вопроса о воссоединении Германии. Недавно об этом напомнил министр обороны России Сергей Иванов. В своем интервью он заявил: «Давайте обратимся к временам объединения Германии… Нам говорили, что НАТО не будет расширять свою сеть в направлении Советского Союза. Но потом началась первая волна расширения Североатлантического альянса, за ней — вторая» (Der Spiegel, 28.11.06).
Из слов министра не вполне ясно, кто кому и что говорил, но даже если принять это утверждение на веру, то два обстоятельства всё равно не позволяют согласиться с такого рода обвинениями. Не будем даже ссылаться на то, что если подобное обещание и было дано, то ни в каких официальных документах оно закреплено не было. Согласимся, что моральные обязательства имеют такую же силу и нарушать их столь же непозволительно.
Здесь гораздо более важно, что обещания давались Советскому Союзу, так что даже если бы соответствующие соглашения и были формализованы, исчезновение одного из их субъектов всё равно лишило бы их юридической силы. Россия получила от СССР как позитивное, так и негативное наследство (место постоянного члена Совета Безопасности ООН, ядерное оружие, собственность за рубежом, советский внешний долг). Но вот право говорить от имени всех остальных по вопросам внешней политики, в том числе выступать против расширения НАТО, новыми независимыми государствами делегировано ей не было. На этот счет у каждого из них были (и, как показывает практика, остаются) собственные соображения. Поэтому такого рода реминисценции свидетельствуют о стремлении Москвы считать себя несколько более равной, нежели остальные преемники. А это может вызывать, по крайней мере у некоторых из них, вполне обоснованное беспокойство и подозрения в возрождении имперских настроений.
Также необходимо иметь в виду, что процесс расширения инициируется отнюдь не альянсом, а самими претендентами. Например, в начале 1996 года, когда вопрос о принятии первых трех кандидатов новой волны еще только обсуждался, тогдашний генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана ехидно заметил: «Мы никого не принуждаем вступать силой. Пусть господин Примаков (в то время министр иностранных дел России — Я. А.) попытается убедить чехов, венгров, поляков не делать этого. Если он добьется успеха — мы не будем возражать» (Известия, 23.03.96).
Самое интересное, что вопреки убежденности тех, кто считает, что главная задача НАТО заключается в окружении России кольцом своих баз с нацеленными на нее ракетами, Солана сказал чистую правду. Вступление восточноевропейских стран несет с собой для альянса весьма серьезные проблемы, начиная от необходимости обеспечения оперативной и технической совместимости и заканчивая трудностями, возникающими при формировании единой стратегии. Напомним, что решения в НАТО принимаются исключительно консенсусом, а даже людям далеким от политики понятно, что с увеличением числа участников выработка единого мнения значительно усложняется.
Возникает естественный вопрос: зачем тогда НАТО эта головная боль, жила бы себе спокойно в прежнем составе. Дело в том, что в организацию входят демократические страны, которые в соответствии со своими фундаментальными принципами не могут создавать замкнутого клуба, куда был бы априори закрыт доступ всем желающим. Это отражено в самом Североатлантическом договоре, подписанном в Вашингтоне 4 апреля 1949 года, статья 10 которого гласит: «Договаривающиеся стороны по всеобщему согласию могут предлагать любому другому европейскому государству, способному развивать принципы настоящего Договора и вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона, присоединиться к Договору» (Белорусская газета, 7.04.97).
Другое дело, зачем это нужно самим восточноевропейцам. Как представляется, достаточно убедительно выглядит следующая трактовка: «Расширение НАТО вызвано не чьими-то агрессивными намерениями, а естественным желанием стран Центральной и Восточной Европы обеспечить собственную безопасность. Хорошо помня свое относительно недавнее прошлое и ощущая определенное недоверие к российской внешней политике, эти государства обоснованно видят выход в присоединении к структуре, которая не просто одержала победу в „холодной войне“, но сумела гарантировать при этом своим гражданам, помимо безопасности, еще и высокий уровень жизни» (www.bdg.by, 1.12.06).
Вот потому-то и стоит в альянс очередь, которая не слишком сильно уменьшилась, несмотря на то, что за последние годы десять стран уже перебрались из нее непосредственно под натовский зонтик, тогда как накануне каждого саммита СНГ обозреватели гадают, не станет ли он последним. Впрочем, в Риге, как и на предыдущем саммите в Стамбуле, в полном соответствии с обещаниями лидеров блока формальных приглашений никому сделано не было. Однако к 2008 году, когда состоится новая встреча на высшем уровне, НАТО предполагает новое расширение. Первыми в очереди на прием стоят Хорватия, Македония, Албания и, не исключено, Грузия. А три других балканских государства — Сербия, Босния и Черногория — уже сейчас получили приглашение присоединиться к известной программе «Партнерство во имя мира».
На открытии саммита генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер определил ряд ограничений, касающихся деятельности организации. По его мнению, НАТО следует отказаться от роли «мирового жандарма». Это значит, что альянс не должен превращаться во всемирную и всеобъемлющую организацию. Задачей должна стать защита его членов от угроз глобального характера, таких как терроризм, распространение оружия массового уничтожения и неблагонадежные государства. Он также не должен брать на себя функции гуманитарной организации или «агентства по проведению восстановительных работ». Как показывает опыт в Афганистане, у НАТО для этого просто нет средств.
Дело в том, что в последние годы альянс непрестанно увеличивает число своих операций, причем не только военных: Афганистан и Косово, гуманитарные миссии после цунами 2004 года, материально-техническое обеспечение и обучение Африканского союза для операции в Дарфуре, помощь в подготовке новой армии Ирака, антитеррористические операции в Средиземноморье. Сегодня на трех континентах дислоцировано более 50 000 военнослужащих под командованием НАТО, и, по мнению Яапа де Хооп Схеффера, их боеспособность находится на пределе возможностей.
Главной темой в столице Латвии был Афганистан, где 32 тысячи военнослужащих альянса борются с активизировавшимися исламистами из радикального движения «Талибан». Генсек напомнил, что военная миссия в Афганистане является первой операцией НАТО вне Европы. Афганистан является движущей силой трансформации НАТО, поскольку союзники осознают, как важно иметь возможность перебрасывать и поддерживать силы на стратегическом расстоянии. Они также понимают необходимость роста инвестиций в военный потенциал XXI века.
Но при этом было заявлено, что недокомплект военных сил альянса в Афганистане составляет 20%, и в такой ситуации командиры бессильны. В итоге было принято решение, что все силы НАТО, находящиеся в Афганистане, могут быть задействованы для ведения боев. Это значит, что при угрозе какой-либо военной единице альянса ей обязано оказать помощь любое ближайшее подразделение альянса. До этого времени в боевых столкновениях принимали участие войска только некоторых стран-членов. Кроме того, в начале следующего года контингент, в первую очередь на «горячем» юге, может быть усилен польскими, румынскими и британскими частями. Также было решено, что военные мероприятия в Афганистане должны сопровождаться действиями по созданию национальной армии и полиции Афганистана, которые в будущем смогут принять на себя контроль над государством. Предполагается, что альянс передаст Афганистан под контроль местных сил в 2008 году.
Было объявлено, что НАТО заканчивает создание Сил быстрого реагирования, укомплектованных за счет всех 26-ти стран-членов. Они будут обладать способностью к переброске и развертыванию за пять дней более 7 тысяч бойцов в любой «горячей точке» Земли.
На саммите была утверждена декларация о стратегии альянса на ближайшие 10-15 лет. В ней говорится, с какими трудностями в ближайшем будущем он может столкнуться: терроризм, «неустойчивые режимы», региональные конфликты, ошибки при использовании высоких технологий и ограничение ресурсов, необходимых для жизни людей. Не вызывает сомнений, что под последней проблемой понимается надежность поставок энергоресурсов, которая в последнее время широко обсуждается на самом высоком уровне.
В Риге на эту тему высказался председатель комитета по иностранным делам Сената США Ричард Лугар. Он призвал НАТО отразить «нападение и шантаж» с использованием энергетики в качестве оружия со стороны России и Ирана. По мнению сенатора, «использование энергетики в качестве оружия уже происходит». Лугар считает, что страны альянса должны разработать встречную стратегию, включающую энергетические поставки для жертв «агрессивного отключения энергии». Для отработки защитных сценариев сенатор предложил регулярно проводить специальные учения по типу маневров времен «холодной войны» «Рефорджер» (учения по оперативной переброске войск из США в Европу). Только в новых условиях речь должна идти не о боевой технике и войсках, а об оперативных поставках энергоресурсов союзникам (Время новостей, 29.11.06).
Как заметил российский военный эксперт Александр Гольц, «отечественные пропагандисты тут же заголосили о том, что не сегодня-завтра натовские дивизии рванут к Новому Уренгою и Ханты-Мансийску, дабы отнять у России ее главное богатство» (Ежедневный журнал, 30.11.06). Но даже российские аналитики полагают, что если не считать защиты проливов, а также нефте- и газопроводов, НАТО не будет играть серьезной роли в обеспечении энергетической безопасности (Время новостей, 29.11.06).
В общем, несмотря на некоторые злорадные комментарии отдельных российских политиков и политологов относительно провала саммита и бесперспективности дальнейшего существования альянса, он постепенно адаптируется, хотя и не без трудностей, к насущным задачам нового столетия. Что же касается стенаний об агрессивных устремлениях блока, которых тоже хватало с избытком, особенно на телеканалах, то на них дал ответ присутствовавший на саммите известный политолог Сергей Караганов, отнюдь не являющийся приверженцем альянса: «На самом совещании, и в официальных заявлениях, и в документах, ничего антироссийского не было. Был, наоборот, подтвержден курс на тесное сотрудничество с Россией и диалог в различных областях» (Ежедневный журнал, 7.12.06).
Таким образом, надо очень хорошо потрудиться, чтобы в современных условиях, во-первых, самому увидеть в НАТО угрозу и, во-вторых, внедрить эту установку в массовое сознание. Можно не сомневаться, что ни в российском, ни в белорусском руководстве в первое никто всерьез не верит. Тем не менее и там и там власти делают очень много для реализации второго, поскольку наличие внешнего врага, неважно, реального или вымышленного, очень способствует решению многих внутренних проблем.
А СНГ… Няхай жыве.