Война никогда не обходилась без музыки. С самых первых дней, когда появились войска, военные маневры, учения и все, что связано с убийствами себе подобных, музыка шла рядом. Барабаны, флейты, горны звучали во время военных парадов, отмечая порядок прохождения войск и придавая торжественность событию, для разного рода парадов были отдельные виды музыкального сопровождения. Она определяла тактику на поле боя и на флоте, наступления, отступления, жизнь в лагере в перерывах между боевыми действиями (отбой, тревога, подъём), была неотъемлемой частью военной жизни.
Она всегда использовалась во время церемоний награждения, поминальных служб. Почти всегда, когда думаешь о войне, вспоминаешь военные песни тех лет. Военная музыка стала частью коллективной культуры стран. Она всегда вызывала большой общественный и исторический интерес. Кроме того, военная музыка вторглась в мир классических сочинений. В честь конкретных сражений, побед и конфликтов были созданы грандиозные произведения. В частности, увертюра Чайковского «1812 год», написанная в честь победы Российской империи над Францией. Однако симбиотические отношения между музыкой и войной — это не просто военный оркестр, играющий марш, или оркестровые произведения, которые сопровождали военный успех. Наряду с поэзией, часто она была доминирующим культурным продуктом войны и военной службы. Те, кто воевал, и те, кто о них писал, использовали мелодии и песни как утешительное или ободряющее средство, как политическое заявление, как воспоминания о былых победах и т. д.
По мере того, как война становилась все более ужасной, мировое отношение к ней полностью изменилось: война способна уничтожить все живое, ее разрушительная сила достигла предела возможностей. Изменилась и музыка. В начале мировых войн музыка все еще была оптимистичной и патриотичной, выражала надежду на скорое окончание конфликта. Понимание всего ужаса и агонии, а также того факта, что ни одна из сторон не будет победителем, пришло постепенно, оно не было внезапным.
«Плачи» и реквиемы стали сочиняться все чаще. Патриотическая и развлекательная «боевая музыка» ушла в прошлое. Многие из послевоенных произведений были суровыми, крайне диссонансными и хаотичными. Они выражали, напротив, антивоенные, а иногда и антиправительственные настроения. Трагедия Холокоста, бомбардировка Хиросимы и Нагасаки привели к созданию очень серьезных, скорбных, а иногда и гневных музыкальных произведений. Хотелось верить, что военную музыку писать больше не придется и мы все должны стремиться к миру.
Мира не случилось.
Сейчас я вспомнил советские военные фильмы, которые смотрел в детстве. Тогда я чувствовал грусть, скуку, и не очень понимал. Когда Россия возродила традицию массового празднования дня победы — 9 мая — я удивлялся: что мы празднуем? Мой дедушка прошел всю войну и принимал участие во взятии Берлина. Он никогда не говорил о войне, жестко пресекал любые разговоры на эту тему, не ходил на парады и не носил китель с множеством медалей.
Теперь мы находимся в конце 2023 года, у нас почти не осталось слез, наши нервы на пределе и нам — всему человечеству — вновь пришлось понять, насколько хрупок мир и какую цену мы за него платим.
Но есть несколько примеров в нашей современной истории, которые можно отнести к Ренессансу военной и протестной музыки. Они действительно дали много сил и надежды людям.
Первый — это протесты в Беларуси в 2020 году. Мы тогда заметили, что песни, которые мы пели, являются своего рода нашим оружием против толп ОМОНа и остальных защитников устаревшего режима. К этим песням относятся «Погоня», «Муры», «Купалинка», «Перемен» и т. д. Это все очень разные песни. Погоня — это национальный гимн Беларуси, который одно время был официальным гимном страны. И мы помним, как его поменяли и вернули убогий вариант времен БССР. «Купалинка» — это народная песня, которая была написана в 1921 году, где слова Михася Чарота являются незначительной авторской переработкой текста народной песни, а музыка Владимира Теравского написана, основываясь на белорусских народных мелодиях. «Перемен» — это всем известная песня Виктора Цоя. Журнал Time Out поместил песню в список «100 песен, изменивших нашу жизнь». И она еще раз изменила миллионы жизней в 2020 году.
Вообще, анализируя важные для сопротивления или для режима музыкальные произведения, можно понять, с чем мы имеем дело. Особенно если эти сочинения можно сравнить. Например, сопоставление гимна «Погоня» и лукашенковского гимна дополняет картину политической реальности.
Погоня
Первые четыре такта — вступление — мы слышим ритм, который сразу захватывает наше внимание, потому что состоит из «призывных» мотивов, которые часто использовались в особых ситуациях (призыв к бою, сигнал опасности и т. д.) еще со времен Средневековья. Мелодия гимна построена на простых попевках, с небольшим расстоянием между соседними нотами и ходами на кварту и квинту (4 и 5 нот), которые воспринимаются как сигнал к действию. Музыка чиста и понятна еще потому, что имитирует народную песню с ее особым строением и легко запоминается. Каждая нота или аккорд тесно связаны друг с другом. Гимн написан в миноре, который ассоциируется с грустью, печалью, утратой, но эти эмоции не являются доминирующими. Он вызывает сосредоточенное состояние, мысли о Родине и ее будущем и готовность действовать во имя ее.
Нынешний государственный гимн
Он поразительно схож с гимном России: тот же звучащий аккорд в начале, возможно это была невольная отсылка к гимну СССР, который был написан в 1943, гимн БССР был написан в 1955. Обе страны вернули себе советские гимны, но уже с другим текстом. Еще две страны на постсоветском пространстве — Таджикистан и Узбекистан — сделали то же самое.
Этот первый аккорд несет на себе функцию торжественности и является опорной точкой для того, что мы услышим дальше. В своем строении он не опирается на народные мелодии и не пытается имитировать их. Гимн строго следует одному и тому же повторяющемуся рисунку, что вызывает ощущение его сделанности, искусственности. Мелодия постоянно следует одному и тому же паттерну: на протяжении 3-4 нот идет вверх, а потом плавно опускается вниз.
Отдельно хотелось бы рассказать о песне «Муры». Прототипом является песня каталонского исполнителя Льюиса Ляка «L’Estaca» (с каталанского — «столб», созвучно слову estat — «государство»), которая символизировала протест против диктатуры Франсиско Франко в Испании. В 1978 году польский бард Яцек Качмарский существенно переработал текст, положив его на мелодию Л. Льяка. Переработанная версия Качмарского «Mury» («стены») быстро стала гимном главного оппозиционного профсоюза «Солидарность». Эта песня впервые, в рамках протеста, прозвучала в мае–июне 2020, во время предвыборной компании Сергея Тихановского на пост президента Беларуси.
И вот тут начинается невероятное. «Муры» стала пророческой. После объединения предвыборных штабов (Тихановской, Цепкало и Колесниковой) мы уже знали о Марии и ее профессии — она флейтистка, музыкант. И мы пока еще помним текст этой песни. Я приведу только первый и предпоследний куплеты и припев:
Ëн быў натхнёны i малады,
Iх незлiчона было.
Ён на плошчы вёў гарады
З песняй, што блiзка святло.
I запальвалi свечкi яму,
Плыў па-над плошчаю дым.
Ён спяваў: зруйнуем турму!
Яны спявалi за iм:
Разбуры турмы муры!
Прагнеш свабоды — то бяры!
Мур хутка рухне, рухне, рухне —
I пахавае свет стары!
***
Глядзеў, як шчыльныя рады
З ягонай песняю iдуць,
А песня глухне, глухне, глухне…
А муры растуць, растуць…
Это тот момент в человеческой жизни, когда все совпало: и профессия, и личность, и время. Да, песня почти не звучит сегодня, но мы должны ее помнить. Она придаст нам сил в будущем. Эта песня помогает нам верить, что мы еще увидим Марию на свободе.
Уже почти два года продолжается чудовищная, преступная война России против Украины. Погибли сотни тысяч людей, разорваны жизни, разрушены города. Но дух украинского народа не сломить. На меня огромное впечатление произвело количество новых и старых украинских песен, которые зазвучали по всей стране. Они разные: кто-то переживает тревогу и ужас от происходящего:
Тобі знайоме почуття спустошення
Коли ідуть бої без оголошення
Коли Вітчизну ділять, не спитавши дозволу
Та у душі тепло замінюють морозами
***
І нехай з тобою поруч ще не скоро буду я
Я тебе не забуваю, бо ріднішої немає
(Pianобой Вітчизна)
Кто-то иронически и зло реагирует на ужасы происходящего и мотивирует людей сражаться за свою страну:
В темну-темну ніченьку десь трапився хлопок, у
Білгородській області він полякав дівок, і
Всі вони тікають, бо вже щось десь там горить
І ніхто нічо не знає — у всіх руки догори
Руки в гору everybody, крикніть, хто це все зробив?
«Ми нє знаєм, ми нє знаєм»
Вище руки дого-ри!
Руки в гору everybody, бо у нас новий рубіж
Це не повітряна тривога
Це Залужний — мутить двіж!
(Oisho btz — Залужний мутить двіж!)
Мы наблюдаем это с самого начала войны, когда Андрей Хлывнюк, одетый в военную форму и с оружием, готовый защищать свою Родину, спел куплет песни «Ой у лузі червона калина». Даже Pink Floyd исполнила вместе с Андреем Хлывнюком «Ой у лузі червона калина», тем самым показав, что весь мир стоит на стороне Украины во время происходящего ужаса.
Немецкий философ Теодор Адорно говорил: «после Освенцима любое слово, в котором слышатся возвышенные ноты, лишается права на существование». Считается, что эта фраза стала приговором для всего искусства, которое могло быть создано после Холокоста. Пусть с тех пор прошло немало времени и, возможно, эта цитата до сих пор могла бы оставаться авторитетным мнением.
Нет.
Мы видим, что сегодня, когда приходит время больших переживаний, потерь, бесполезных смертей, музыка выполняет свои настоящие функции: поддерживает людей, приободряет, дает веру в скорую победу и помогает плакать о тех, кого уже не вернуть.
За режимом Лукашенко, так как и за режимом Путина, не стоит музыка как часть искренности народа, и поэтому приходится конструировать неестественные песни шамана и прочих вместо того, чтобы обращаться к музыке, которая с народом уже связана.
«Музыка есть искусство одухотворенное. Она умеет воспроизводить с потрясающей истиной самое сокровенное в человеческой душе — чувство и его бесконечные оттенки» (Гегель). И это искусство сейчас на стороне мира, победы, правды, желания жить и сильной ярости по отношению к врагу, будь то российская военная агрессия или преступный режим, которому уже больше 30 лет.
«Дух дышит где хочет» (Еванг от Иоанна, 3:8). И мы знаем, на чьей он сейчас стороне.