Идеология — это описание невидимой цели,
которая оправдывает видимые средства.
В. Пелевин
В последнее время, как показывает дискуссия на страницах газет и скудные репортажи телевидения, все уже почти смирились с неизбежностью продажи «Белтрансгаза». Активно обсуждается лишь предполагаемая цена — 3, 3,5 или 4 млрд. долл.
При этом государство и его дисижн-мейкеры по-прежнему замалчивают перспективу жизни в новых энергетических ценах через два или пять лет. 2 млрд. долл. (т.е. половину от 4-х) стране хватит, чтобы еще год не задумываться о своих конкурентных преимуществах в новых ценовых условиях.
Однако любой человек — если вдруг ему на голову свалится наследство, допустим в 20 тыс. долл. — задумается о том, как наиболее эффективно его потратить. Особенно, если в семье есть дети, которых надо выучить и купить им хороший компьютер, пожилые, которых нужно лечить, а семейный автомобиль нуждается в серьезной модернизации. Лишь самые недальновидные и легкомысленные в такой ситуации банально проедят эти деньги или потратят на развлечения-путешествия.
Однако то, что недопустимо в личном семейном домохозяйстве, почему-то считается нормальным на уровне страны. Поступления от приватизации (продажи) пакетов собственности крупнейших и прибыльных белорусских предприятий являются социальным капиталом страны и наследством, доставшимся нам от СССР. Эти деньги должны быть потрачены на реформу социальной сферы (в полном соответствии с социальным характером экономики и политики в нашей стране) — на пенсионную реформу, реформу здравоохранения и образования, а не на сохранение действующих цен на газ и электроэнергию для населения или предприятий.
Вопросы повышения эффективности и снижения энергоемкости большинства предприятий не решаемы, пока эти предприятия не станут бизнесами в полном смысле этого слова (а не кормушкой для топ-менеджеров и отдельных чиновников). Поэтому даже инвестиции в энергосберегающее оборудование за госсредства и осуществляемые государевыми людьми будут неэффективными или менее эффективными.
Рассуждая об эффективности госрасходов, известный американский экономист М. Фридман приводит такой пример. Представьте, что вам нужно сделать подарок: а) очень дорогому вам человеку за свои деньги; б) постороннему вам человеку за свои деньги; в) очень дорогому вам человеку не за свои деньги; г) постороннему для вас человеку не за свои деньги. Согласитесь, что во всех рассматриваемых случаях, сам подарок и сумма, на него потраченная, будут значительно различаться.
Вариант «г» — как раз белорусский случай. Чиновникам, которым нет никакого дела до того, что будет со страной, заводом или отдельным бизнес-проектом через 5 или 10 лет, сегодня решают, как потратить не свои деньги.
То же самое относится и к строительству атомной электростанции. Дискуссия по поводу экономической целесообразности ее строительства успешно подменяется дискуссией о радиофобии. Мол, чего бояться станции, если мы и так ими окружены? Однако, причем здесь боязнь радиации, если никто пока не доказал, что строительство АЭС стране экономически выгодно?
Во-первых, непонятно из чего сторонники концепции делают вывод о роста спроса на электроэнергию внутри страны. Рост покупок населением электробытовых приборов и повсеместная установка электроплит никак не приведет к 20-30% росту спроса на электроэнергию. Что касается промышленности, то скорее наоборот, можно прогнозировать снижение спроса на электроэнергию (вследствие естественных процессов энергосбережения и реструктуризации промышленности).
Во-вторых, проблема производства электроэнергии в Беларуси тесно увязана с проблемой производства теплоэнергии. В Беларуси примерно 30-40% электроэнергии производится на двух крупных станциях — Лукомльской и Березовской ГРЭС (сжигая газ), которые не производят теплоэнергию. Остальная электроэнергия производится в т. н. комбинированном цикле, когда побочным продуктом выступает производство теплоэнергии. Соответственно, закрывать ТЭЦы нет смысла. Останавливать две имеющиеся ГРЭС вроде тоже никто не собирается. Но нужно ли нам столько электроэнергии без теплоэнергии? Мы будет ее продавать? Куда? Кому?
В-третьих, не доказана экономическая целесообразность, т. е. дешевизна будущей атомной электроэнергии. Насколько известно автору, все расчеты делаются без учета стоимости захоронения радиоактивных отходов. А это, как показывает опыт Литвы, очень большая проблема и очень большие затраты.
В-четвертых, строительство АЭС никак не решает вопросы зависимости Беларуси от поставщиков сырья и технологий (а также страны захоронения отходов). И если это все — Россия, то мы просто станем зависимы от нее на другом технологическом уровне.
И в-пятых, по-прежнему, учитывая специфику страны и методов и окрытости принятия решений, остаются за скобками вопросы безопасности самой выбранной площадки (ее соответствия всем необходимым критериям исходя из открытого прозрачного и представительного обсуждения), а также процесса строительства будущей станции (вспомним, сколько слухов и страхов было и есть по поводу безопасности построенной библиотеки).
Так может, вместо дорогостоящих опытов с деньгами наогоплательщиков и иностранных кредитов (а где взять 3-5 млрд. долл., необходимых для строительства?), проще осуществлять совместные проекты с другими странами и необходимую электроэнергию просто покупать?
В рыночной экономике именно конкуренция определяет эффективность тех или иных проектов (выигрывают наиболее эффективные способы расходования ограниченных ресурсов). И в этом смысле финансовый рынок выполняет незаменимую роль, через процентные ставки и котировки ценных бумаг ранжируя целесообразность тех или иных проектов. Когда финансового рынка нет, целесообразность тех или иных инвестиций определяется на товарном рынке. Единственный, но очень существенный минус этого метода оценки «затраты-результат» — неэффективность и убыточность проекта определяется, когда ресурсы уже потрачены.
Беларуси в этом смысле не повезло вдвойне — поскольку проект изначально государственный, никто не понесет никакой ответственности, когда через пять или семь лет станет понятно, что огромные деньги были потрачены впустую. Однако хорошо можно представить, сколько денег будет «освоено» и, наверное, присвоено, только на этапе проектно-строительных работ. Тогда надо называть вещи своими именами и говорить, что будущая АЭС — это бизнес-проект отдельных людей, а не забота о благе страны.
Второе десятилетие Беларусь ищет свой третий путь, пытаясь доказать миру, что он есть. В результате, через пятнадцать лет после начала рыночных преобразований, в стране по-прежнему разрабатываются годовые, пятилетние и десятилетние планы о том, сколько и чего будет производить каждая конкретная отрасль и предприятие. Вместо того, чтобы каждое предприятие как самостоятельный бизнес, ответственный за результаты своего труда, искало свое место в системе мирового разделения труда, у нас каждое министерство, каждое посольство, каждый горисполком ищет как привлечь в страну деньги, решает, что производить и как продавать. Естественно, у них не получается, однако в процессе имитации бурной деятельности герои находят свои награды.
И тогда они опять приходят за нашими деньгами под лозунгами защиты отечественного производителя от «агрессивной китайской экспансии» или «несправедливой конкуренции». И естественно, защита осуществляется за наш с вами счет. Последний пример — повышение таможенных пошлин на обувь. При том, что лишь пятая часть обувных предприятий в стране является государственными предприятиями. Кто-то еще не знает, что дешевая цена в большинстве случаев означает невысокое качество? Знает, и если по-прежнему предпочитает китайскую или российскую обувь, значит имеет полное на это право. Вместо того чтобы инициировать процессы санации и банкротства, привлечения иностранных инвестиций на белорусские обувные фабрики путем их продажи, им предоставляются очередные льготы, а цены на продукцию конкурентов искусственно повышаются. На очереди рост пошлин на велосипеды, трикотаж и мясо-молочную продукцию? Вполне логичное и справедливое решение, если говорить о равенстве подхода и позиций. Так может сразу закроем страну и границы?
Вся белорусская идеология построена на описании того, чего нет и быть не может. Не придумало человечество ничего лучше частной собственности и выборной демократии. Все остальные комбинации, в какую бы красивую упаковку от идеологии они не упаковывались, обслуживают интересы лишь узкой группы людей и тащат страну назад, бездарно проедая накопленный человеческий и реальный капитал. Голодающие народы Африки, снижающаяся нефтедобыча в Венесуэле и России вследствие национализации отрасли, нищета и огромный теневой сектор в Индии и Никарагуа — все это примеры достижения невидимых целей. Результат всегда один — снижающиеся налоговые поступления и жизненный уровень простых людей при авторитаризации страны и росте доходов основных идеологов.
Боязнь либерализации, начала реформ и финансового кризиса не должна останавливать действительно ответственных и радеющих за страну государственных деятелей. Да, человека, который не вылезает из постели, не сможет сбить машина. Однако и экономика без либерализации не пострадает от кризиса, но постепенно погибнет от «сидячего образа жизни».
Отдельные высокопоставленные чиновники любят говорить о том, что только враги страны могут радоваться грядущему экономическому кризису в стране. Однако любой врач знает, что в случае правильного диагноза и верно выбранных лекарств, именно после кризиса начинается восстановление и выздоровление. А в том, что экономика Беларуси тяжело больна, давно известно специалистам. И проедать в этом случае доходы от собственности, так же как и начинать мега-проекты на несколько миллиардов долларов, непозволительная роскошь. Цена ошибки, за которую будут расплачиваться будущие поколения, слишком высока.