Евгений Прейгерман в начале октября выпустил очередную статью. На этот раз площадкой стал политический блог Оксфордского университета. Статья называется «Ложная аналитическая оптика подрывает политику Запада в отношении Беларуси». Текст составлен из передергиваний, подлогов, смещения фокуса внимания, классического обвинения жертвы (виктимблейминга) и откровенной лжи. Не обходится, как всегда, и без геополитики.
Как и прошлый раз, когда я разбирал тексты Евгения, я считаю, что бездумное распространение подобных нарративов в западной экспертной среде наносит вред значительно больший, нежели условный лукашенковский чиновник, которого заметили в Акрополисе. В июле после разбора статьи Прейгермана, написанной для портала фонда Фридриха Эбберта, я сделал глупость: не попытался донести до фонда свою мысль. Сейчас, пожалуй, стоит эту несправедливость исправить.
В первом же абзаце автор лексикой задаёт тональность всему материалу. Он вводит как аксиому идею, что «Беларусь, страна с населением 9,2 млн. человек, расположенная в Восточной Европе, в западных СМИ и дипломатических кругах изображается упрощенно и несправедливо».
По большому счёту, на этом статью можно заканчивать, ведь дальше Прейгерман станет на несколько страниц обосновывать именно этот тезис. В чём же заключается упрощённость и несправедливость, по мнению «аналитика»? А вот в чём: «В дополнение к тому, что на протяжении десятилетий [Беларусь] называли последней диктатурой Европы, сегодня она воспринимается как государство-сателлит России, плацдарм для гибридных угроз, включая нелегальную миграцию, для ЕС, а также как соагрессор в войне Москвы против Украины».
Подобное восприятие режима Лукашенко Прейгерман определяет как нормативное (аж трижды за весь текст) и называет не только ложным, но и не совпадающим с эмпирическими данными. Дескать, Польша, Литва и Латвия с 2020 года выступают за закрытие границ и введение жёстких санкций, а также увеличивают на границе количество военных.
И тут очевиден подлог, который странно и обидно, что не заметили редакторы оксфордского блога. Да, после фальсификации выборов в 2020 году некоторое количество человек попало под целевые санкции против себя за нарушение прав человека и участие в узурпации власти (я тут своими словами, но суть примерно такая). Никакие точечные санкции и близко не подразумевали «блокаду Беларуси», по поводу которой жалуется Прейгерман. То ли дело первый, и, напомню, дырявый пакет секторальных санкций, которые ввели после того, как кто-то угнал самолёт. То есть да, Евгений, эмпирические данные свидетельствуют, что режим Лукашенко является гибридной угрозой. Это не «упрощённое восприятие» — это факт. Протасевич, как и другие пассажиры, подтвердил бы, но не может.
Однако Прейгерман шулерствует, повторяя пропагандистские нарративы. В частности, он в том же блоке букв солгал, заявив, что закрытие границ и прочие пряники для режима спровоцировали Лукашенко — вы удивитесь — не мешать миграционному кризису как-то самому образовываться: «со своей стороны, Минск прекратил препятствовать пересечению границы ЕС нелегальными мигрантами со своей территории и обратился с просьбой о размещении в Беларуси российского тактического ядерного оружия». Вы поняли, да? С миграционным кризисом — оно само. В конце концов, а почему бы и не через Беларусь — закономернее этого маршрута в Европу просто нет.
А всё дело в том, что слабовидящие западные эксперты слишком примитивно объясняют природу (многосложной) политической системы Беларуси: «Мейнстримное объяснение звучит просто: личность Александра Лукашенко, который правит страной железным кулаком почти 30 лет, и его желание остаться у власти объясняют враждебность Беларуси к Западу. В академическом смысле такие интерпретации равносильны конструктивистским аргументам о личных качествах и предпочтениях политических лидеров как главной детерминанте формирования политики».
И как бы дальше Прейгерман соглашается, мол, в РБ воистину авторитаризм, но его выдаёт сомнительная формулировка про «железный кулак». Можете обвинять меня в спекуляции, но есть, мне кажется, в этом словосочетании какая-то нежность, право слово.
Мы, мёртвые в душе свидетели выступлений Лукашенко, к сожалению, знаем, что враждебность его к Западу возникает еще с 90-х годов каждый раз, когда внутри страны какие-то силы восстают против него. «Запад инспирировал цветную революцию по методичке» — это старинный аргумент Лукашенко в пользу усиления репрессивных практик в Беларуси. «Заговор! мы это видим» — хорошее название для песни. Как только посыпалась электоральная кампания и поплыли все планы, сразу же, отряхнувшись от пыли, воспылала антизападная риторика. И всё с ней отлично, если не считать, что причины произошедшего в 2020 году — внутриполитические.
«Роль Беларуси в миграционном кризисе 2021 года на границах с Польшей и странами Балтии, а также в войне России против Украины, по мнению многих, полностью соответствует этим представлениям, особенно в условиях, когда дихотомия „демократия — автократия“ все чаще используется в качестве объяснительной основы для понимания растущей напряженности в международных отношениях».
Волюнтаризм, неэффективное государственное управление, непонимание даже базовых принципов экономики, окончательный разрыв адекватной связи с обществом, отсутствие, в конце концов, не то, что образа, а какого-то вменяемого плана на будущее — вот характеристики, которые существуют не в пространстве компаративистики.
Автократии сами по себе, как правило, не эффективны, особенно на длинных дистанциях. Старые автократии, как правило, не очень вменяемы.
И нет проблемы в том, чтобы, избавившись от дихотомии, проанализировать политическую систему как таковую, избавившись от идеологии, от предвзятости, от установок, заданных заранее. Просто, если прочитать материал Евгения, складывается впечатление, будто Лукашенко ни в чём не виноват, а всё вокруг него происходит либо само, либо по воле ситуативных врагов — то России, то западных соседей.
Однако странности продолжаются. Возможно, Прейгерман просто ошибся, но внезапно в тексте проступает посыл, с которым я бы сегодня, из 2023 года, согласился, пусть и не по тем причинам, о которых говорит автор. Политика стран Запада в отношении режима с самого начала была непоследовательной. Периоды давления на систему сменялись потеплениями, и потепления, как считает автор, шли всем только на пользу: «Самое показательное, что с каждой оттепелью в отношениях между Беларусью и Западом будет происходить постепенное, не необратимое, но все же заметное улучшение ситуации с правами человека и политическими свободами в Беларуси. Сотрудничество с Западом, в том числе по вопросам экономики и региональной безопасности, будет удовлетворять обе стороны, а риторика Минска в отношении ЕС и США станет заметно более дружественной. И все это под руководством того же Лукашенко».
Он ставит в прямую зависимость на стратегическом уровне права человека в Беларуси и рамку западного отношения с режимом. Да, в предыдущие годы Лукашенко «торговал» и либерализацией, и правами человека, и политическими заключёнными. Однако, как-то так у Евгения выходит, что как будто бы страны Запада и виновны в том, что заключённые вообще появлялись, а права человека нарушались. Чуть ниже Прейгерман напишет вопиющее: «Западные дипломаты используют нормативный аргумент для оправдания беспрецедентных санкций против Минска (хотя на самом деле их введение, судя по всему, только ухудшило ситуацию с правами человека на местах)».
В общем, «милиция виновата, что куры дохнут», а Валерия Костюгова, Мария Колесникова, Виктор Бабарико, Сергей Тихановский и все остальные сидят, сидят в ужасных условиях, сидят так долго, сидят так драматично, потому что западные страны вводят против Лукашенко санкции и вообще снова его не любят, хотя и любили уже почти окончательно с 2016 по 2020 гг.
И более того (аргумент старый и несостоятельный), в объятия кровавой России именно Западная конфронтационная политика толкает беззащитную Беларусь, а не тот факт, что провалившийся автократ хочет править.
В статье Прейгермана есть еще целый блок про некое политическое хеджирование, и, что пугает, он снова пишет про «поле для манёвра», которое у маленьких стран, «клочков земли», часто сужается, когда происходит геополитическое столкновение больших игроков. В очередной раз останавливаться на этом, наверное, не имеет никакого смысла. А то снова лезть в Википедию, сравнивать площади и количество населения, напоминать, какой сейчас век. Важно тут другое. Если до этого Прейгерман просто лгал, то теперь он, под конец своего произведения, сваливается в недопустимое: «Кроме того, уже в начале 2021 г. и Киев, и большинство западных столиц отказались рассматривать Минск в качестве площадки для дипломатических переговоров, что лишило Беларусь последнего аргумента в пользу сохранения ситуативного нейтралитета. В результате неудивительно, что 24 февраля 2022 года часть российских войск начала наступление на Украину с белорусской территории». Ситуативный нейтралитет — это термин удивительный, не вполне научный и, очевидно, внутренне противоречивый.
Рассуждение о том, что нападение на Киев с территории Беларуси — это вина в том числе и Киева, вызывает только гнев и ощущение брезгливости.
Что в итоге? В итоге у нас выкристаллизовался окончательно новый пропагандист, который «стелет мягче» условных Дзерманта или Петровского, отучился в Британии (впрочем, Марго Симоньян тоже стажировалась в США) и теперь, пользуясь наработанным за квазилиберальный период кредитом доверия, использует внешние площадки для распространения вполне пропагандистских и провластных смыслов.
Ах да, совсем забыл. Я же был кое в чём с ним случайно согласен. Что ж. Политика Запада в отношениях с автократиями мне, ретроспективно, представляется реально непоследовательной, конъюнктурной и вредной. Мы сейчас по полной программе отхватили последствия. Война, где только можно, разгерметизация системы международных отношений, девальвация межгосударственных связей. Оглядываясь назад, действительно хочется думать, что можно и нужно было иначе. Жёстко. Непримиримо. Прейгерман ссылается на то, что Лукашенко в светлые годы после 2015 выступал как единица нейтральная, как медиатор для переговоров. Всякие нормандские форматы, вёдра кофе. Постсоветский процесс на региональном уровне, где авторитарная Россия столкнулась с демократизирующейся, вестренизирующейся Украиной — глобальный фактор трансформации структуры отношений в регионе. И вот на что хочется обратить внимание. Лукашенко был площадкой для переговоров, а стал плацдармом для вторжения. Вот, собственно, всё, что следует знать о дипломатических усилиях и роли Беларуси как донора стабильности — еще один ложный тезис, который не стоит воспринимать всерьёз.
Мир сегодня здорово трясёт. Соблазн вернуться к практикам прошлого, довоенного времени, я уверен, велик в стане западных политиков. Тем не менее, сортировка диктаторов по степени ущерба и уровню жестокости — путь тупиковый, и война в Украине это продемонстрировала наглядно. Безусловно, Лукашенко в мировом масштабе не самый страшный из всех — есть ведь и пул африканских диктаторов. Тут-то Прейгерман и предлагает сменить оптику, исходить из того, что условный Путин хуже. Прейгерман настаивает, что конструктивный диалог с Лукашенко, попытка найти компромисс — верная стратегия. Однако, компромиссы раз за разом заканчивались обманом и срывом всех возможных договорённостей.
Прейгерман настаивает, что периоды диалога с Лукашенко благотворно влияли на политическую обстановку внутри страны, что западная политика непоследовательна, ведь этапы жёсткого давления не раз сменялись потеплением и заигрыванием. В последнем издании книги «Диктаторы обмана» Гуриева и Трейзмана — приводится очевидная с высоты (или глубины) 2023 года цепочка: «2022 год показал опасность двусмысленных сигналов. После захвата Россией Крыма в 2014 году и разжигания вооруженного конфликта в Донбассе западные лидеры выступали с публичным осуждением российских действий и вводили умеренно жесткие санкции. Но значительная часть западных элит все так же питала расположение к Путину, преуменьшая опасность его незаконных действий. Суть демократии в том, что каждый волен высказывать свое мнение и выбирать себе друзей. И, как мы отмечали выше, взаимодействие может стать рычагом перемен. Но в мире искусных манипуляторов ведущие западные политики и бизнесмены должны помнить о рисках оказаться инструментом в чужих руках или быть неверно понятыми. Разоблачая методы диктаторов обмана, мы надеялись способствовать появлению более надежных подходов для противодействия им. Сегодня эта задача важна как никогда.»
Я не склонен считать Лукашенко в классификации авторов «диктатором обмана» — он скорее диктатор страха, и китайская модель усиления масштабных репрессий пропагандистским эффектом ему ближе, нежели концепция «показательных наказаний». Собственно говоря, смертная казнь в Беларуси существует до сих пор, и не как символ ушедшей эпохи, а как реальная, активная правовая норма.
Дело в том, что, если продолжать сравнение с КНР, очевидно, что на внешнем контуре Лукашенко не обладает и тысячной долей той силы, что есть у Пекина — в смысле внешней политики он действительно вынужден действовать в парадигме «диктатора обмана»: манипулировать, провоцировать, преувеличивать, лгать, в конце концов. Отсюда и ложное впечатление. Прейгерман же лжёт вслед за Лукашенко, рассказывая о том, что зависимая от неких внешних сил позиция Беларуси инвариантна. Смысл в том, что заданность эта на самом деле исходит из целей самого Лукашенко. В XXI веке страна — это как раз не клочок земли, а сумма возможностей человеческого капитала и развитость институтов — не территорией и землёй определяется страна.
Сегодня возобновление диалога с Лукашенко в каком-либо формате — это откат всей европейской политики к архаической оптике, которую и предлагает Прейгерман. Однако сегодня, и потому я выше привёл цитату из Гуриева и Трейзмана, ловушка автократических манипуляций уже стоила миру стабильности и развития слишком дорого.
Казалось бы, зачем обращать внимание на тексты Евгения. Причина очень простая: есть соблазн на фоне остальных вновь увидеть в Лукашенко приемлемое зло. Это ошибка — зло неприемлемо. Хотите про географию и геополитику? Можно! Можно даже с европоцентрическим знаком. Практика последних лет показала, что нет большей угрозы европейской безопасности, чем диктатура в центре Европы, особенно если эта диктатура решила, что может себе позволить всё, что угодно.