Не утихают спекуляции на тему возможного перехода в будущем от мажоритарной избирательной системы через смешанную (мажоритарно-пропорциональную) к пропорциональной, т. е. выборам по партийным спискам. Но сначала нужно вспомнить, почему сегодня члены белорусского парламента избираются по округам, где победитель получает всё, а проигравший, пусть и с минимальным счетом, — ничего. Затем ответить на вопросы: возможен ли в нашей стране переход к пропорциональной системе и почему? И главное — к чему всё это может привести?
Существует мнение, что в нашей стране, в отличие от соседей, в конце 1980-х годов правящая элита не была проникнута желанием строить независимую страну и не встала во главе процесса образования новых политических партий.
Согласно этому же мнению, многие депутаты Верховного Совета 12-го созыва, значительное число которых не являлись членами каких-либо политических партий, (однако они были руководителями хозяйственных и исполнительных структур на местном уровне), считали, что для повторного избрания им выгоднее не пропорциональная, а мажоритарная система голосования. Подобная система формирования новых властных элит и их интересов явилась одной из главных причин принятия ВС-12 в ноябре 1994 года закона о выборах, основанного на мажоритарной системе.
Свой вклад в принятие подобного закона внес и избранный за несколько месяцев до этого президент Лукашенко. Ведь по Конституции 1994 года он являлся главой исполнительной власти, т. е. правительства, и, естественно, при формировании Кабинета министров ему гораздо выгоднее было иметь дело с законодательным органом, состоящим из депутатов, избираемых не по партийным спискам, а по одномандатным округам. Ясное дело, Лукашенко не хотел, чтобы избирательное законодательство стало средством укрепления и развития политических партий. Президент и его окружение понимали, что в предстоящей борьбе за влияние на правительство, находившееся как бы в «двойном подчинении», главными противниками главы исполнительной власти будут не беспартийные депутаты, а партийные фракции и стоящие за ними политические партии.
Небезынтересно будет вспомнить, что именно представители президента в парламенте — покойный ныне Дмитрий Булахов и здравствующий Анатолий Лебедько, люди, работавшие в его команде на выборах президента, блокировали предложенный парламентской оппозицией вариант закона о выборах по смешанной системе, согласно которому 25 процентов избираются по партийным спискам, а остальные 75 — по мажоритарным округам. Любопытно, что с этим вариантом были согласны и коммунисты.
Совпадение интересов де-юре беспартийного большинства парламента и президента тогда привело к тому, что принятый закон о выборах депутатов Верховного совета полностью основывался на мажоритарной системе голосования.
И это не единственная причина, по которой в Беларуси сегодня политическая система не является партийной. Во времена существования СССР партия, как и Родина, была одна, что в корне противоречило партийному устройству нормального общества. Слово «партия» происходит от английского «part», то бишь «часть». Если есть одна часть, то должны быть и другие, отличные от нее. В то время это были беспартийные. При подобном раскладе смысл существования партии вообще теряется. Как здесь не вспомнить анекдот про англичанина, попавшего на необитаемый остров и построившего там аж три дома! Первый — дом, в котором он жил, второй — клуб, который он посещал. И третий — клуб, который он игнорировал.
Люди еще очень хорошо помнят весь тот негатив, что был связан с КПСС. В советское время в партию чуть ли не силой загоняли рабочих и крестьян, так сказать, для представительства, в то время как число партийных из представителей интеллигенции искусственно держали на низком уровне. Некоторые члены КПСС использовали свое членство в ней в карьерных целях. И главное — очень многие советские граждане видели у компартии расхождение слов с делами. Возможно, именно по «старой памяти» жители нашей страны сегодня не очень доверяют политическим партиям.
В Беларуси никогда не было сильных политических партий, имеющих под собой широкую социальную базу. В начале 90-х годов на эту роль претендовал БНФ, способный тогда вывести на площадь под своими лозунгами до ста тысяч граждан. Однако радикальность Фронта уже тогда отпугнула от него значительную часть его потенциальных сторонников. После нескольких поражений БНФ осталось только почивать на лаврах и ностальгировать по золотым для себя ранним годам белорусской независимости.
В странах с устоявшейся двух-трехпартийной системой эта система складывалась столетиями. В белорусском обществе еще не сформировалась достаточная социальная база для нормальной деятельности партий. Общество недостаточно структурировано на социальные группы, которые выражали бы желание отстаивать свои интересы в большой политике. Ведь вначале эти группы должны появиться и набрать силу, а уже только потом для защиты их интересов должны быть созданы политические партии, базой которых как раз и являются люди, входящие в эти группы и, в свою очередь, поддерживающие свои партии идеологически. Так было в Англии — вначале появились классы «угнетателей» и «угнетенных», а уже только потом появились политические партии, обслуживающие интересы этих двух основных групп.
В Беларуси же сегодня не наблюдается существование крупного бизнеса, фермерства, консолидированного рабочего класса. Политические партии Беларуси не являются партиями интересов, как это принято в западном мире. Они являются партиями идей. Можно смело утверждать, что в Беларуси фактически существует беспартийная система, при которой партии хоть и присутствуют, но реально отсутствуют как политические силы. Этакое присутствие отсутствия.
Пропорциональная избирательная система пока что чужда трансформационным обществам, коими являются, без исключения, все бывшие страны СССР. Политически незрелым социумам рано было заимствовать избирательную систему у тех стран, где она формировалась не один десяток лет. Для таких стран пока что гораздо больше подходит мажоритарная система. На примере некоторых событий в России в 2005 году мы могли убедиться в том, что именно эта система более эффективна. Ведь как только началась «монетизация льгот» и пошел массовый протест обездоленных людей, вспомните, какие выступления зазвучали в Госдуме: «А давайте мы спросим депутатов-одномандатников, они-то знают, что думает народ?» Интересно, а кого спросят, когда Госдуму будут избирать только по партийным спискам? Действительно, депутат, избранный от той или иной административной единицы, при условии что и дальше желает оставаться депутатом, обязан держать руку на пульсе своего избирательного округа.
Однако у мажоритарной системы тоже есть свои недостатки. Выборы по одномандатным округам, как я уже говорил, проходят по принципу «победитель получает всё». Мнение же тех, кто не согласен с таким выбором, кому кандидат-победитель не нравится, остается совершенно неучтенным. А это по меньшей мере недемократично.
Противники пропорциональной избирательной системы нередко критикуют ее с той позиции, что при такой системе возникает опасность повторного избрания депутата, который не возвратил избирателям выданный ему кредит доверия. Однако и при той, и при другой системе разочарованные избиратели всегда наказывают того, кто не оправдал оказанного ему высокого доверия, голосованием. Это может касаться как конкретного депутата, так и всей партии. Последний пример из российской практики — выборы в Госдуму в 2003 году: демократические партии, СПС и «Яблоко» их, к сожалению, проиграли.
Действительно, в современном мире в условиях любой, даже самой формальной, демократии политические партии являются одним из важнейших элементов политической системы. Политические партии — это главный институт, который выражает многообразные интересы общества. Именно они оформляют интересы в емкие и конкретные программные предложения, номинируют кандидатов, мобилизуют для них массовую поддержку, проводят избирательные кампании, формируют общественное мнение. В преддверии крупных политических кампаний вопрос о роли в обществе политических партий приобретает особую актуальность. Например, в США партии активизируются только во время электоральных кампаний.
Но что будет, если в ближайшем будущем в Беларуси будет проведена избирательная реформа и мы станем избирать парламент по пропорциональной системе? Конечно же, всё это из области фантастики, т. к. в октябре 2004 года глава государства высказался по этому вопросу предельно ясно: «А откуда у нас депутаты? Из регионов. У нас нет пропорциональной системы выборов. У нас мажоритарная система выборов. Я вообще не приемлю в данный момент никакой пропорциональной системы в Беларуси. Мы от этого отказались. Сто процентов депутатов — от народа, от людей». Но всё-таки что, если вдруг?
Ничего хорошего. Например, если юридически оформленным субъектам политического поля для попадания в главный законодательный орган страны придется преодолевать, например, пятипроцентный барьер, то даже старейшая, националистически настроенная партия страны вряд ли его преодолеет. Возможно, это может сделать партия, исповедующая коммунистическую идеологию, но ей это тоже удастся с большим трудом. Причем обеим если и удастся это сделать, то только за счет «предыдущих заслуг». Остальные политические партии в расчет вообще не берутся, т. к. на сегодняшний день совокупный рейтинг абсолютно всех политических партий (и тех, что pro, и тех, которые contra) не превышает десяти — максимум пятнадцати процентов. К таким неутешительным для сторонников смешанной избирательной системы выводам уже на протяжении нескольких лет приходит большинство экспертов, занимающихся изучением проблематики субъектов белорусской политики.
Занятно, что именно те, кто сегодня активно ратует за переход в будущем от мажоритарной избирательной системы через смешанную (мажоритарно-пропорциональную) к пропорциональной системе, во многом сами виноваты в сложившейся ситуации на политическом рынке. Вернее в том, что такой рынок, по сути дела, так и не был сформирован. Парламентские выборы 2000 года подавляющее большинство партийной оппозиции дружно бойкотирует. В итоге парламент остается де-факто беспартийным (несколько партийных его членов, тем более представляющих разные партии, на это не влияют), а партии по-прежнему не могут выполнять функцию концентрации интересов и на этой основе вырабатывать политические курсы, опирающиеся на интересы избирателей.
Возможно, чрезвычайно низкий рейтинг партий в обществе объясняется тем, что наше общество еще не подошло к тому, чтобы осознать важность и ценность партий как институтов, способных транслировать интересы социальных групп. Также существует мнение, что белорусская избирательная система не способствует росту численности партий, усилению их роли в политической жизни общества. Так как система является мажоритарной, а не пропорциональной, внимание избирателя изначально обращено вовсе не на партию, а на личность ее представителя. При голосовании по партийным спискам избиратель гораздо больше задумывается над идеологическими отличиями одной партии от другой.
В политическом поле нашей восточной соседки существует партия «Единая Россия», которую нередко называют «мешком голосов за Путина». В Беларуси есть нечто подобное — это юридически не оформленная партия власти, основу которой составляет президентская вертикаль, а электоральный резерв — граждане, по большинству позиций поддерживающие политику президента. Даже если когда-нибудь, конечно же не без стараний белорусской оппозиции, в нашей стране и пройдут выборы по пропорциональной системе, то на них, по состоянию на сегодняшний день, «партия власти» без труда и без каких-либо манипуляций получит не менее 60% голосов избирателей. Ведь именно такое число жителей Беларуси сегодня удовлетворено своим экономическим состоянием.
Вот так всегда: вначале создаем, а затем боремся с делами рук своих.