Тот, кто хотя бы раз видел глаза охотника в момент, когда он берется за ружье и направляет его в сторону жертвы, поймет степень интереса политологов к документам, подобным президентским посланиям национальным парламентам. Хотя в целом подобного рода выступления долго готовятся и бесчисленное количество раз выверяются и подчищаются, и всякие сенсации в них исключены, между строк неизбежно читаются наиболее важные, стратегические для власти задачи, являющиеся вожделенной добычей для политического анализа и прогноза.
26 мая с. г. от послания Президента России Владимира Путина Федеральному собранию никто не ожидал крупных политических новостей, даже несмотря на то, что это было первое масштабное выступление программного характера только что переизбранного хозяина Кремля. Накануне российский лидер триумфально и эксцентрично провел свою предвыборную кампанию, назначив новое российское правительство, не дожидаясь своего избрания. В ходе предвыборной гонки с одним участником-лидером, конечно, все основные аргументы возглавляемой им власти были озвучены.
Несмотря на это, однако, послание Владимира Путина заслуживает когнитивных усилий и некоторого дополнительного осмысления, особенно если сопоставить его с аналогичной речью, произнесенной для белорусского парламента Президентом Александром Лукашенко несколькими неделями ранее. Сразу оговорюсь: содержательно сопоставлять данные послания вряд ли имеет смысл — всем давно очевидно, что у России и Беларуси различные приоритеты, следовательно, и послания парламентам двух стран должны существенно различаться. Интересна в этом смысле, скорее, содержательно-метологическая часть обоих дискурсов. Иными словами, важно и нужно сопоставить методологию, которую оба президента применяют для определения структуры приоритетов своей политики.
Неожиданно для многих Президент Владимир Путин построил свое выступление по антиклассической схеме. Он не стал сначала анализировать внешнеполитический контекст современного развития России, как это часто принято делать в подобного рода документах. Речь сразу пошла о внутренних проблемах. Тем не менее, представляется, что был выбран наиболее верный поход: для того чтобы иметь достойные внешние позиции, Россия сегодня должна сконцентрироваться над решением целого набора внутренних проблем. Эта мысль в послании сформулирована кратко, но емко: «Мы (Россия — прим. автора) должны расти быстрее, чем остальной мир». Звучит, конечно, амбициозно, особенно если учесть сегодняшнее состояние экономики России. Но стратегически задача, безусловно, верная. Почему верная — попытаемся пояснить ниже.
Владимир Путин последовательно касается в послании проблем жилья, здравоохранения, образования, бедности, бюджетной и налоговой реформы в России. Затем ставится вопрос об армии. И только потом, уже к концу речи, раскрывается блок внешней политики. Вновь повторюсь: такая последовательность нетривиальна, но вряд ли можно назвать ее случайной.
Тщательно отредактированные размышления Владимира Путина перед Федеральным собранием позволяют сделать вывод о том, что глава российского государства и его политическая команда в целом осознает довольно невеселую реальность: несмотря на некоторые позитивные события (например, рекомендация ЕС для приема в ВТО), за все прошедшие годы России так и не удалось стать стратегически влиятельной мировой державой. Этот довод, прежде всего, подтверждает состоявшийся второй «транш» расширения НАТО, торжественная церемония которого с помпой была обставлена в Вашингтоне в начале апреля с. г. Это подтверждают и некоторые другие важные индикаторы.
В частности, мнение России было полностью проигнорировано в отношении иракского вопроса.
Кроме того, сегодня ясно, что США имеет стратегические планы расширения сети своих военных баз в странах Центральной и Восточной Европы. Западная пресса уже объявила о достигнутых доверенностях руководства Пентагона и военных ведомств Болгарии, Румынии. Очевидно, что это неодобрительно воспринято Кремлем. Более того, Москве уже дали понять, что это только начало впечатляющей программы пересмотра США всей региональной матрицы размещения своих военных объектов. На очереди вышедшие из зоны традиционного российского влияния территории балканских стран, а также государства кавказского региона.
Когда хозяином Кремля был Борис Ельцин, расширение НАТО считалось главной стратегической угрозой безопасности России. В порыве риторики бывший российский Президент как-то даже пригрозил «перенацеливать» российский ядерный арсенал против каждой страны Центральной и Восточной Европы, которая объявит о желании стать членом Альянса. Борис Ельцин ничего не добился. Эффект был достигнут с точностью до наоборот — процесс расширения НАТО продолжался и в некотором смысле даже набирал обороты.
После избрания в 2000 году Владимир Путин кардинально изменил дискурс России: расширение НАТО было признано необратимой реальностью, а Россия стала пытаться всячески (правда, в большинстве случаев неофициально и непублично) принижать стратегическое значение этого факта.
Российский Президент избежал публичных комментариев даже тогда, когда принятие в НАТО очередных семи членов стало фактом. Впрочем, данный шаг понятен: его любое появление перед народом по данному поводу означало бы очевидное признание поражения интересов России. Президентская гордыня Владимира Путина не позволила ему вовлечься в дебаты.
Параллельно со снижением пафоса российских высказываний в отношении расширения НАТО особо следует отметить максимум усилий, предпринятых Владимиром Путиным для построения стратегического партнерства с США — единственным реальным лидером современного мира. Наиболее острые расхождения с США Россия устранила. Речь идет, прежде всего, о противоречиях между двумя государствами относительно системы противоракетной обороны, которые еще 4 года назад, когда Джордж Буш приступал к своим президентским полномочиям, казались непреодолимыми. В целом Москва постаралась максимально «забыть» и противоречия относительно Ирака.
Но, несмотря на это, ясно, что в США так и не начали воспринимать Москву как стратегического союзника. Главная причина, несомненно, кроется в том, что Россия не смогла предоставить убедительных доказательств своего влияния, которое в современном мире возможно преимущественно с помощью внушительного экономического и военного потенциала. Официальный Вашингтон, лишь периодически, время от времени, вспоминает про Москву, чья экономика сопоставима с экономикой маленькой Голландии, а армия уже давно не соответствует современным требованиям. Вот, например, США недавно понадобилось убедить Россию проголосовать в Совете Безопасности ООН за американский проект резолюции по Ираку, и обаятельная советница по национальной безопасности Кондолеза Райс прилетела к российскому руководству. Но это единичный случай. В действительности про Кремль в Белом доме вспоминают нечасто. США решают основные вопросы даже без декоративного участия России. У Владимира Путина в основном нет проблем с Джорджем Бушем, но нет и рычагов влияния на него.
Практически полностью контролируемый Вашингтоном Североатлантический альянс даже не включает российский вопрос в повестку дня своего предстоящего саммита в Турции. Главное сегодня для НАТО — внутренняя реформа и модернизация. В отношениях же между альянсом и Россией в ее нынешнем состоянии как бы все ясно: работает некий Совет НАТО–Россия. Но решения, которые он принимает, ни к чему никого не обязывают. В итоге Россия вроде бы вовлечена в какой-то абстрактный процесс, но в реальности ее мнение мало кого интересует на Западе.
Все вышеизложенное позволяет понять, почему в последнем послании Президента России именно так выстроена иерархия приоритетов. И постановка вопроса о приоритетном перед внешней политикой решении внутренних социально-экономических проблем, дополняемых модернизацией армии, тоже неслучайна. В Москве, очевидно, устоялось-таки понимание, что только сильная в экономическом и военном смысле Россия сможет претендовать на значимый диалог с Западом. Возможные проблемы, которые могут появиться у России в результате расширения Европейского Союза, — здесь отнюдь не исключение, а наоборот, сильный стимулирующий фактор.
Так сегодня думает Россия — гигантская страна с гигантскими природными и человеческими запасами. А что же белорусский Президент? Здесь мы сталкиваемся с совершенно иной логикой. Александр Лукашенко начинает послание о положении в стране с анализа международных дел в преломлении к белорусскому контексту. Сразу зададим вопрос: так ли важны сегодня для Беларуси глобальные процессы, и если важны, то какова должна быть их приоритетность с точки зрения национальных интересов страны?
Александр Лукашенко почему-то свой монолог начинает с темы международного терроризма. Никто не ставит под сомнение — проблема расползания терроризма должна фигурировать в повестке дня работы руководства каждой страны. Но возникает вопрос: первостепенная ли это тема для белорусского государства сегодня? Быть может, Президент, говоря об этом, хотел дать понять миру, что с Беларусью важно и нужно сотрудничать в этой области?
Что ж, геополитически Беларусь действительно расположена в довольно чувствительной точке Европы. Открытая граница с Россией на Востоке и соседство с ЕС на Западе потенциально способны были бы сделать взаимодействие как на политическом уровне, так и на уровне спецслужб в области борьбы с актами террора несомненным «козырем» для нашей страны, да и источником получения западных финансовых средств для совершенствования антитеррористической инфраструктуры. Но сегодня надо откровенно признать: ввиду демонстративного отказа Александра Лукашенко даже выразить соболезнование народу США в связи с террористическими актами 11 сентября 2001 года (все помнят, как он развернул свой Мерседес вспять, так и не добравшись до американского посольства сразу после терактов в то время, когда ряд стран с готовностью предоставляли США свое воздушное пространство и военные базы), навсегда зачеркнута возможность последующего признания белорусского вклада по данной проблематике, каким бы существенным он ни был. Политико-дипломатическая практика свидетельствует, что какие бы шаги не предпринимал теперь белорусский истеблишмент, ожидаемого в резиденции на ул. К. Маркса, 38 эффекта они не принесут.
После пассажа о терроризме последовали «яркие» реплики Александра Лукашенко в отношении НАТО. Они сделаны в самых жестких и пропахших нафталином терминах «холодной войны». Как и в коммунистическом прошлом, снова мы держим «порох сухим». Вопрос — против кого? Давно уже ясно, что Североатлантический блок никогда не угрожал Беларуси. Более того, сегодня ряд белорусских военных чиновников и дипломатов, не стесняясь, посещает массу семинаров, тренингов и иных мероприятий по приглашению НАТО и за деньги НАТО. Кроме того, для чего было упоминать в столь важном выступлении, где каждое слово имеет «вес золота», процесс «простреливания» средствами технической разведки НАТО российской территории «до Кремля»? В условиях, когда сам Кремль избегает таких замечаний, почему их делает белорусский Президент? Отвечает ли это белорусским национальным интересам?
Очевидно, что ссылки Александра Лукашенко имеют не случайный характер. Глупо говорить о непонимании белорусским Президентом важности собственных слов. Белорусский лидер вновь подтвердил, что наша страна продолжает оставаться «форпостом» российских военных и специальных служб: то, что Россия не решается сказать сама, оставляют Президенту Беларуси. Может, взамен мы газ получим дешевле? Практика позывает, впрочем, что «мух от котлет» в Кремле уже давно научились отделять.
Рассуждения Александра Лукашенко по поводу НАТО имеют несомненно глубокий и важный контекст. Реально они означают, что Беларусь, во всяком случае, при нынешнем Президенте не имеет перспектив освободиться из тисков так называемого «российского зонтика» безопасности, который Александр Лукашенко избрал изначально с момента обретения своих президентских полномочий. Насколько Россия, которая, как мы видим, не имеет пока надлежащего ее потенциалу международного веса и которая в обозримой перспективе не будет его иметь, способна быть более эффективным, чем НАТО, зонтиком безопасности для Беларуси — вопрос, давно созревающий в умах сознательных белорусских граждан.
Второй вопрос — как антинатовский дискурс белорусского лидера может быть сопоставим со следующими буквально после этого в послании хвалебными ремарками в отношении партнерства с Европейским Союзом, большинство членов которого являются членами НАТО?
И, наконец, третий, но не менее важный вопрос — как практикуемая Александром Лукашенко риторика о независимости, энергетической безопасности (понятно, что от России) и т. д. может быть сопоставима со сделанным в пользу российских силовых ведомств заявлением о расширении НАТО? Ведь энергетическая безопасность страны неотделима от военной…
Таким образом, анализ только одного пассажа послания белорусского Президента раскрывает его чрезвычайно противоречивую и достаточно алогичную суть.
При сопоставлении посланий двух лидеров сразу бросается в глаза, что Владимир Путин совершенно не коснулся темы союзного с Беларусью государства. Очевидно, что для России сегодня более важно закрепиться в общем контексте СНГ. Стратегией в отношении Беларуси Владимир Путин уже, вероятно, не интересуется — в ее детализацию вовлечены иные российские структуры.
Напротив, белорусский лидер затрагивает тематику многоуровневой интеграции и союза с Россией достаточно подробно. Он оценивает оба процесса либо в критических, либо в условно-сослагательных терминах. При этом важно, что в мыслях главы белорусского государства совершенно не встречается новых идей, в то время как уже всем очевидно, что формулируемые им постулаты и по конституционному акту союзного государства, и по рублевой зоне, и по другим проблемам не приемлемы для российской стороны.
Расширение Европейского Союза — вот тема, которая должна была доминировать во внешнеполитической части выступления Александра Лукашенко. Именно это событие серьезно влияет на перспективы развития нашей страны, ее внешнеполитические и экономические контакты. Белорусский Президент затронул эту тему. Однако пассаж о ЕС написан и озвучен белорусским Президентом столь же нелогично, как и все остальные. С одной стороны, он говорит о расширении как о позитивном явлении, подчеркивая, что люди Европы объединились, потому что «хотят жить лучше». Тут же он почему-то предсказывает какие-то крестьянские демонстрации. Это не мешает ему, впрочем, чуть позже ссылаться на опыт ЕС при организации деятельности «четверки». Одновременно Александр Лукашенко признает, что «как в теоретическом, так и в практическом плане мы (кто это „мы“ — не ясно — прим. автора) пока не осознали в полной мере значения для нас формирования Соединенных Штатов Европы с единой внешней и экономической политикой». Что ж, это заметно, и остается только сожалеть по поводу неспособности команды Александра Лукашенко сделать данный анализ.
Кульминационный вывод Лукашенко в этом контексте о том, что «с Европой мы должны иметь не просто хорошие, а очень хорошие отношения» наводит на мысль об известном сюжете из мультфильма про Простоквашино, где все по очереди герои, включая кота, собаку и т. д. садились писать одно письмо. Как мы помним, получилось довольно смешное послание. Складывается впечатление, что даже сравнительно небольшую по объему международную часть послания белорусского Президента писало несколько экспертов, а свести разрозненные фрагменты к единому знаменателю было некому.
Пристальное внимание политиков было привлечено к проблеме демократии в послании Российского Президента. Не секрет, что после парламентских и президентских выборов в России в нынешнем году западная пресса не поскупилась на скептические прогнозы относительно будущего демократии в России. В качестве наиболее свежего и яркого примера можно привести публикацию «Полет от свободы», появившуюся в последнем номере одного из наиболее респектабельных мировых изданий в области внешней политики «Форин Аффайрз». Ее автор, видный американский историк и политолог, в прошлом директор департамента Восточной Европы и СССР Совета Безопасности США Ричард Пайпс, с цифрами и фактами доказывает, что ни Россия, ни ее нынешний руководитель не смогли пока существенно изменить исторически свойственную этому государству авторитарную матрицу развития. Такой же вывод характерен для многих других серьезных исследований, посвященных ближайшим перспективам развития России.
Подобные заключения аналитиков, безусловно, в той или иной степени будут способствовать внутреннему отчуждению Запада от России. Говорить в этой связи о том, что наша восточная соседка в обозримом будущем сможет стать эффективным игроком на международной арене, вряд ли корректно. Учитывать данный фактор в построении внешнеполитической парадигмы Беларуси просто необходимо.
В отношении посланий двух глав государств уже много написано и сказано. Но иногда полезно возвращаться к их повторному осмыслению, попытка которого и была предпринята в настоящей статье. Итоги такого сопоставления вновь и вновь красноречиво свидетельствуют не в пользу политики, проводимой нынешним белорусским лидером и подчиненным ему аппаратом. Более того, они в очередной раз убедительно отражают отсутствие у нынешнего белорусского руководства системной политики как таковой.
Думается, что полезно поразмыслить над этим в контексте участившихся разговоров о третьем сроке президентских полномочий Александра Лукашенко…