После конфликта на Украине в 2014 году несовместимые мировоззрения глубоко укоренились среди политиков НАТО и России, а недоверие стало способом мышления по умолчанию. Мы являемся свидетелями нового вида конфронтации, которая чревата военными рисками. По мере приближения очередного «осеннего сезона учений» — с такими ключевыми эпизодами, как российский «Запад-2021» и НАТОвские «Ramstein Alloy» и «Joint Warrior» — существует острая необходимость в снижении опасности того, что учения станут очагом конфликта.

Безусловно, в соперничестве крупных держав с сильной военной составляющей нет ничего нового. В прошлом это было главным и решающим фактором, формировавшим политическую карту и международную систему. Сегодня военное соперничество является лишь одним из факторов среди многих движущих сил геополитики, действующих наряду с экономическим развитием и технологическим прогрессом. Но когда дело касается решимости, можно ожидать, что именно военная динамика сыграет решающую роль в качестве сдерживающего фактора или инструмента принуждения. Вот почему все крупные державы — Соединенные Штаты, их союзники по НАТО, Китай и Россия, — проводят военные учения чаще и в большем масштабе, чем когда-либо.

Эта тенденция, вероятно, сохранится — в том числе в Европе и за ее пределами. Как разъясняется на веб-сайте НАТО, военные учения позволяют тестировать и проверять «концепции, процедуры, системы и тактики» для использования в реальном театре военных действий. НАТО также открыто заявляет о том, что она активизировала свою собственную программу учений, чтобы учесть «изменившуюся среду безопасности». Аналогичным образом — хотя официальный представитель Кремля Дмитрий Песков и уверял, что учения являются частью рутинных ежегодных усилий по «развитию российских вооруженных сил», — российские маневры «Восток-2018» были масштабнее любых военных учений советской эпохи.

Никто не оспаривает право на самооборону или соответствующее право натаскивания войск быть эффективными в вооруженном конфликте. Было бы наивно полагать, что простых воззваний к официальным лицам в Пекине, Брюсселе, Москве и Вашингтоне будет достаточно, чтобы убедить их свернуть свои учения. Тем не менее, для всех сторон имеет смысл вести себя так, чтобы не провоцировать других и не приводить к неправильным представлениям и просчетам с потенциально катастрофическими результатами.

В отличие от холодной войны, полномасштабный конфликт в Европе вряд ли примет форму внезапного массированного нападения. Однако это может произойти в результате эскалации региональных или локальных вооруженных конфликтов, или же инцидентов с участием вооруженных сил. И военные учения очень легко могут непреднамеренно спровоцировать подобные столкновения. Поэтому мировые лидеры должны срочно устранить угрозу региональной и глобальной безопасности, которую создают такие учения.

Недавний инцидент с перестрелкой между эсминцем британского военно-морского флота HMS Defender и российскими войсками в Черном море у Крыма — лишь один пример того, как быстро ситуация может выйти из-под контроля. Другой пример — российские летчики, летающие в опасной близости от самолетов НАТО у границы с Россией. Пока что удалось избежать кинетического контакта, но мы не должны испытывать судьбу.

Фактически снижение рисков становится еще более сложным с в связи с развитием искусственного интеллекта, распространением фейковых новостей, кампаний дезинформации и кибервойны. Все эти технологии и методы сгущают туман войны, увеличивая вероятность опасного просчета или аварии.

К счастью, есть инструменты, которые можно использовать немедленно, чтобы снизить эти риски. Многие меры по укреплению доверия, принятые по окончании «холодной войны» и сразу после нее, частично все еще действуют, даже после прекращения действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе и Договора по открытому небу.Эти каналы следует использовать в полной мере. Совет Россия-НАТО (СРН) до сих пор не смог стать средством партнерства, но может служить механизмом связи для предотвращения опасных военных инцидентов или их эскалации.

В дополнение к СРН, должны быть прямые, предметные контакты и время от времени — личные встречи между Верховным главнокомандующим ОВС НАТО в Европе (SACEUR) и российским начальником Генерального штаба, а также с другими высокопоставленными военными командирами и экспертами с обеих сторон. Регулярные обсуждения укрепят уверенность в том, что военные действия любой из сторон не являются нападением, и одни и те же каналы могут способствовать немедленному снижению эскалации в случае возникновения недопонимания. Следует возродить и обновить другие существующие инструменты, начиная с Венского документа 2011 года о мерах укрепления доверия и безопасности.

Предсказуемость и взаимное доверие можно дополнительно повысить за счет добровольных мер сдерживания и транспарентности, таких как обмен информацией о численности и размере вооруженных сил в прилегающих районах. Инструменты снижения риска не обязательно должны быть привязаны к военному контексту и контексту безопасности. Все заинтересованные страны, подписавшие в настоящее время Конвенцию о международной гражданской авиации, должны соблюдать уже установленные принципы работы в международном воздушном пространстве, не ущемляя при этом права, свободы и законное использование другими лицами.

Эти меры не превратят враждебные отношения в дружеские узы. Но они, по крайней мере, обеспечили бы наличие политических пожарных бригад, готовых тушить локальные пожары прежде, чем они подожгут Европу.

Источник: Project-syndicate

Перевод: Наше мнение