Главным событием минувшей недели стала рефлексия процессов, которые изменили Беларусь за прошедший год. К годовщине первого и самого массового марша в Минске, мы публикуем подборку мнений политологов и публичных аналитиков с их взглядом и оценками того, как август прошлого года отразился на стране, политических элитах и населении Беларуси.
По мнению политического обозревателя Валерия Карбалевича, один из главных итогов минувшего года — разрушение части государственных институтов. Что касается населения, то за минувший год произошел переход белорусов в состояние психологической гражданской войны. «Цалкам разбурана прававая сыстэма і інстытуты правасудзьдзя, без чаго немагчыма існаваньне паўнавартаснай сучаснай дзяржавы. Цяпер аказалася, што дзяржава ня ў стане выконваць функцыю аховы межаў. Дзяржаўныя інстытуты, закліканыя задавальняць патрэбы грамадзтва, пераарыентуюцца на самаабслугоўваньне, абарону ўласных інтарэсаў ад прэтэнзій з боку грамадзтва. Адбылася рэдукцыя дзяржавы да палітычнага рэжыму. Некалькі месяцаў краіна жыве ў псыхалягічным стане грамадзянскай вайны. Палітычная палеміка паміж канфліктуючымі бакамі адбываецца выключна мовай варажнечы і нянавісьці. Тон задаюць улады».
Политолог Павел Усов говорит, что с августа 2020-го по август 2021-го года Беларусь прошла через несколько революционных процессов. В частности, через электоральную, культурную, гражданскую и системную революции. Главный итог данных событий — это невозможность возврата в ситуацию до 2020 года. «Ослабление террора и попытки правящей группировки вернуться к состоянию до 2020 года скорее всего приведут к масштабному социально-политическому взрыву и жесткой конфронтации. Так как террор — это, по сути главная причина, кризиса. Чем дольше террор, тем дольше и глубже политический и социально-экономический кризис».
По мнению политолога Дениса Мельянцова в Беларуси сохранился базовый соцконтракт между государством и гражданами. Данный вывод основан на «отказе от забастовок, системной уличной борьбы и прочих радикальных мер». Это говорит о том, что с большего всех работа государства устраивает. Также по мнению Мельянцова оправдалась ставка Лукашенко на силовые структуры. «Насилие работает. Государство было нетипично либеральным как минимум лет пять до этого. Это привело к формированию у некоторых граждан иллюзии слабости власти и вседозволенности. К примеру, тот же Бабарико и даже ряд негосударственных экспертов верили в опрокидывающие выборы. По крайней мере заявляли об этом. Сейчас власть эту иллюзию исправляет. Опять же опросы показывают, что боязнь репрессий стала главным фактором неучастия в протестах».
Подводя итог минувшему году, политический аналитик Артём Шрайбман в интервью изданию The Bell делает акцент на будущем транзите власти в Беларуси. «Есть и базовый сценарий, при котором Лукашенко все-таки удается не допустить множества ошибок и провести контролируемый транзит. Но на каком временном отрезке это произойдет, сказать сложно, может быть год, может быть четыре, пять. Он пообещал не идти на новые выборы. И мне кажется, что пойти на новые президентские выборы ему действительно будет сложно и в глазах Москвы, и в глазах собственной номенклатуры, и уж тем более в глазах белорусов».
Бывший сотрудник МИД, эксперт Европейского союза международных отношений (ECFR) Павел Слюнкин анализирует эффекты от санкций ЕС. По его мнению, уже «даже сторонники Лукашенко все яснее видят, насколько дороже для страны — и для своих личных карманов — его пребывание у власти». При этом «бычья стратегия» официального Минска, то есть повышение ставок, которая раньше всегда срабатывала, в этот раз может дать обратный эффект. «Стратегическая цена военно-политических и гуманитарных угроз, исходящих от нынешних белорусских властей для ЕС, может оказаться намного выше возможных финансовых потерь». Потенциально, по мнению Слюнкина, это дает возможность ЕС увеличить свое влияние и роль по вопросу окончательного разрешения белорусского кризиса.
Суммируя данные оценки, можно отметить, что большинство экспертов сходятся во мнении, что внутриполитический кризис в стране не преодолен. Вполне вероятно, что по аналогии с Великой французской революцией (которая по оценкам историков, продолжалась 10 лет), исторические процессы, которые начались в прошлом году в Беларуси также не завершены и финальные итоги будут подведены позже.