Влияние от секторальных санкций будет серьезным, но потери будут растянуты во времени. Даже самый «мягкий» сценарий сулит экономике потери в 5,5-6% по итогам следующего года. Экономист, старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук оценил последствия секторальных санкций для белорусской экономики.
Фото: beroc.by
Минимальные потери от санкций сопоставимы с двумя годами рецессии
Принятые Евросоюзом 24 июня секторальные санкции не окажут на белорусскую экономику мгновенного эффекта, так как вступят в силу после истечения действующих торговых контрактов.
По минимальным расчетам, после того, как они формально начнут действовать, ограничения затронут 3,5% от всего белорусского экспорта. При интерпретации санкционного списка более широко и с учетом транзитных потоков через ЕС под санкции подпадает до 9% всего экспорта. Если к ограничениям присоединится Великобритания (как она это сделала после принятия четвертого пакета санкций ЕС), то цифры будут выше, говорит экономист Дмитрий Крук.
Построенная экспертом теоретическая модель по нижней границе (санкции затрагивают 3,5% экспорта) показывает, что потери экономики могут составить около 3% ВВП, при этом в зарплатах снижение будет около 4% в реальном выражении. На практике с учетом того, что ограничения коснулись важных для экономики отраслей, последствия будут более ощутимыми.
— Важно учитывать, что нефтепереработка и калийные удобрения тесно связаны с другими отраслями. Межотраслевые эффекты могут серьезно увеличивать потенциальные потери ВВП. При гипотетическом полном бане экспорта нефтепродуктов за счет сжатия межотраслевых связей потери в общем выпуске могут достигать 8% ВВП. В нашем случае о полном сжатии мы не говорим, так как санкции затрагивают не все нефтепродукты и не все экспортные рынки, — говорит Дмитрий Крук.
При указанном сценарии санкции наиболее существенно ударят по инвестиционному спросу, в результате чего он может просесть до 10%. Кроме того, они будут оказывать влияние на обменный курс и инфляцию. А у Нацбанка осталось достаточно узкое поле для маневра, чтобы нейтрализовать девальвационный и инфляционный эффекты за счет ужесточения денежно-кредитной политики.
— По мере погружения в санкционную среду потенциальные угрозы, с которыми Беларусь может сталкиваться, — это проседание ВВП до 5,5-6%, пропорциональное снижение уровня реальных заработных плат, проседание инвестиционного спроса, обесценение курса рубля и инфляционный всплеск. То есть даже по самой нижней черте шок будет очень серьезным для экономики. Названный спад экономики примерно сопоставим с тем, что мы имели в сумме за 2015–2016 годы (в 2015 году ВВП Беларуси упал на 3,9%, а в 2016-м на 2,6%. — Прим. ред.).
Для белорусских госбанков с принятием санкций ограничиваются возможности привлечения кредитных средств, которые и без того в последний год были на минимуме.
— В целом для банковского сектора привлеченный из западных стран капитал не столь велик — это около 20-25% от всех размещенных в них средств нерезидентов. Плюс с августа о каких-то новых заимствованиях из западных стран в эти банки речи не шло. Но тут тоже важно рассматривать не только прямое влияние, а также на ожидания, поведение. Это может быть толчком для оттока вкладов. Плюс этим банкам будет сложней оперировать со своими клиентами в финансировании экспорта и импорта.
Если само действие санкций на попавшие под них отрасли по факту будет ощущаться по истечении контрактов в конце этого года, то побочные эффекты будут заметны ранее. Уже во втором полугодии, по мнению экономиста, будет заметным сжатие спроса и угрозы финансовой стабильности.
Возможностей смягчить удар у Минска мало
Белорусские власти постараются минимизировать эффект санкций и снизить размер шока. Скорее всего, они будут пытаться перенаправить по другим направлениям попавший под санкции экспорт. В какой-то степени это реализуемо, но с дополнительными издержками, указывает экономист.
Мало возможностей для сглаживания негативного эффекта санкций и через макроэкономические инструменты. В последние годы власти не хотят использовать такие инструменты монетарной политики, как повышение процентной ставки, поскольку это ведет к дополнительным потерям ВВП и в зарплатах. Еще меньше возможностей в рамках фискальной политики. Побочным эффектом санкций станет сокращение поступлений в бюджет, который и без того испытывает серьезный дефицит. В таких условиях простимулировать экономику фискальными инструментами напрямую затруднительно.
— Понимая, что сглаживать потери традиционным способом сложно, власти, скорее всего, будут стараться локализовать проблемы на уровне отдельных предприятий и отраслей, чтобы они не «выпускали» санкционный шок в остальную экономику. Это делалось во время пандемии коронавируса. С одной стороны, это нивелирует многие негативные последствия. С другой стороны, цена вопроса довольно высокая, так как надо обеспечить функционирование подсанкционных предприятий, компенсировав их потери, например, с помощью субсидий. Но инструментов для этого не так много. Скорее всего, будут либо перераспределять расходы, либо пойдут на дополнительный дефицит бюджета, пожертвовав, например, инфляцией, либо попробуют привлечь новые деньги извне. Ценой этого станет или растущий долг (если удастся привлечь кредиты), или перетекание угроз в область финансовой и ценовой стабильности. Также эти «демпферы» можно пытаться комбинировать, — говорит Дмитрий Крук.
Россия нам поможет?
В каком-то смысле Россия может помочь официальному Минску. Правда, помощь эта окажет в итоге неоднозначный эффект. Например, переориентация транзитных потоков нефтепереработки и калийных удобрений как минимум повлечет за собой дополнительные издержки. Причем бремя таких издержек можно будет рассматривать как новую нормальность. Если в этом случае пытаться локализовать проблемы внутри подсанкционных отраслей и предприятий, то это станет еще большим вызовом для властей. Каждый рубль дополнительных издержек будет очень чувствительным, отмечает эксперт.
— Когда тебя принуждают привыкать к более высокому уровню издержек, назвать это помощью и полным решением проблемы вряд ли будет можно. Тем не менее это один из вероятных гипотетических механизмов сохранить объем производства, — комментирует Дмитрий Крук.
Экономист не исключает, что в повестку двусторонних отношений с Россией вернется вопрос получения новых заимствований от Москвы на уровне межгосударственного кредита, от ЕАЭС или российских банков. /p>
Источник: TUT.BY