18 марта 2021 года еженедельный аналитический мониторинг Belarus in Focus в партнерстве с Пресс-клубом, сайтом экспертного сообщества Беларуси«Наше мнение» и Белорусским институтом стратегических исследований (BISS) провели международное онлайн-заседание Экспертно-аналитического клуба, чтобы обсудить положение гражданского общества в Беларуси.

Основными спикерами выступили лидеры общественных инициатив и активисты:

Андрей Стрижак — соучредитель фонда солидарности BySOL и инициативы помощи медикам #ByCovid19;

Владимир Лабкович — правозащитный центр «Весна»;

Станислава Терентьева — YMCA Витебск, солидерка гражданской инициативы Задвиж_ка;

Дарья Рублевская — экс-член Рады Задзіночання беларускіх студэнтаў (ЗБС).

Также в заседании экспертно-аналитического клуба приняли участие представители международных организаций и дипломатического корпуса, аналитики и журналисты: Юлия Шукан, Агнешка Каневскаяи другие.

Модерировали дискуссию Вадим Можейко (BISS) и Антон Рулёв (Belarus in Focus/Пресс-клуб).

Яркие тезисы из дискуссии

Главные успехи гражданского общества в 2020 году

Как отмечает Владимир Лабкович, пока власти самоустранились и «перешли в фазу придуривания, как надо лечиться тракторами и водкой», общество нашло в себе силы дать ответ на этот вызов. Работа ГО помогла избежать еще больших утрат и катастрофы. В результате «COVID подготовил нас к тому, что происходит в августе и до сих пор», отмечает Станислава Терентьева.

Андрей Стрижакво время работы в #ByCovid19 впервые столкнулся с разделением внутри власти: пока одни повторяли про козочек, во многих медиках среднего звена «боролась клятва гиппократа и желание услужить верховному». Но власть бросила медиков на произвол судьбы, и это сделало медицинское сообщество протестным: «у людей реально зашевелились волосы», когда увидели неспособность власти решать проблему. А коронавирус одинаково актуален и для чиновника, и для безработного — все хотят жить.

Стрижак обращает внимание: успехи волонтерского движения #ByCovid19 настолько очевидны, что до сих пор власти даже не пытаются его очернить, а только стремятся присвоить достижения.

Волонтерство продолжилось и в политическую кампанию. Владимир Лабкович, приводит красноречивый пример: на наблюдение за выборами правозащитники ждали 200-300 волонтеров, а пришло больше 1500 (и у других кампаний наблюдения было еще больше). Правозащитники справились с таким наплывом и провели обучение, а после 9 августа распределили волонтеров по судам, составлять списков задержанных, собирать свидетельства пострадавших от издевательств и пыток, помогать выходящим из Окрестина. В волонтерство включался и бизнес: правозащитникам предлагали офисы с техникой для работы и еду для волонтеров, причем даже больше, чем было необходимо.

«Беларусь стала полноценной глобальной нацией», считает Андрей Стрижак: диаспоры не забыли про родину и активно включались во все процессы. После выборов сформировались «центры эмиграции», отличающиеся от диаспор: «мы не интегрируемся тут в общество, мы работаем в Беларуси на удаленке». Выделяется штаб Светланы Тихановской — «адвокационный офис, занимающийся продвижением интересов беларуского общества на Западе».

Среди успешных адвокативных кампаний — отмена ЧМ по хоккею и участия Беларуси в «Евровидении», опубличивание историй пыток протестующих. «Даже если будет полное бетонирование гражданского общества в Беларуси, то останутся люди за рубежом, которые будут отстаивать интересы», уверен Стрижак.

Владимир Лабкович отмечает одновременно расцвет платформ краудфандинга как важного источника внутреннего финансирования гражданского общества — и их последующее уничтожения режимом.

Впрочем, им на смену приходят криптовалюты, считает Андрей Стрижак: интерфейс крипты становится простым, для получения помощи от фонда BySOL его может освоить пожилой рабочий, использующий телефон для выхода в «Одноклассники». К тому же 2020 год способствовал распространению в Беларуси цифровой грамотности, сделав беларусов одним из мировых лидеров по использованию VPN.

«Мы не знали друг друга до этого лета»: беларусы получили сумасшедший опыт самоорганизации, которого не было последние 30 лет, считает Андрей Стрижак. Ситуативная поддержка пострадавших и дворовые чаты в будущем могут перерасти в структуры с долгосрочными планами, несмотря на противодействие властей. Общество преодолевает выученную беспомощность и становится субъектом политики.

«Люди научились задавать вопросы», возникает запрос на гражданское образование и на самоорганизацию, согласна Станислава Терентьева. Это накладывается на усталость от вынужденного онлайна, и все живые мероприятия собирают больше людей, чем можно было ожидать. Владимир Лабковичотмечает запрос на дворовые лекции по правам человека.

Главные проблемы гражданского общества в 2020 году

Владимир Лабкович вспоминает дело «Пресс-клуба», дело «Весны», дело Александрова, дело БАЖа и независимых профсоюзов — и резюмирует: «Будет ли существовать гражданское общество в том виде, как оно формировалось 30 лет? Можем оказаться в ситуации близкой к СССР, когда не было правозащитников с офисами, а большинство были за решеткой или за границей».

Двое из четырех спикеров экспертно-аналитического клуба находятся за границей: для Андрея Стрижака и Дарьи Рублевской выбор был «СИЗО или эмиграция». Владимир Лабковичв этой связи делит беларуское гражданское общество на три категории: «кто еще остался в Беларуси, кто уже в тюрьме, и кто уже уехал». Впрочем, сам он остается в Беларуси, как и большинство активистов «Весны». Станислава Терентьева добавляет, что в регионах активисты под более пристальным надзором, так как их не так много, а любая потеря уехавшего активиста серьезно бьет по сектору.

Владимир Лабкович приводит грустные исторические параллели: в 2010 году на пике, пару недель, было 57 политзаключенных, а сейчас их уже больше 300, и процесс продолжается — может быть и больше 1000. «Последний раз такие репрессии в Европе были во время Второй мировой войны. У нас уже больше жертв, чем во время военного положения в Польше, во время Пражской весны».

В 2010 году не криминализировали помощь жертвам, и хотя глава «Весны» Алесь Беляцкий был в тюрьме, но остальные на воли. Не было и такой волны эмиграции. По мнению правозащитника, «тогда хотели взять все под контроль и шугануть, теперь посыл — все уничтожить. Эта власть остановить репрессии уже не сможет».

Все началось с эпидемии, вспоминает Дарья Рублевская, когда администрация университетов игнорировала COVID, и это стало физической угрозой для студентов. Активистку ЗБС Лизавету Прокопчик отчислили еще за акции за дистанционное обучение. А с 1 сентября началось массовое преследование студентов: уже более 30 уголовных дел, речь идет о реальных сроках в 2-3 года. 36 томов «Дела студентов» переданы прокурору, по нему проходит 11 студентов и 1 преподаватель.

Владимиру Лабковичуне нравится, что исчезает граница между политической деятельностью и гражданской: «Политизация ведет к деградации социального сектора — сектора услуг, которые оказывали ГО». А теперь и власти боятся, и многие открытые грантовые программы остановлены. Это подтверждает Станислава Терентьева: если раньше Витебск традиционно считался городом, где коммуникация ГО с местными чиновниками идет неплохо, то теперь сотрудничество прекратилось и по этическим причинам («мы не будем работать с госорганами»), и по звонкам сверху (отбирают площадки для мероприятий).

Дарья Рублевская опасается, что многие новые люди как быстро на волне пришли — так могут и уйти, когда станет ясно, что гражданское общество не занимается политикой. Впрочем, Владимир Лабковичвидит и другую перспективу: когда жизнь перестает быть черно-белой, мы увидим пиршество гражданского креатива. И именно благодаря приходу в сектор новых людей получится «заново создавать ГО, когда политическая проблема будет снята». Андрей Стрижаксчитает политизацию ГО «естественным ответом на вызовы», и сравнивает с военным временем, после которого надо будет возвращаться, но мирные рельсы.

Имидж гражданского общества не боится пропаганды

Хотя Андрея Стрижака на телевидении обвиняют во всех смертных грехах, он настроен оптимистично: «Мы благодарны за рекламную кампанию, которую нам устроили ОНТ, СТВ и БТ за ноль рублей… Чем больше госпропаганда пытается уничтожить чью-то репутацию — тем больше люди укрепляются во мнении, что все в порядке». С ним согласен Владимир Лабкович: телевидение до до такой степени себя дискредитировало, что пропаганда не становится угрозой для авторитета ГО.

Напротив, Лабкович отмечает подъем отношения к правозащитникам. После массовых обысков у волонтеров «Весны» первыми с предложениями помощи стали писать активисты дворовых сообществ. Когда Владимир рассказал соседям, что он правозащитник, «это было похоже на турне „Beatles“ по Америке». И в целом правозащитников «люди наделили магическими функциями»: это умиляет, но в то же время большая ответственность и угроза репрессий.

Дарья Рублевская к очернению в государственных медиа была готова давно: «Еще с парламентской кампании власти не разбирали, чем отличается „Молодежный блок“ от ЗБС, и мочили всех». Но что касается имиджа у целевой аудитории, студентов, то «нельзя парой комментариев в СМИ перечеркнуть работу организации, которая борется уже 30 лет».

В регионах имидж организаций сильно связан с именами лидеров, говорит Станислава Терентьева, и их личное очернение сильно бьет и по структурам. В ход идет и слив личных данных, угрожающие листовки на домах. Эту проблему видит и Андрей Стрижак:«пропаганда пока не может найти всех и бьет по самым заметным, ключевым игрокам, но мы устойчивые». Тогда пропаганда учится и старается бить по другим, по регионам. Какой тут выход? «Наша задача очень простая — как можно скорее победить».

Полное видео дискуссии: https://www.youtube.com/watch?v=oT2r3OW1F68